За неделю до судебного заседания в отделах новостей утренних, вечерних и воскресных газет раздались анонимные звонки – сообщали, что ведущий корреспондент газеты «Санди курьер» Гейлорд Брент в понедельник будет выступать свидетелем в магистратском суде Северного Лондона по делу «Полиция против мистера Чедвика». Предлагалось направить туда сотрудников, чтобы не полагаться на авторитет юридической пресс-службы. В большинстве случаев редакторы приняли этот совет к сведению. Никто не знал, в чем тут дело, но надеялись на какое-то неординарное событие. Как и в профсоюзном движении, теоретическая братская солидарность газетчиков давала сбой, как только доходило до практики.
Ровно в десять утра Билл Чедвик явился в суд. Ему пришлось подождать, так как слушание его дела началось только в четверть двенадцатого. Добравшись, наконец, до скамьи подсудимых, он быстро оглядел зал и увидел, что места, отведенные для прессы, заполнены до отказа. Вызванный в качестве свидетеля Гейлорд Брент пока оставался за дверьми. Согласно британским законам, свидетели не могут присутствовать в зале суда до тех пор, пока их не вызовут для дачи показаний. Только после этого они могут занять места в конце зала и остаться там до окончания разбирательства дела.
Недолго думая, мистер Чедвик виновным себя не признал. Судья предложил перенести разбирательство, чтобы обвиняемый смог найти профессионального адвоката, но Чедвик отказался, заявив, что намерен защищать себя сам. Судья пожал плечами, но возражать не стал.
Обвинитель изложил фактическую сторону дела. Многие лица в зале выражали недоумение после известия о том, что не кто иной, как сам Чедвик, уведомил дежурного констебля о совершенном им нападении. Первым свидетелем был вызван констебль Кларк.
Он принес присягу и дал показания об обстоятельствах задержания. Чедвика спросили, не желает ли он подвергнуть свидетеля перекрестному допросу. Чедвик ответил, что не желает. Предложение было сделано повторно, но Чедвик отказался и на этот раз. Тогда полицейскому предложили пройти и сесть в конце зала. Следующим был вызван Гейлорд Брент. Как только он принес присягу, Чедвик поднялся со своего места.
– Ваша милость, – ясно и отчетливо произнес он. – Тщательно взвесив все обстоятельства, я решил пересмотреть свое заявление. Я признаю себя виновным.
Судья изумленно уставился на него. Представитель обвинения, собравшийся было задавать вопросы, снова сел.
– Понятно, – проговорил судья. – Вы признаете себя виновным, мистер Чедвик?
– Да, сэр. Совершенно верно.
– Мистер Каргилл, у вас нет возражений? – обратился судья к обвинителю.
– Нет, ваша милость, – ответил тот. – Я вижу, что ответчик больше не оспаривает изложенных мной обстоятельств дела.
– Тут и оспаривать нечего, – подтвердил Чедвик. – Все именно так и произошло.
Судья обратился к журналисту:
– Извините, что побеспокоили вас, мистер Брент, но, по-видимому, надобность в ваших показаниях отпала. Вы можете покинуть зал или же занять место для свидетелей.
Гейлорд Брент поднялся со свидетельского места, кивнул репортерам в знак приветствия и уселся рядом с констеблем Кларком. Судья обратился к Чедвику:
– Мистер Чедвик, вы пересмотрели свое первоначальное заявление и признали себя виновным, следовательно, не отрицаете нападения, совершенного на мистера Брента? Желаете ли вы пригласить свидетелей со своей стороны?
– Нет, ваша милость.
– Вы имеете право представить суду любые свидетельства или же дать собственные показания, которые могут смягчить вашу вину.
– Ни в каких свидетелях я не нуждаюсь. Однако поскольку я нахожусь на скамье подсудимых, хотел бы сделать заявление.
– Это ваше право, и вы можете им воспользоваться, – ответил судья.
Чедвик достал из кармана газетную вырезку.
– Ваша милость! Шесть недель назад мистер Гейлорд Брент напечатал вот эту статью в газете «Санди курьер», где и работает. Буду признателен, если ваша милость ознакомится с ней.
Судебный пристав, поднявшись с места, взял вырезку и снова уселся в судейском кресле.
– Имеет ли она отношение к рассматриваемому делу?
– Самое непосредственное, сэр. Уверяю вас.
– Хорошо, – согласился судья и, взяв вырезку у пристава, быстро пробежал ее глазами. – Отложив листок в сторону, он произнес: – Итак?
