Кларис раскрыла блокнот, и подсвечивая себе фонариком, зачитала фамилии и имена.
— Хорошо, — кивнул Кроуфорд. — И запомните: когда звоните по телефону, старайтесь называть полицейских по имени. Тогда они сразу будут относиться к вам более дружелюбно и обязательно позвонят, если раскопают что-нибудь новое. Кстати, о чем вам говорит этот ожог у нее на голени?
— Смотря когда он получен, до или после смерти.
— А если после?
— Тогда у него есть закрытый грузовик, фургон или другая длинная машина.
— Почему?
— Потому что ожог на задней поверхности голени.
Они остановились на углу Десятой улицы и Пенсильвания-авеню перед новым зданием управления ФБР. Никто из жителей города никогда не предполагал, что это и есть резиденция самого Дж. Эдгара Гувера.
— Джефф, я выйду прямо здесь, — обратился Кроуфорд к водителю. — Не нужно заезжать в подземный гараж. Оставайся в машине, только не глуши мотор. Пойдемте, Старлинг.
Девушка вышла из машины и подождала, пока Кроуфорд вытащит из багажника факс и дипломат.
— Он вез тело в чем-то большом, так, что оно лежало сзади в полный рост, — продолжала Кларис. — Только так задняя поверхность голени могла соприкасаться с полом над тем местом, где был глушитель. Если бы машина была такой, как, например, эта, тело лежало бы на боку, свернутое калачиком и…
— Все правильно, я тоже так думаю, — оборвал ее Кроуфорд. — Старлинг, когда я сказал исполняющему обязанности шерифа, что мы должны поговорить без вас, вы обиделись?
Кларис была рада, что Кроуфорд вывел ее из машины, чтобы разобраться один на один, без посторонних.
— Конечно, — кивнула она.
— Это был всего лишь предлог, нужно было сбить с него спесь и немного обломать.
— Я понимаю.
— Хорошо. — Кроуфорд подхватил дипломат и повернулся, чтобы уйти.
Но Кларис не хотела, чтобы этот разговор закончился на такой ноте.
— Это очень важно, мистер Кроуфорд.
Он обернулся и внимательно посмотрел на девушку.
— Эти полицейские знают вас, — сказала Кларис. — И всегда стараются вести себя так же, как вы.
Теперь она сказала все, что хотела.
Кроуфорд на секунду задумался, словно тщательно взвешивая свой ответ.
— Правильно замечено Старлинг. Я обращу на это внимание. А сейчас займитесь коконом.
— Слушаюсь, сэр.
Она посмотрела ему вслед. Начинающий стареть человек, нагруженный багажом, уставший после полета, с перепачканными речным песком рукавами.
Она чувствовала, что готова сделать для него все, что угодно и в этом был великий талант Кроуфорда.
Национальный музей естественной истории «Смитсониан» был уже закрыт, но Кроуфорд позвонил в дирекцию и, когда Кларис подъехала к музею, у входа со стороны Конститъюшн-авеню её уже ждал охранник.
В закрытом музее царил полумрак и тишина. Свет с потолка падал лишь на лицо стоящей в холле колоссальной фигуры Бога Южных морей.
Охранник оказался огромным негром в элегантной униформе. Когда они поднимались на лифте и он поднял лицо к свету, Кларис вдруг подумала, что он и сам похож на Бога Южных морей. Странная фантазия.
Двумя уровнями выше гигантского чучела слона располагались закрытые для публики отделы антропологии и энтомологии. Антропологи называли этаж четвертым. Энтомологи утверждали, что он третий. Некоторые ученые из Академии сельского хозяйства заявляли, что уже проверяли, и этаж оказался шестым. Каждое направление естественных наук имело в этом старинном здании свой отдел, включающий экспозицию, архивы и множество различных подразделений.
Вместе с охранником Старлинг прошла в полутемный лабиринт коридоров с развешанными на стенах экспонатами антропологических находок. Лишь крошечные таблички указывали на их названия.
— Тысячи людей в этих витринах, — кивнул охранник. — Знаете, сколько здесь экспонатов? Более сорока тысяч.
Идя по коридору, он освещал фонариком номера кабинетов и висящие на стенах стеклянные коробки. Наконец, окаменевшие кости и растрескавшиеся черепа закончились, они прошли раздел «Человек» и окунулись в царство насекомых. Здесь на стенах красовались большие металлические коробки, выкрашенные в бледно-зеленый цвет.
— Тридцать миллионов насекомых — да еще целая армия пауков, — снова подал голос охранник. — Кстати, не следует мешать пауков с насекомыми. Тот, кто их изучает, за такие слова вам глаза выцарапает. Ну, вот мы и пришли. Вон тот кабинет, где горит свет. Только не пытайтесь выйти отсюда самостоятельно. Если они не проводят вас к выходу, позвоните мне вот по этому телефону, это комната охранников. Я приду и покажу вам дорогу. — Он вручил ей карточку с телефоном и удалился.
Кларис стояла в самом сердце этомологического отдела, в галерее, расположенной намного выше огромного чучела слона. Прямо перед ней была открытая дверь ярко освещенного кабинета.
— Время, Пилч! — вдруг раздался из кабинета громкий голос. — Давай, ходи. Время!
Старлинг остановилась на пороге. Внутри за большим лабораторным столом двое мужчин играли в шахматы. Обоим было около тридцати. Один — худой брюнет, другой — толстый коротышка с огненно-рыжими волосами. Оба с головой ушли в игру, и если даже заметили Кларис, то не обратили на нее никакого внимания.
По доске полз огромный жук-носорог.
— Время, Роден, — выкрикнул брюнет, когда жук дополз до края доски.
Коротышка сделал ход слоном и быстро развернул жука. Несчастное насекомое покорно поползло в другую сторону.
— А если жук свалится с доски, где-нибудь посередине, это тоже будет означать, что время вышло? — подала голос Кларис.
— Само собой, — кивнул коротышка, не поднимая головы. — Конечно, вышло. Мы и пытаемся запускать его так, чтобы он не прополз всю доску. А вы вообще-то кто такая?
— Я привезла образец, о котором вам звонил следователь по особо важным делам Кроуфорд.
— Что-то мы даже не услышали вашей сирены, — ухмыльнулся толстяк. — Вообще-то мы торчим здесь, чтобы опознать для ФБР какое-то насекомое. Мы ведь занимаемся только насекомыми. Никто не предупреждал нас ни о каком образце. Может, вашему следователю Кроуфорду лучше обратиться со своим образцом к доктору? Время, Пилч!
— Мне, конечно жаль, что я отвлекла вас от игры, — ответила Кларис. — Я бы с удовольствием обратилась к вам в ваше рабочее время, но дело очень срочное, так что давайте займемся им сейчас. Время, Пилч.
Брюнет оторвал взгляд от доски и посмотрел на прислонившуюся к дверному косяку Кларис. Затем сунул жука в коробку с кусочками гнилого дерева, накрыл сверху листом салата, закрыл крышку и встал. Он оказался довольно высоким.
— Меня зовут Нобл Пилчер, — представился он. — А это Альберт Роден. Вам нужно определить название насекомого? Рады помочь. — У него было чуть длинноватое, дружелюбное лицо, только посаженные слишком близко темные глаза чуть косили. — А вы…
— Кларис Старлинг, — представилась девушка.
— Ну, давайте посмотрим, что там у вас. — Пилчер поднёс баночку с насекомым поближе к свету.
Роден вышел из-за стола и подошел к коллеге.
— Где вы его откопали? — улыбнулся он. — Пристрелили из своего пистолета? А мамашу его случайно не видели?
Кларис вдруг с ужасом подумала, что он сейчас может якобы случайно задеть баночку локтем и с такой же ухмылкой наблюдать, как она упадет на пол и разобьется вдребезги.
— Тихо, — цыкнул Пилчер. — Расскажите, где вы его нашли. Может, он был к чему-то прикреплен? Ну, к ветке или к листу? Или лежал в земле?
— Я вижу, вам никто ничего не говорил, — вздохнула Кларис.
— Директор музея попросил нас остаться и опознать насекомое для ФБР, — пожал плечами Пилчер.
— Приказал, — поправил Роден. — Приказал, а не попросил.
— Мы часто делаем такое для таможни или министерства сельского хозяйства, — сказал Пилчер.
— Но не в час же ночи, — проворчал Роден.
— Мне нужно рассказать вам кое-что, имеющее отношение к уголовному преступлению, — посерьезнела Кларис. — Мне разрешили сделать это, если вы пообещаете не разглашать полученных сведений до тех пор, пока дело не будет раскрыто. Это очень важно. От этого зависят человеческие жизни. Доктор Роден, можете вы отбросить шутки и дать мне слово, что будете молчать?
— Я не доктор. Мне нужно что-то подписать?
— Нет, если я могу положиться на ваше слово, то нужно будет только расписаться за образец, если вам понадобится на какое-то время оставить его у себя.
— Конечно, я вам помогу. На меня можно положиться.
— Доктор Пилчер?
— Это правда, — кивнул брюнет. — На него можно положиться.
— А на вас?
— Я никому ничего не скажу.
— Пилчер тоже пока еще не доктор, — усмехнулся толстяк. — У нас с ним одинаковая степень. Но вы заметили, как он скромно промолчал, когда вы его так назвали? Ну да ладно. Расскажите нам все подробно. Может статься, что то, что не важно для вас, окажется ценной информацией для специалиста.
