— Итак миссис Роулинз, — начала она.
— Мисс Роулинз, — поправила ее Ванда. — Я не замужем.
— Хорошо. Для меня это не имеет значения. — Миссис Гензель поудобнее устроилась в кресле, скрестила под столом ноги и поправила лежащий на коленях платок. — Мисс Роулинз, я хотела бы поговорить с вами о вашем сыне.
— Этот чертов мальчишка меня в могилу сведет. — Ванда заморгала, захлюпала носом, опустила голову. — Даже и не знаю, что с ним делать.
— Вчера на уроке он плакал. Своим друзьям он рассказал, что его щенок погиб.
— Да, погиб. Спарки его звали. — Ванда кивнула и принялась ногтями почесывать ногу, оставляя на коже длинные красные полосы. — Бедный Спарки.
Миссис Гензель, нахмурившись, смотрела на нее.
— А что с ним случилось? Может, его кто-то убил?
— Понятия не имею. — Ванда дернула плечами. — Я вышла в понедельник из дома, гляжу — а он возле двери лежит, уже готовенький.
— Отчего он умер, вы не знаете?
Ванда подалась вперед.
— Я же сказала, что не знаю.
Она снова откинулась на спинку, заерзала, упираясь локтями в подлокотники, прогнулась и снова опустилась в кресло.
— Дюк очень любил своего щенка, — продолжала миссис Гензель. — Я знаю, что он приносил в школу его фотографию и даже рисовал его по ней.
— Было дело. — Ванда кивнула.
— Может быть, Дюку нужно помочь пережить гибель щенка?
— Перебьется, — бросила Ванда. — Не мать родная.
— Напрасно вы так говорите. Это большая травма для ребенка.
Миссис Гензель хотела продолжить, но Ванда уже начала подниматься с кресла. Она протянула учительнице вялую ладонь. Та, задержав ее в своей руке, спросила:
— А как у Дюка дела дома?
Ванда выбросила вверх руку и помахала ею.
— Прекрасно.
— Может быть, вам требуется помощь?
— Без вас справлюсь! — отрезала Ванда.
— Не сомневаюсь, я просто поинтересовалась.
Ванда поднялась и, медленно поводя плечами и сильно покачивая бедрами, направилась к двери. Не дойдя до нее, она обернулась и игриво подмигнула учительнице.
— Не шуми, тетенька. Остуди головку. У нас дома все зашибись. — Она расхохоталась.
Миссис Гензель, раскрыв глаза, изумленно смотрела на Ванду. Внезапно смех ее резко оборвался, она тихо вздохнула:
— Хреново у нас дома. Но ты не бери в голову. Пока, я пошла.
Ванда, выйдя из здания школы, сразу взглянула на часы. Уроки заканчивались, и она решила подождать Дюка. У ворот школы она остановилась, закурила. Вскоре начали выходить ученики. Показался Дюк в компании своих друзей. Увидев Ванду, он подошел к ней.
— Привет. — Она легонько хлопнула его по плечу, затем поправила волосы. — Я только что от вашей миссис Гензель. Вот же старая грымза.
— Она хорошая, — буркнул Дюк и пошел вперед.
Ванда некоторое время следовала за ним, затем схватила его за плечо и повернула к себе.
— Дюк, постой. Мне правда очень жаль, что твой щенок сдох. — Она швырнула на землю окурок и затоптала его каблуком ботинка. Дюк отвернулся и торопливо зашагал дальше.
— Ну, Дюк, стой же. — Ванда не отставала от него. — Ну кто ж знал, что он такой слабый и окочурится от пары поджопников?
Дюк остановился как вкопанный, повернулся и посмотрел на мать.
— Ну чего ты уставился? Да, поддала я ему пару раз, несильно. Прости.
Дюк продолжал невидящими глазами смотреть на мать.
Крошечный щенок, дворняжка, бегал по дорожке возле дома, поднимая за собой густые облачка мелкой пыли. Он то исчезал в ней, то снова появлялся. Маленькие ушки его смешно болтались, лапки скользили по мелким камням. Дюк не мигая смотрел на него.
— Дюк, мальчик, что с тобой? — спросила Ванда. Голос у нее был резким, неприятным.
Щенок остановился, повернул к Дюку остренькую мордочку и завилял куцым хвостиком.
— Дюк! Ты меня слышишь?! — закричала Ванда.
— Что? — неожиданно громко ответил он. — Что ты сказала?
Сердце мальчика бешено колотилось, с затылка по спине текли капли пота. Внезапно перед ним возник Ля-Ля. Ненавистная длинная фигура угрожающе нависла над ним. Он стоял, широко расставив ноги, положив руки на пояс, ухмыляясь и покачивая головой. Дюк отвернулся и посмотрел на щенка — беззащитное доверчивое существо. Он подбежал к Дюку и ткнулся носом ему в ботинок.
— Спасибо, сэр, — тихо проговорил Дюк.
— Как ты его назовешь? — осклабилась Ванда.