– В этой статье, – продолжил Чедвик, – Гейлорд Брент выдвинул против меня злостное обвинение, нанесшее мне тяжелый урон. Как вы могли убедиться, сэр, речь здесь идет о торговой фирме, которая занималась сбытом готовой продукции. Поскольку в дальнейшем она была ликвидирована, многие партнеры – и я в том числе – потеряли свои вложения. Да, я, к сожалению, также оказался в числе бизнесменов, обманутых данной фирмой, которую считал вполне респектабельной. Словом, деньги я потерял из-за собственной ошибки, именно ошибки. И вдруг как гром среди ясного неба появляется эта статья! Без малейших на то оснований меня называют в ней соучастником мошенничества фирмы. И кто же бросает мне столь тяжкое обвинение? Без фактов, не удосужившись ничего проверить? Невежественный писака, которому лень помешала толком справиться с заданием.
В зале заволновались, потом наступила тишина. После небольшой паузы карандаши репортеров застрочили снова. Обвинитель поднялся с места:
– Это действительно может служить смягчающим обстоятельством, ваша милость? – растерянно спросил он.
Чедвик вмешался:
– Заверяю вашу милость, что цель у меня одна – вскрыть всю подоплеку дела. Я полагаю, вашей милости будет легче судить о моем поступке, зная мотивы.
– Довод весомый, – судья пристально посмотрел на Чедвика. – Пожалуйста, дальше.
– Благодарю вас, сэр, – сказал Чедвик. – Итак, если бы этот так называемый журналист-изобличитель обратился за разъяснениями ко мне, прежде чем приниматься за свою сомнительную стряпню, я представил бы ему все документы: архивы, квитанции, банковские счета, которые неопровержимо доказывали, что меня ввели в заблуждение точно так же, как и других клиентов фирмы, и я потерпел значительные убытки. Но мистеру Бренту лень было пальцем пошевелить, чтобы набрать номер телефона и связаться со мной – достаточно было открыть телефонную книгу или коммерческий справочник. Похоже на то, что этот бесстрашный детектив скорее удовольствуется сплетнями в барах, чем приложит капельку труда и проверит факты…
Гейлорд Брент, красный от возмущения, вскочил с места.
– Послушайте! – крикнул он.
– Тише! – резко оборвал его судебный пристав, также поднявшись на ноги. – Прошу соблюдать тишину в зале!
– Я понимаю ваш гнев, мистер Чедвик, – строго проговорил судья, – но какое отношение имеет ваш рассказ к смягчающим обстоятельствам?
Чедвик смиренно посмотрел на судью.
– Ваша милость! Я обращаюсь к вашему чувству справедливости. Если человек, никогда не нарушающий закон, внезапно поднимает руку на ближнего своего, то необходимо понять мотивы, толкнувшие его на столь необычный шаг. Я убежден, что изучение этих мотивов небезразлично для человека, которому вменяется в обязанность вынесение приговора.
– Отлично! – отозвался судья. – Мы готовы выслушать ваши доводы, однако попрошу вас выбирать выражения.
– Постараюсь, – заверил его Чедвик. – В общем, как следствие, после появления в печати этой галиматьи, выдаваемой за серьезную журналистику, дела мои заметно ухудшились. Увы, но некоторые из моих клиентов поддались искушению поверить клевете, не подозревая о том, что Гейлорд Брент вовсе не проводил тщательного расследования, а его лживые разоблачения почерпнуты им со дна бутылки.
Гейлорд Брент выходил из себя, сидя рядом с констеблем. Он толкнул его локтем и прошипел:
– Ну, он у меня поплатится за эти штучки.
Констебль жестом попытался призвать его к молчанию и успокоить. Но Брент встал.
– Ваша милость, – выкрикнул он, – я хотел бы заметить, что…
– Тише! – оборвал его судебный пристав.
– Я велю вывести виновных из зала, если в ходе судебного заседания будут случаи подобного вмешательства, – провозгласил судья.
– И вот, сэр, – продолжал Чедвик, – я начал думать и спросил себя, по какому такому праву безграмотный бумагомарака, не дав себе труда сличить с фактами свои измышления, укрываясь за финансовыми и юридическими бастионами солидной газеты, может привести к полному разорению маленького человека, с которым даже не удосужился встретиться, хотя тот трудился всю свою жизнь – упорно и честно работал не покладая рук…
– Но ведь существуют и другие способы защиты от клеветы, – заметил судья.
– Да, сэр, конечно, – ответил Чедвик. – Но вы представитель закона и должны отдавать себе отчет в том, что в наше время лишь немногие могут себе позволить вступить в единоборство с могущественной газетой. Я пытался встретиться с редактором и с документами в руках доказать ему, что статья лжива, а его сотрудник, мягко говоря, заблуждается и уж никак не отличается добросовестностью. Мне наотрез отказали. Тогда я попросил о встрече с репортером – Гейлордом Брентом. Мне такой возможности в редакции не предоставили, и я отправился к нему домой.
