— Ну, хорошо, — вздохнул Райм и попробовал начать разговор с инспектором компании «Консолидейтед Эдисон» с другого конца. — Скажите, пожалуйста, вы изолируете трубы асбестом?
Секундное замешательство.
— Мы уже отказались от этого, — обиженно произнесла женщина. — Ну, на девяносто процентов. Даже на девяносто пять.
Господи, до чего же некоторые люди умеют вывести из себя связавшегося с ними человека!
— Я все понимаю, — как можно спокойней произнес Райм. — Мне нужно узнать только, где в проводке еще используется асбест в качестве изолятора.
— В электричестве никогда! — инспектор была непреклонна. — Только в паровом отоплении, а это, как вы понимаете, ничтожный процент нашей службы.
Пар!
Это было одной из наименее популярных и наиболее пугающих коммунальных услуг города. Вода нагревалась до огромной температуры и запускалась под Манхэттеном по системе труб длиной в несколько сот миль. Обжигающий пар достигал температуры в 380 градусов и путешествовал по городу со скоростью в семьдесят пять миль в час.
Райму смутно вспомнилась газетная статья, попавшаяся ему на глаза не далее как на прошлой неделе.
— Скажите, у вас не было прорыва на линии несколько дней назад?
— Да, сэр, но асбест не протек. На том участке все чисто уже много лет.
— Но на каком-то участке асбест до сих пор оставлен?
Снова неловкое молчание.
— Да, но…
— Где был прорыв? — выпалил Райм.
— На Бродвее. В квартале севернее Чамберса.
— «Таймс» писала об этой аварии?
— Не знаю, может быть… Да, об этой.
— В статье упоминалось использование асбеста?
— Да, — нехотя призналась инспектор. — Но там только говорилось о том, что раньше загрязнение из-за применения асбеста вызывало серьезные проблемы.
— Та труба, которую прорвало… Она дальше пересекается с Перл-стрит? — продолжал атаку Райм.
— Подождите, мне надо проверить… Да, именно так. В районе Хановер-стрит. На северной ее стороне.
Райму представилась Ти-Джей Колфакс, женщина с длинными пальцами и ухоженными ногтями, которой с минуты на минуту суждено было погибнуть.
— И вы запускаете пар в три часа?
— Все верно, это должно произойти как раз сейчас.
— Этого нельзя допустить! — взорвался Линкольн. — Кто-то должен срочно вмешаться! Вы не должны пускать пар!
Купер оторвал взгляд от микроскопа и застыл, наблюдая за Раймом.
— Ну, я не знаю, что можно сделать… — неуверенно начала инспектор.
— Срочно звони Лону, — обратился Райм к Тому. — Сообщи ему, что женщина находится в подвале дома на пересечении Хановер и Перл-стрит. На северной стороне. — Затем он в двух словах объяснил ситуацию с паром. — Пусть туда приедет пожарная бригада со снаряжением, защищающим от высоких температур.
— Срочно соединитесь с рабочими! — продолжал Линкольн орать теперь уже инспектору «Консолидейтед Эдисон». — Немедленно! Нельзя запускать пар по трубам! Ни в коем случае! — Он бессмысленно повторял эти слова, осознавая всю тщетность своей запоздалой просьбы. Райм проклинал свое воображение за то, что сейчас оно рисовало ему навязчивую картину смерти Ти-Джей Колфакс. Он почти видел, как кожа женщины становится сначала ярко-розовой, потом красной, а через несколько секунд багровеет и начинает расползаться под шипящими струями пара.
***
В микроавтобусе затрещало радио. Часы Амелии показывали без трех минут три. Она вышла на связь:
— 5885 слушает.
— Брось ты эту официальщину, Амелия, — раздался голос Райма. — На это сейчас нет времени.
— Я…
— Похоже, нам стало известно, где она. Это на пересечении Хановер и Перл.
Она обернулась и увидела, как несколько десятков полицейских устремились к старому зданию.
— Вы хотите, чтобы я…
— Они позаботятся о женщине, а ты готовься заняться осмотром места преступления.
— Но я могла бы помочь…
— Нет. Оставайся пока здесь. На заднем сидении машины лежит кейс с наклейкой «02». В другом находится специальный фонарь. Ты видела такой у меня в комнате, когда им пользовался Мел. Захватишь его с собой. В кейсе «03» найдешь наушники с микрофоном. Соединишь их со своей рацией, а потом отправишься вслед за полицейскими. Когда закончишь экипироваться, свяжешься со мной по 37-му каналу. Я подключен пока к наземной связи, но диспетчер соединит тебя со мной.
