– Теоретически это так. Но на практике совсем другое… Вы богаты, мистер Чедвик?
– Вовсе нет. У меня свой небольшой бизнес. Приходится балансировать на грани разорения. Я все нажил собственным трудом: обзавелся домом, приобрел автомобиль, одежду. Выплачиваю взносы на пенсию, имею страховой полис, несколько тысяч фунтов сбережений, но особенно похвалиться, как видите, нечем.
– Я это и имел в виду, – уточнил поверенный. – Сегодня только состоятельные люди могут себе позволить вести тяжбы – в особенности по искам о клевете: ведь можно выиграть дело, но разориться на судебных издержках. После длительного разбирательства, включая апелляцию, сумма пошлин может десятикратно превысить сумму возмещенных убытков. Все солидные газеты и крупные издательства располагают значительными страховками на покрытие возможных убытков по делам о клевете. Они могут себе позволить нанять лучших юристов Вест-Энда, заручиться содействием самых высокооплачиваемых королевских адвокатов. Простите меня, но при столкновении с человеком маленьким они норовят размазать его по стенке. Для них не составит особого труда оттянуть передачу вашего дела в суд лет эдак на пять, причем издержки сторон будут все время расти. Одна только подготовка к делу будет стоить десятки тысяч. А после передачи дела в суд расходы еще больше увеличатся: помимо гонорара, нужно будет ежедневно поощрять адвоката; не следует забывать и о его помощнике.
– Сколько же это составит в целом? – спросил Чедвик.
– Если имеет место такой затяжной процесс, требующий многолетней подготовки, даже без учета апелляции, сумма может достигнуть нескольких десятков тысяч фунтов. Но и это еще не предел…
– Что же еще, хотелось бы знать?
– Вы целиком покроете свои расходы только в случае выигрыша дела, полного возмещения ущерба и компенсации судебных издержек ответчиками – в вашем случае, редакцией газеты. Если же решение суда обойдет судебные издержки стороной – а чаще всего именно так и делается, – вам придется оплачивать их из собственного кармана. В случае проигрыша суд вправе обязать вас оплатить издержки ответчика – в дополнение к вашим собственным. В случае вашего успеха газета может подать на апелляцию – и сумма ваших издержек удвоится. Но даже если решение вынесут в вашу пользу, необходимо постановление суда об оплате издержек ответчиками. Иначе вы будете разорены. К тому же вас обольют грязью. Ведь через два года никто и не вспомнит о газетной статье, послужившей толчком к процессу. А в суде обвинения с каждым разом будут обрастать все новыми подробностями. Адвокат редакции приложит все старания, чтобы подорвать вашу репутацию. А если швырять грязью без разбора – всегда что-нибудь да прилипнет. Многие при выигрыше дела теряли свое доброе имя безвозвратно. Учтите еще одно: любые заявления, сделанные в ходе судебного разбирательства, могут быть опубликованы без дополнительного обоснования.
– Но ведь существует правовая помощь? – Чедвик, как и многие, знал о ней понаслышке.
– Видимо, ваши представления о такого рода помощи не совсем соответствуют истине, – сказал юрист. – Для получения ее вы должны предъявить доказательства того, что не имеете собственности, а вам это сделать трудно. В любом случае, правовая помощь не распространяется на иски о клевете.
– Выходит, с какого боку ни подступись, а беды не миновать?
– Я искреннее сожалею и сочувствую вам. Можно было бы побудить вас затеять бесконечный процесс, который разорил бы вас, но я уверен, что лучшей услугой с моей стороны является предупреждение от опасностей. Многие очертя голову бросались в борьбу, впоследствии горько сожалея об этом. Иные так и не смогли встать на ноги и выкарабкаться из финансовых затруднений.
– Спасибо, что поговорили со мной начистоту, – сказал Чедвик, поднявшись со стула.
Позже, уже из своей конторы, Чедвик позвонил в редакцию «Санди курьер» и попросил соединить его с редактором. Трубку подняла секретарша.
– О чем вы хотите поговорить с мистером Бакстоном?
– Я желал бы встретиться с ним лично.
Последовала пауза. Было слышно, как переговариваются по внутреннему телефону. Потом секретарша снова спросила Чедвика:
– По какому вопросу?
Чедвик пояснил, что хотел бы переговорить относительно недавней статьи Гейлорда Брента.
– К сожалению, мистер Бакстон не имеет возможности принимать посетителей, – последовал ответ. – Если вы направите нам письмо с изложением вашего дела, оно будет изучено самым тщательным образом.
