Между маленькими грудями виднелся явный признак смерти — рваная, размером с ладонь, рана в форме звезды.
С головы, начиная от бровей и до самой шеи была начисто содрана вся кожа вместе с волосами.
— Доктор Лектер говорил, что когда-нибудь он обязательно начнет снимать скальпы, — вспомнила Кларис.
Пока она делала снимки, Кроуфорд молча стоял, скрестив на груди руки.
— Обязательно сфотографируйте уши, — было все, что он ей сказал.
Когда она закончила, он поджал губы и все так же молча медленно обошел вокруг стола. Кларис стянула перчатку и провела пальцем по голени жертвы. Леска с крючками, которые зацепили и вытащили тело из быстрой реки, были все еще обмотаны вокруг лодыжки.
— Ну, что скажете, Старлинг?
— Думаю, она явно не из местных — каждое ухо проколото три раза, пользовалась яркой косметикой. Похоже, горожанка. На ногах волосы примерно двухнедельной давности. Видите, какие они мягкие? Скорее всего, для удаления волос на ногах она пользовалась мазями. Да и под мышками тоже. Смотрите, как она отбелила пушок над верхней губой. Она тщательно следила за собой, но в последнее время у нее не было возможности этим заниматься.
— А что думаете о ране?
— Не знаю, — пожала плечами Кларис. — Ну, я бы сказала, что это сквозная огнестрельная рана, только с размытыми рваными краями и вроде бы как следом от дула вокруг входного отверстия.
— Хорошо, Старлинг. Это след выстрела в упор. Газы проникли в грудину, распространились между костью и кожей, и вокруг отверстия получилась так называемая звезда.
За стеной послышались звуки органа — у похоронного бюро началась церемония прощания.
— Безвременная кончина, — вздохнул доктор Эйкин, кивнул в сторону окна. — Извините, но я должен хотя бы ненадолго там появиться. Члены семьи покойного всегда хотят, чтобы я проводил усопшего в последний путь. Как только Ламар закончит играть, я его пришлю помочь вам. Надеюсь, мистер Кроуфорд, вы сдержите слово и не уничтожите улики, которые могут понадобиться патологоанатому из Клэкстона.
— На левой руке у нее сломаны два ногтя, — заметила Кларис, когда доктор ушел. — Как будто цеплялась за что-то и отодрала все до самого мяса. А под другими, похоже, застряла грязь и еще какие-то твердые частички. Можем взять на анализ.
— Возьмите образцы грязи и лака для ногтей, — распорядился Кроуфорд.
Ламар, тощий служитель похоронного бюро, вошел в комнату как раз в тот момент, когда Кларис брала пробу лака.
— Наверное, раньше вы работали маникюршей, — мрачно пошутил он.
Они испытали некоторое облегчение, не обнаружив на ладонях следов от ногтей — знак того, что как и все остальные, она умерла прежде, чем убийца начал делать все остальное.
— По-моему, нужно перевернуть ее, чтобы снять отпечатки, — предложил Кроуфорд.
— Да, так было бы легче.
— Давайте сначала займемся зубами, а потом Ламар поможет нам переложить ее на живот.
— Только снимки или аналитическую схему? — Кларис прикрепила к камере для снятия отпечатков дентальное приспособление, с удовлетворением отметив, что в чемоданчике есть все необходимое.
— Только снимки, — ответил Кроуфорд. — Без рентгена схему не сделаешь. А по фотографиям попробуем установить личность хотя бы методом исключения.
Очень бережно и осторожно Ламар открыл женщине рот и оттянул губы, позволив Кларис сделать детальные снимки передних зубов. Но эта часть процесса была самой легкой, теперь нужно было сфотографировать моляры с помощью небного рефлектора, внимательно следя, чтобы укрепленный на объективе стробоскоп хорошо освещал рот. Раньше ей приходилось только наблюдать, как делали такие снимки.
Старлинг получила первую фотографию моляров, увеличила яркость освещения и попробовала еще раз. Снимок получился более качественным. Можно сказать, просто отличным.
— У нее что-то есть в горле, — проговорила Кларис, рассматривая фотографию.
Кроуфорд подошел ближе и тоже взглянул на снимок. Сразу за мягким небом виднелся какой-то темный цилиндрический предмет.
— Дайте фонарь, — попросил Кроуфорд.
— Когда тело лежит в воде, — заметил Ламар, — в горло часто попадают листья или еще что-нибудь в этом роде.
Кларис достала из чемоданчика пинцет и вопросительно взглянула на Кроуфорда. Тот кивнул. Вытащить предмет оказалось делом двух секунд.
— Что это, зерно? — спросил Кроуфорд.
— Нет сэр, это кокон какого-то насекомого, — возразил Ламар. И оказался прав.