Тридцать седьмой канал… Именно эта частота использовалась для экстренной связи во время проведения самых ответственных операций в городе.
— Что? — попыталась переспросить Амелия, но радио уже замолчало.
На ремне у нее висел мощный галогеновый фонарь, так что она оставила в машине свой тяжелый и неудобный 12-тиволь-товик, прихватив все то, что велел Райм. Кейс «02» оказался довольно увесистым — фунтов пятьдесят, если не больше. «Только этого и не хватало моим бедным суставам!» — подумала Сакс. Перехватив ручку кейса поудобней и заранее стискивая зубы от боли, она поспешила на пересечение улиц.
Селитто, задыхаясь от быстрого бега, направлялся туда же. За ним семенил Бэнкс.
— Ты уже слышала? — спросил Лон на бегу. Сакс только кивнула в ответ.
— Туда?
Лон махнул рукой в сторону переулка:
— Он должен был провести ее черным ходом, — пояснил он. — В вестибюле дежурит охрана. — Они свернули в узкое ущелье между стенами домов: грязный, воняющий мочой и закиданный хламом проход, где возле баков с мусором, изнывая от жары, сидели бездомные.
— Туда! — прокричал Селитто. — Вон в ту дверь. Полицейские бросились к выходящим в проход дверям. Три из них оказались запертыми изнутри, а четвертая, вскрытая при помощи лома, сейчас запиралась новой цепью с замком.
— Здесь! — Селитто бросился к двери, замер на секунду, вспомнив, видимо, про отпечатки пальцев, затем махнул рукой и решительно схватился за ручку. Он дернул дверь, и та приоткрылась на несколько дюймов. Дальше не пускала цепь. Лон послал троих подоспевших полицейских обследовать вход в подвал с другой стороны. Один из копов подхватил лежащий рядом булыжник и принялся колотить им по цепи. Полдюжины ударов. Дюжина. Потом неловкое движение, и рука полицейского ударилась о дверь. Он поранился, и из пальцев хлынула кровь.
В этот момент на помощь к ним подоспел пожарный, вооруженный инструментом фирмы «Халлиган» — этакой помесью лома и кирки. Всадив металлический конец лома под цепь, он крутанул его и вывернул ее вместе с замком. Селитто выжидательно смотрел на Сакс. Она, в свою очередь, уставилась на него.
— Вперед, офицер! — рявкнул Лон.
— Что?
— Разве он вам не сказал?
— Кто?
— Райм.
Черт побери, в суматохе она забыла подключить наушники к рации! Немного повозившись. Сакс, наконец, вставила разъем в гнездо и тут же услышала:
— Амелия, где…
— Я уже здесь.
— Возле здания?
— Да.
— Заходи внутрь. Они перекрыли пар, но не уверен, что смогли это сделать вовремя. Захвати с собой медэксперта и одного полицейского и направляйтесь прямо в котельную. Скорее всего, ты сразу же обнаружишь эту Колфакс. Иди к ней, только не по прямой от двери. Если он вдруг оставил отпечатки ног, их нельзя повредить. Ты меня поняла?
— Да. — Она кивнула, словно Райм мог видеть ее в этот момент. Нетерпеливым жестом подозвав к себе медика и одного из копов, она шагнула вперед и очутилась в темном коридоре, где со стен капала вода, и откуда-то доносился шум работающих механизмов.
— Амелия, — снова послышался голос Райма.
— Да?
— Помнишь, мы говорили о возможности засады? То, что я уже знаю о преступнике, позволяет думать, что на этот раз опасности нет. Скорее всего, он уже где-то далеко отсюда. Иначе это было бы нелогично. Но все равно держи стреляющую руку наготове.
Нелогично…
— Хорошо.
— А теперь вперед. Быстро!
Мрачная пещера. Здесь жарко, темно и сыро.
Все трое осторожно двигались по грязному коридору к единственной двери впереди. На табличке перед входом значилось: «Котельная». Первым шел вооруженный полицейский в шлеме и бронежилете, за ним следовала Сакс. Медик замыкал шествие.
Правое плечо ныло от тяжести чемодана. Она взяла его в другую руку, чуть не уронив при этом и едва успев перехватить ручку поудобнее. Троица приближалась к двери.
Добравшись до цели, офицер полиции что есть силы пнул ногой дверь и тут же выступил вперед, обводя дулом своего автомата мрачную комнату. К стволу оружия был прикреплен фонарь, бросавший бледный свет на стены, покрытые мокрыми полосами сконденсировавшегося пара. Сакс сразу же уловила в воздухе запах плесени. И чего-то еще, отвратительного и страшного.
Щелкнула рация.