Следующим утром Чедвик доехал на метро до центра Лондона и отыскал здание, где размещалась редакция «Санди курьер».
В приемной одетый в форму солидный администратор протянул ему бланк, на котором следовало указать свое имя, адрес и цель визита. Заполненный бланк унесли, и Чедвик остался ждать.
Прошло с полчаса, когда из дверей лифта вышел изысканно одетый молодой человек, благоухающий лосьоном. Чедвик поднялся навстречу.
– Адриан Сент-Клер, – представился молодой человек, – личный помощник мистера Бакстона. Чем я могу помочь вам?
Чедвик стал объяснять, что речь идет о статье за подписью Гейлорда Брента. Обвинения в свой адрес он считает безосновательными и намерен при встрече с мистером Бакстоном опровергнуть их. Еще он добавил, что эта статья поставила его на грань финансового краха. Сент-Клер всем своим видом изображал сожаление, но оставался непоколебим.
– Да, конечно, все понятно, мистер Чедвик. Но боюсь, что лично увидеться с мистером Бакстоном просто невозможно. Он слишком занят. Насколько мне известно, ваш поверенный уже связался с редактором.
– Вам посылали письмо, – напомнил Чедвик. – В ответе, подписанном секретарем, говорилось, что мой протест, возможно, поместят среди писем читателей. Я хотел бы лично объясниться с редактором.
Сент-Клер терпеливо улыбнулся:
– Я ведь уже говорил, что это невозможно. Мы не в состоянии пойти на большее, чем ответ от имени редактора.
– В таком случае могу я увидеться с мистером Гейлордом Брентом?
– Я не уверен, что это вам чем-то поможет, – ответил Сент-Клер. – Разумеется, если вы захотите обратиться к нам с новым письмом, оно обязательно будет рассмотрено нашим юридическим отделом в надлежащем порядке. Сожалею, но более ничем помочь не могу.
Администратор проводил Чедвика к выходу.
В баре недалеко от Флит-стрит Чедвик взял сэндвич и кофе. Завтракал он в глубоком раздумье и после полудня засел в справочном отделе библиотеки, где хранятся материалы прессы. Поверенный ничуть не преувеличивал. Он убедился в этом, просмотрев вырезки последних дел о клевете.
Особенно поразил Чедвика один случай. Пожилого человека жестоко оклеветал модный автор. Потерпевший подал на издателя в суд, выиграл дело и должен был получить тридцать тысяч фунтов компенсации за причиненный ущерб с оплатой судебных издержек. Однако издатель подал на апелляцию, и апелляционный суд отменил решение о возмещении ущерба, постановив собственные судебные издержки оплачивать каждой из сторон. Оказавшись после четырех лет тяжбы на грани полного разорения, истец обратился в палату лордов. Лорды пересмотрели вердикт апелляционного суда в пользу истца, но вопрос о судебных издержках даже не был затронут. В итоге истцу выплатили тридцать тысяч, но за пять лет общая сумма его расходов превысила эти деньги на пятнадцать тысяч. Издательство потеряло в общей сложности семьдесят пять тысяч, но большая часть этой суммы была застрахована. Таким образом, победа оказалась одержана, но какой ценой? На фотографии, сделанной в самом начале тяжбы, истцу никто бы не дал его шестидесяти лет. С другого снимка, пять лет спустя, на вас глядел изможденный старик, сломленный долгой борьбой и постоянными мыслями о растущих долгах. Свою репутацию он спас, но умер банкротом.
Твердо решив избежать подобной участи, Билл Чедвик отправился в Вестминстерскую публичную библиотеку и, устроившись в читальном зале, раскрыл книгу Холсбери «Английские законы».
Поверенный оказался прав. Статусного права о клевете действительно не существовало – в том смысле, в каком существовал законодательный акт о дорожном движении, однако Чедвик случайно нашел разъяснение к судебной практике 1888 года, в котором давалось следующее общепринятое определение клеветы, или диффамации:
«Клеветническим утверждением является утверждение, порочащее лицо перед благонамеренными представителями общества и рассчитанное на то, чтобы возбудить против данного лица ненависть, презрение или подвергнуть его бойкоту, осмеянию или нанести ему вред в его промысле, предприятии, профессии или на служебном поприще».
Что ж, подумал Чедвик, отчасти это и ко мне относится.
В голове все время вертелась фраза из наставлений юриста:
