Дженни подумала о своих друзьях в Галифаксе, о том, как никто не верил, что у нее получится сбежать, о том, что остальные девчонки пошли на панель. Но только не она. Ей посчастливилось встретить богатого мужчину. Кто бы мог себе такое представить? Настоящего богача, который так хорошо к ней отнесся. Она вспомнила полицейского, который пристал к ней несколько дней назад. «Интересно, что бы он сказал на это сейчас?» — подумала она. Эти паршивые свиньи хотят обязательно все испортить, сунуться своими рылами, куда их никто не просит.
Бросив взгляд на Ньюлэнда, она увидела достойное лицо мужчины средних лет, тогда она наклонилась к его сиденью и поцеловала его в щеку долгим, теплым поцелуем.
Он потерял из виду бордовый «ягуар» на шоссе 401 сразу после выезда из Аякса. Из-за дорожных работ создался затор, и когда Кроу наконец вырулил на свободную дорогу и, поддав газу, проехал несколько миль с превышением скорости, то вдалеке перед ним замаячила низкая глянцевая машина с мигающими поворотниками и свернула на съезд в направлении Уитби.
У Кроу мелькнула мысль запросить подкрепление, но он знал, что из-за этого все может сорваться. А вдруг это всего лишь невинное свидание в уединенном любовном гнездышке, тогда невесть откуда взявшиеся полицейские машины ясно скажут Ньюлэнду, что за ним ведется слежка. Нет, так не годится. При таких обстоятельствах Ньюлэнда можно было притянуть максимум за секс с несовершеннолетней, если у них вообще дойдет дело до этого. Кроу решил подождать, держась поодаль, и нанести удар, когда наступит подходящий момент.
Когда «ягуар» свернул на длинную грунтовую дорогу, Кроу ехал слишком далеко за ним, чтобы увидеть, куда он поехал, без риска быть замеченным. Он продолжал ехать, не снижая скорости, и миновал съезд на грунтовую дорогу, стараясь не оглядываться, на случай если Ньюлэнд там остановился и смотрит в зеркало заднего вида, поджидая.
Кроу проехал еще милю, потом замедлил ход, притормозил и стал ждать. Через несколько минут он развернется, поставит коричневый неприметный «форд» в четверти мили от грунтовой дороги и остаток пути пройдет пешком. Он подумал, на сколько миль тянется дорога, и о том, что будет ждать его в конце. Возможно, все это подстроено только ради того, чтобы оторваться от хвоста. Кроу не мог не думать об этом. Ньюлэнд не дурак. Он не повез бы Дженни лично, до самого конца, без причины. Ньюлэнд азартный игрок. Но действительно ли он пойдет на такой риск? Убить девушку, с которой его видели, с которой он ходил по магазинам и ужинал в ресторане? Кроу сомневался. Неужели Ньюлэнд на самом деле так поглощен собой? Неужели и вправду верит, что он настолько всесилен?
В боковом зеркале Кроу увидел подъезжающий сзади автомобиль, потом мигание фар и услышал короткий взвизг полицейской сирены местного управления. «Отлично! — сказал он про себя. — Хуже не придумаешь». Только этого ему и не хватало: чтобы какой-нибудь дорожный полицейский встал у него на пути, решив поиграть в ковбоя.
Раздался стук в окно, и Кроу опустил стекло.
— Да? — сказал он, морщась от света фонарика.
Он увидел, что луч света чуть переместился, открывая смутные очертания тяжелого, угрюмого лица, а потом поднялась рука, и он услышал глухой звук удара. Вспышка света обрушилась на него сквозь тьму, его бросило на пассажирское сиденье и обожгло, и он потерял сознание, заливаясь кровью.
Ньюлэнд отправил Мэнни Спаркса, своего переодетого полицейским телохранителя, чтобы тот разобрался с легавым из Торонто. Кроу уже стал ему надоедать тем, что совал нос куда не надо. Ньюлэнд уже уведомил своих знакомых в городской полиции, чтобы там уничтожили его досье, так что между ними не будет установлено никакой связи. Но Кроу работал над этим делом в одиночку, без санкции начальства, так как заподозрил, что Ньюлэнд связан с кем-то из отдела нравов, поэтому официального досье он не вел.
На вечеринке в честь Дженни, среди представлений и тостов, раздался стук в дверь. Ньюлэнд с тревогой направился к двери, а Дженни в это время улыбалась и беседовала с другими мужчинами, очень хорошо одетыми и обходительными, они говорили о том, какую работу хотели бы ей предложить, настаивали, чтобы она не стеснялась заходить к ним в любое время.