— Трахаль, — буркнул Дюк и тут же получил от матери тяжелый подзатыльник.
— Потом скажешь дяде, какое имя ты дал щенку, понял?! — закричала она. — И будь повежливее.
— Да ладно, не ругай его. — Ля-Ля усмехнулся. — Он скоро сам все поймет.
Он потрепал волосы Дюка и, обхватив Ванду за талию, повел ее в дом.
Дюк не пошел за ними. Он поднял с земли чуть дрожащего щенка. Тот начал извиваться. Дюк сунул его под куртку и пошел к дяде Биллу. Он стоял на поляне возле дома. Правая рука его была вытянута, он только что выпустил молодого ястреба.
— Это Баунти? Тот самый новый ястреб?! — прокричал Дюк.
— Ага. — Билл кивнул. — Хочу потренировать его немного, пока Хэнк не вернется. — Он бросил взгляд на щенка. — Твой? — Билл кивнул в его сторону. — Нового принесли?
— Да. Мама где-то взяла.
— Повнимательнее следи за ним…
— Не переживай, выпускать его здесь я не собираюсь, — ответил Дюк.
— Да уж постарайся.
В это время раздался звук подъезжающей к дому машины. Билл повернулся, оглядел ее и передал Дюку кожаную перчатку:
— Подержи его пару минут. Мясо в сумке. Я сейчас переговорю с хозяином, и потом ты посмотришь, как надо работать с молодыми ястребами.
Дюк нагнулся и, поставив щенка на землю и чуть зажав его ботинками, стал натягивать перчатку. Внезапно щенок начал извиваться, выскользнул, бросился на поляну и с радостным лаем принялся носиться от дерева к дереву. Баунти встрепенулся и расправил крылья. Повертев головой из стороны в сторону, он взмыл вверх и начал кружить над поляной. Любопытство гнало его к цели. Не подозревая об опасности, щенок выскочил из-под дерева, метнулся в невысокую густую траву, и тут его заметил Баунти. Он упал на него, придавив к земле и вонзив в него железные когти. Все произошло так быстро, что Дюк поначалу даже не успел ничего сообразить. Он просто услышал шум хлопающих крыльев и дикий визг щенка. Сначала громкий, он становился все тише, перешел в нечто напоминающее детский плач, а вскоре и совсем стих. Дюк, потрясенный, стоял не шелохнувшись.
— Черт подери, что тут происходит? — раздался за спиной Дюка встревоженный голос дяди Билла. Он бросился на поляну, на ходу раздвигая ветки деревьев, к тому месту, где лежал щенок. Дюк поплелся за ним. — Баунти? — спросил Билл и посмотрел на Дюка.
Мальчик смог только молча кивнуть. Он не отрываясь смотрел на залитое кровью разодранное тельце щенка.
— Извини, Дюк, что так получилось, — сказал Билл. — Сначала Спарки, потом вот этот. — Он тяжело вздохнул. — Прости меня, малыш. Вот чертова птица, так и норовит кого-нибудь убить. А может, просто испугался, молодой еще, необученный…
— Я сам виноват, — произнес Дюк.
— Нет, мальчик, это я виноват. Нужно было бы предупредить тебя.
— А ты и предупредил. На прошлой неделе. Помнишь? — Он обхватил ладонь Билла.
Они молча постояли немного, затем Билл сходил в дом и принес пачку старых газет. Часть их он разложил там, где была кровь, чтобы она впиталась в бумагу и запахом не привлекала ястребов. В остальные он завернул безжизненное тельце щенка и понес закопать. Услышав за спиной тихий плач, он обернулся и увидел, что из глаз Дюка ручьем льются слезы.
Билл вытер руку о куртку и прижал к себе голову мальчика. Он был уверен, что Дюк оплакивает только что погибшего щенка. Он ошибался — Дюк оплакивал Спарки.
Зазвонил телефон, и Анна протянула руку, чтобы взять трубку.
— Алло, — сказала она.
Некоторое время она слушала молча, хмурясь.
— Нет, Марта, — ответила Анна. — Он вернулся примерно в половине двенадцатого. Один. Не знаю, может быть… Подожди, сейчас я позову его… Поговори с ней, — шепнула она Джо, передала ему трубку, встала и направилась в комнату сына.
— Привет, Марта, — сказал Джо. Он с минуту слушал, что она говорила ему. — Нет, не имею представления, — проговорил он. — Да я уверен, что…
В этот момент в спальню торопливо вошла Анна. За ней понуро плелся Шон.
— Что стряслось? — спросил он, удивленно глядя то на отца, то на мать.
— Нет, Марта, у нас ее нет, — сказал Джо и, повернувшись к сыну, спросил: — В котором часу вы расстались?
— Точно не помню, — ответил Шон, пожимая плечами. — Где-то с половины двенадцатого до без четверти двенадцать.
Все посмотрели на часы — было половина пятого утра.
— Так она еще не вернулась домой? — прошептал Шон. Глаза его округлились.
