– Почему ты раньше не сказал ему про прием у посла? – спросила она.
– Все как-то забывал.
Она до боли стиснула мои пальцы.
– Не смешно.
– Нас спас не прием у посла, – сказал я. – Нас спас Эдвард Блейк.
Сьюзан промолчала.
Министерство общественной безопасности осталось позади, и мы вышли на проспект Фотранхунгпао – название явно надо было менять.
Сьюзан сориентировалась, и мы повернули направо. Прошли большое страшное современное здание, и она сказала, что это Дворец культуры. Рядом с ним было много такси и велорикш.
– Давай возьмем такси, – предложил я.
– Мне надо пройтись, – отозвалась она. – Здесь недалеко.
Мы шли по людной улице. Сьюзан достала из джинсов сигареты и прикурила от спички.
– Хоть не отнял мое курево.
– Ну не до такой же степени он садист.
Погода стояла прохладная, и на прохожих были свитера и плотные спортивные куртки. Многие носили береты или островерхие шлемы. Однако никто, кроме меня, не улыбался. Это место стирало улыбки с лиц. Особенно если человек свернул на улицу Йеткьеу.
– Наши вещественные доказательства остались у него. Как ты думаешь, что он собирается с ними делать? – спросила Сьюзан.
– В этом-то и вопрос.
– Мы прошли через ад, чтобы их добыть, а он их взял и отнял, – буркнула она. – Вашингтон взбеленится, когда узнает.
Я не ответил.
– И каков теперь наш план?
– Надо подумать.
– Я поведу тебя на прием.
– Ты в самом деле знаешь жену посла?
– Знакомы. Пару раз встречались в Ханое. И я с ней и ее приятельницами ходила по магазинам и ужинала, когда она приезжала в Сайгон. А ты играешь на гитаре?
– Нет, я соврал. И посла ты тоже знаешь?
– Виделись один раз в посольстве.
– Полагаешь, он тебя помнит?
– Наверное. Он ко мне клеился.
– Как это так?
– У него прекрасно получалось, пока не вмешался Билл. – Сьюзан рассмеялась и взяла меня под руку. – Иногда со мной одна морока, так что нужен глаз да глаз.
Мы вышли на другую широкую улицу. Сьюзан ее узнала, и мы повернули налево. Показалось большое озеро, окруженное парком и рядами торговцев. На скамейках люди играли в шахматы. По освещенной воде плавали лодочки. В середине озера на острове возвышалась пагода, которую венчала красная звезда.
– Это то самое озеро, где лежит "Б-52"? – спросил я.
– Нет. В Ханое много озер. Это называется озером Возвращенного меча.
– А нет здесь, случайно, озера Возвращенных улик?
– Не думаю.
Я шел по берегу, и Сьюзан снова поинтересовалась:
– Пол, так каков твой план?
– Каким бы он ни был, это мой план.
– Ты все еще мне не доверяешь?
Я не ответил.
– В конце концов, мы же все это вместе прошли.
– В этом-то все и дело.
Она остановилась. Я посмотрел на нее и заметил, что она искренне расстроена.
– Я рисковала и готова снова ради тебя рисковать жизнью.
– Ты рисковала своей жизнью.
Она больше не настаивала.
– Ты правда меня любишь?
– Да. Но это не обязывает меня тебе доверять.
– Невозможно любить без доверия.
– Глупости. Это женские бредни. Пошли. – Я взял ее за руку, и мы направились дальше.
Но вскоре она отстранилась.
– Иди на прием один. А я пойду в гостиницу.
Все получалось, как с моими последними тремя или четырьмя женщинами. Видимо, все-таки дело во мне.
– Ты мне там нужна.
– Зачем?
– Пригласили тебя. Ты знаешь туда дорогу. Знаешь хозяйку и хозяина.
– Скажи что-нибудь еще.
– Я хочу, чтобы ты была там со мной.
– Почему?
– Не знаю. Ты знаешь лучше меня. Расскажи, что там будет?
Сьюзан немного помолчала.
– Предполагалось, если я доберусь до этого момента, мне следует отчитаться перед кем-то на приеме, что удалось и чего не удалось сделать. И передать все, что удалось раздобыть.
– А предполагалось, что я доберусь до этого момента?
Она ответила не сразу.