Когда дверь открылась, Дженни, словно маленькая девочка, которая украдкой подглядывает, какие гости съезжаются к ней на день рождения, мельком заметила полицейского, который спокойно разговаривал со Стэном Ньюлэндом. Их разговор длился несколько секунд, и Ньюлэнд вернулся с улыбкой от известия, что Кроу больше не проблема, а его машину Мэнни отвез на несколько миль назад и бросил на шоссе 401. Потом Мэнни остановил первый встречный автомобиль и попросил подвезти его к спрятанной в кустах полицейской машине. После того как Мэнни доложил об этом, он обогнул дом, вошел с черного входа и поднялся по стальной пожарной лестнице, чтобы подготовить комнату на втором этаже.
— Дженни, ты не возражаешь, если мистер Шилдс тебя поцелует? — напрямую спросил Ньюлэнд.
Дженни посмотрела на мистера Шилдса. Это был немолодой человек крепкого сложения, на висках пшеничного цвета пробивалась седина. У него были голубые, чарующие глаза, любезная улыбка, даже чересчур любезная. Дженни нерешительно кивнула, и он наклонился вперед и поцеловал ее в губы.
— Виновница нашего праздника подарит поцелуй каждому.
Стэн Ньюлэнд подлил ей в бокал шампанского и положил руку на ее плечо. Рука соскользнула ниже, под платье, сжала ее грудь, и он улыбнулся, оглядывая остальных гостей, которые молча подходили ближе и выстраивались в очередь за поцелуем, глядя ей в лицо и в вырез платья, от чего она чувствовала себя такой обожаемой, такой желанной.
Ньюлэнд заметил, что сквозь потолок в углу у переднего окна, задрапированного тяжелыми красными шторами, просачивается свет. Мэнни проверял наверху постановочный свет для видеозаписи, такой яркий и горячий, что от него на коже выступал пот. Вскоре мягкая белая кожа Дженни будет принадлежать им. Он крепче сжал ее грудь и глотнул шампанского, пряча за улыбкой стиснутые в предвосхищении зубы.
После обеда с Морти Алексис прошлась по магазинам, подыскивая себе какой-нибудь особенный подарок, в честь своего повышения. Ничто ей не приглянулось, и чем больше она разглядывала товары, тем меньше хотелось что-нибудь купить. Она поняла, что начинает раздражаться. Огни в магазинах, близость посторонних людей действовали ей на нервы. Выйдя на морозный воздух, она почувствовала приступ голода и, посмотрев на часы, поняла, что ходит по магазинам уже несколько часов. Алексис решила устроить себе праздничный ужин. Прибежав домой, она позвонила в гриль-зал «Четырех времен года», переоделась, посмотрела несколько музыкальных клипов, а потом поймала такси и поехала на 57-ю улицу.
Как только метрдотель усадил ее за столик, к ней тут же подошел официант, протягивая меню, посоветовал фирменные блюда на этот вечер и отвернулся, чтобы дать ей несколько минут на размышление. Просмотрев перечень восхитительных названий, она решила заказать зеленый салат со свежими овощами, говяжьи медальоны в хересовом соусе и полграфина домашнего красного вина. К ней почти вернулся аппетит, главным образом потому, что она этого хотела, она заставила себя жить дальше, забыть и думать о хорошем.
Она сидела за изысканно накрытым столом и оглядывала зал, восхищаясь посетителями. Она узнала одного писателя, которым, несмотря ни на что, восхищалась, но постаралась не встречаться с ним глазами. Мать Алексис имела с ним дела через свое литературное агентство. Они поссорились и давным-давно разорвали отношения. Писатель много пил и дебоширил, но Алексис по-прежнему ценила его книги. Она подумала, может быть, подняться и поздороваться, но он наверняка не вспомнил бы, как они встречались единственный раз в жизни много лет назад. А если бы она сослалась на свою мать, то этим только поставила бы их обоих в неловкое положение. Бог знает как бы он отреагировал.
Подошел официант с заказом. Салат выглядел фантастически. Она поблагодарила официанта и, глядя, как он поворачивается, чтобы уйти, заметила входящую в ресторан компанию итальянцев. У нее забилось сердце, когда она узнала Роберта де Ниро и Мартина Скорсезе. Она сделала глоток и постаралась на них не глазеть.
Чем больше она пила, тем комфортнее чувствовала себя, лишь изредка вздрагивая от навязчивого воспоминания о Дэрри. Алексис подумала о своем отце, интересно, не приходилось ли де Ниро о нем слышать. Ей захотелось спросить об этом именитого актера, но она решила не влезать в чужой разговор, опасаясь, что может сесть в калошу. Вместо этого она как следует поужинала и попросила счет, краем глаза пробежалась по столбику с цифрами и убедилась, что ей все правильно посчитали. Открыв сумочку, она достала бумажник и положила на поднос несколько банкнотов. Она встала, чтобы уйти, и оглянулась на де Ниро, который, как вдруг оказалось, смотрел прямо на нее. Он даже улыбнулся ей своей знаменитой улыбкой и чуть наклонил голову.