Кларис положила находку в банку.
— Может, попросить взглянуть на него окружного эксперта? — предложил Ламар.
Тело перевернули лицом вниз, так удобнее снимать отпечатки. Кларис была готова к худшему, но никаких особых приемов, типа специальных впрыскиваний, не потребовалось. Она сняла отпечатки на толстые пластины, закрепленные в футляре, по форме напоминающем рожок для обуви. Потом сделала оттиски подошв, на случай, если вдруг обнаружатся только отпечатки ног.
На плечах жертвы отсутствовало два треугольных кусочка кожи. Кларис сделала снимки.
— Замерьте их, — распорядился Кроуфорд. — Когда он срезал одежду с той девушки из Аргона, то немного поцарапал кожу. Всего чуть-чуть, но оказалось, что царапины соответствуют разрезам на блузке, которую позже нашли у дороги. Ну, а это вообще что-то новенькое. Таких треугольников я еще не видел.
— На задней поверхности голени какие-то пятна, похожие на ожоги, — вскинула брови Кларис.
— Такое часто бывает у стариков, — невозмутимо заметил Ламар.
— Что? — переспросил Кроуфорд.
— Я говорю, что такое часто бывает у стариков.
— Я все слышу, молодой человек. Просто хочу, чтобы вы объяснили. Так что там бывает у стариков?
— Старики часто умирают с грелкой, и когда они уже скончались, от этой грелки получаются ожоги. Даже если она и не такая уж горячая. В мертвом теле ведь нет циркуляции крови.
— Попросим проверить это заключение патологоанатома из Клэкстона. Там и посмотрим, когда получен ожог, до смерти или после.
— Скорее всего, это глушитель, — задумчиво пробормотал Ламар.
— Что?
— ГЛУШИТЕЛЬ. Глушитель от машины. Как-то, уже давно, кто-то застрелил Билли Перти и засунул тело в багажник его же колымаги. А жена потом гоняла на этой тачке дня два-три, искала его. И горячий глушитель тогда вот так же обжег ему кожу, только на бедре. Я, например, никогда не вожу в багажнике никаких продуктов, которые могут растаять.
— Неплохая мысль, Ламар, — кивнул Кроуфорд. — Жаль, что вы работаете не у меня. Кстати, вы знаете тех, кто нашел ее в реке?
— Джаббо Франклин со своим братом, Буббой.
— Чем они занимаются?
— Да дуркуют в «Музе», ну потешаются над людьми, никто их не трогает, а они ко всем цепляются. Кто-нибудь, скажем, отпашет целый день, насмотрится на покойников, ну и заскочит в «Музу» стаканчик пропустить. А они тут же «Садись-ка, Ламар, сбацай нам «Крошку-филиппинку». Ну и заставляют человека играть эту дурацкую «Филиппинку» по сто раз кряду. А в баре этом такое пианино, что и один-то раз противно слушать. Особенно Джаббо любит так развлекаться. А потом еще «Знаешь, Ламар, если не помнишь слов, так придумай сам, и чтоб в рифму было, ну-ка быстро». Ему фонд ветеранов чеки раз в месяц высылает, вот он и пьет каждый божий день. Я его рожу уже лет пятнадцать постоянно в этом баре вижу.
— Нужно будет сделать серотонический анализ мест уколов рыболовного крючка, — сказал Кроуфорд. — Я напишу записку патологоанатому.
— Крючки у них слишком близко, — пробормотал Ламар.
— Что вы сказали?
— Я говорю, что у этих франклинов крючки на леске слишком близко друг к другу. Это нарушение. Наверное, поэтому они и не хотели ничего говорить до сегодняшнего утра.
— Но шериф сказал, что они охотники на уток.
— Ну, может, они ему так представились, — пожал плечами Ламар. — Они могут брякнуть вам, что когда-то еще охотились и на тигров в Гонолулу, вы что, тоже им будете верить? Так возьмите подсак и тоже сходите с ними на бекаса.
— А как, по-вашему, все было на самом деле?
— Франклины забросили донки, это их леска с крючками, ну и потом просто вытащили, чтобы посмотреть, не поймалась ли какая рыба.
— Почему вы так думаете?
— Этой леди было еще рано всплывать, так?
— Так.
— Выходит, если бы они не вытаскивали свои донки, они бы ее не нашли. А потом, скорее всего, испугались и удрали. Но в конце концов все же заявили. А вообще-то чаще всего они возят у себя в машине два провода, чтобы не возиться с удочками.
Кроуфорд непонимающе вскинул брови.
— Это такое приспособление, чтобы глушить рыбу. — объяснила Кларис. — Опускаешь в воду клеммы, выходишь на берег и соединяешь. Рыба всплывает на поверхность, остается только собрать ее сачками и все.