– Ситуация А: мы не находим Тран Ван Вина или у него нет никаких улик. В этом случае ты летишь в Бангкок, а я возвращаюсь в Сайгон. Ситуация В: мы находим то, что искали, но ты не подозреваешь, в чем дело. Ты летишь в Бангкок, я еду в Сайгон. Ситуация С: ты понимаешь, что к чему, но правильно к этому относишься. Ты докладываешь обо всем в Бангкоке, а я лечу в Сайгон. И наконец, ситуация D: ты строишь из себя героя и бойскаута. Именно то, что происходит теперь. В этом случае мы вместе летим в Бангкок.
Я взглянул на озеро: лодочки то ли мирно плавали, то ли участвовали в шуточной морской баталии. С вьетнамцами всегда непросто разобраться.
– Пол?
– Я тебя слушаю.
– Все осложнилось из-за того, что я в тебя влюбилась.
– Это со всеми случается. Ситуация Е.
– Пусть будет ситуация Е.
– Но давай вернемся к ситуации D. Как тебе приказали поступить, если бы я вдруг заявил, что собираюсь рассказать обо всем своему боссу, в ФБР, в министерстве юстиции и журналистам?
Сьюзан не ответила.
– Мои действия повлекли бы за собой официальное расследование и, вероятно, предъявление Эдварду Блейку обвинительного акта и последующий суд над ним по обвинению в убийстве, что противоречит его планам баллотироваться в президенты. Я тебе все это говорю, и каковы твои действия?
– Пытаюсь тебя урезонить.
– Не получается. Что тогда?
– Ты ставишь меня в трудное положение.
– Добро пожаловать в трудное положение. Раскалывайся.
– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Я же говорила, что должна была присматривать за тобой, пока мы не окажемся в Бангкоке. А дальше – понятия не имею, как они собирались с тобой поступить.
– Очень расчетливо и бездушно с твоей стороны.
– Согласна. Но на инструктаже все казалось нормальным. Ты же сам бывал на таких инструктажах, когда обсуждаются жесткие варианты. И логически и фактически все представляется естественным. Но потом знакомишься с людьми, с которыми... приказано обойтись негуманно... – Она посмотрела на меня.
В моей профессии все состояло из таких инструктажей: от постановки задач перед боем до совещаний у генерального судьи-адвоката[110].
– Я тебя понимаю, – ответил я. – Но это, незаконно, не говоря уже о моральной и этической стороне.
– Знаю.
– Что тобой двигало?
Сьюзан пожала плечами:
– Глупость. Авантюризм и желание приключений. Сознание, что важные люди тебе доверяют и полагаются на тебя. – Сьюзан подняла на меня взгляд. – Я вижу, тебя этим не купить.
– Нет.
– Отлично. Значит, ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд.
– Надеюсь. Где ты научилась владеть оружием?
– Мало ли где.
– На кого ты работаешь?
– Не могу тебе сказать. Да это и не важно. И пожалуйста, не трудись больше спрашивать.
Я не ответил.
– Пойми, Пол, тебе приказали лгать мне с самого первого дня. И мне приказали лгать тебе с самого первого дня. Ты не имеешь права злиться на мою ложь. Твоя ложь ничем не лучше моей.
Я кивнул.
– Именно поэтому я выхожу из дела.
– Не спеши. Ты прекрасно поработал с Тран Ван Вином. И с Мангом. И прекрасно оценил обстановку.
– Самое время рвать когти, пока на коне и живой.
Сьюзан посмотрела на меня.
– Помнишь, я тебе говорила, когда в долине На отдавала пистолет, что помогу разоблачить Блейка, хотя от меня ожидают совершенно иного? И я это сделаю, потому что считаю, что так надо. Потому что... сделаю все, о чем ты меня попросишь. Я хочу, чтобы ты думал обо мне хорошо, даже если мы больше никогда не увидимся.
У нее по щекам покатились слезы, и я вытер их своими ладонями.
– Пошли.
Мы миновали озеро. Сьюзан знала, куда шагать. Улица Фонгокуен вывела нас к "Метрополю".
– Я зарегистрируюсь, – предложила она. – Мы примем душ и, если захочешь, ляжем в постель.
– Зачем портить впечатление от такого прекрасного дня?
– Ты жесток или шутишь?
– Шучу. Пошли на хату к послу. Надо покончить с этим делом.
– Грязными и вонючими?
– Такова уж наша работа. Его резиденция далеко?
– В квартале отсюда.
Мы оставили "Метрополь" позади. Впереди показался яркий свет, и я понял, что это жилище посла США.
Сьюзан остановилась.
– Я ужасно выгляжу. Не хочу показываться там в таком виде.
– У тебя прекрасный вид.
– Не подкрасилась, наревелась, не одета, и ты меня расстроил.
– Стрельнешь у кого-нибудь губную помаду.
– Посмотри на меня.
