Щелкнула рация.
— Амелия? — Резкий голос Райма перепугал напрягшуюся до предела Сакс. — Где ты находишься, Амелия? Дрожащей рукой она убавила громкость.
— Внутри, — задыхаясь от жары, сообщила женщина.
— Она жива?
Сакс едва устояла на ногах, когда полицейским открылось ожидавшее их зрелище. Сначала Амелия зажмурилась, не веря тому, что увидела. Но уже через пару секунд ей все стало ясно.
— О, нет! — едва слышно прошептала она, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу.
Вокруг плавал тяжелый жирный запах вареного мяса. Но это было не самое худшее. Равно как и вид женской кожи, приобретшей желто-оранжевый цвет и лохмотьями слезавшей с тела. Лицо жертвы почти полностью сварилось. Самое страшное заключалось в той невообразимой, какой-то перекрученной позе, в которой замерло это подобие человека. Можно представить, в каких муках извивалась Ти-Джей Кол-факс, стараясь уберечься от ревущей струи перегретого пара.
Он надеялся, что жертва уже мертва. Ради ее же блага…
— Она жива? — повторил Райм.
— Нет, — едва прошептала Сакс. — Я не вижу, как… Нет.
— Помещение безопасно?
Амелия оглянулась на полицейского с автоматом и увидела, как тот, видимо, слыша их разговор, утвердительно кивнул.
— Да, безопасно.
— Тогда можете отправить сопровождающего наверх, а сами вдвоем с медиком займитесь осмотром.
Сакс подавила приступ дурноты, вызванный запахом, и постаралась привести в порядок рефлексы. Вместе с медэкспертом они спустились по наклонному бетонному полу к трубе, возле которой медик нагнулся и спокойно ощупал шею женщины. Потом он выпрямился и отрицательно покачал головой.
— Амелия? — донесся из рации голос Райма. Итак, уже второй труп за один день.
— Подтверждение обнаружения трупа на месте преступления, — деревянным официальным голосом констатировал мед-эксперт.
Сакс кивнула и повторила его слова в микрофон.
— Сварилась заживо?
— Похоже на то.
— Привязана к стене?
— Прикована к трубе. Наручниками. Руки заведены назад, ноги связаны веревкой. Рот заклеен липкой лентой. Он вывинтил заглушку из паропровода, который находился в паре футов от лица жертвы. Боже мой!
— Отправь медика назад к двери тем же путем, каким вы вошли туда, — продолжал инструктировать Райм. — Следи за тем, куда ставишь ноги.
Она выполнила все его указания, не сводя глаз с женщины. Неужели человеческая кожа может становиться такой же красной, как панцирь вареного краба?
— Хорошо. Теперь, Амелия, тебе предстоит осмотреть место преступления. Открывай чемодан.
Она не ответила, продолжая смотреть на изуродованное тело.
— Амелия, ты уже у двери?.. Амелия!
— Что?! — вдруг выкрикнула она.
— Ты у двери?
Его голос звучал до отвращения спокойно, совсем не так требовательно, когда он разговаривал с ними в своей спальне. Спокойно… и как-то еще, но она сразу не смогла определить.
— Да, я у двери. Понимаете, это просто какое-то безумие.
— Абсолютное безумие, — согласился Райм каким-то даже бодрым тоном. — Ты открыла, наконец, чемодан?
Амелия подняла крышку и заглянула внутрь. Плоскогубцы, щипцы, зеркало с ручкой, ватные тампоны, пипетки, шпатели, скальпели…
Зачем все это?
…Тряпка, марля, конверты, кисточки и щеточки, ножницы, полиэтиленовые и бумажные пакеты, пузырьки и металлические баночки. Кроме того, пятипроцентная азотная кислота, нингидрин, силикон, йод, набор для обработки отпечатков пальцев…
Все это Амелия увидела словно впервые в жизни.
— По-моему, вы зря поверили в меня, детектив, — робко произнесла она в микрофон. — Я ведь практически не знаю, как надо обращаться с вещественными доказательствами и что нужно делать на месте преступления.
И снова взгляд Амелии упал на обезображенное тело женщины. С облупившегося от пара носа капала вода. В одном месте на щеке из-под отслоившейся плоти белела кость. Лицо искажала болезненная гримаса, совсем как у утренней жертвы.
— Я верю в тебя, Амелия. Ну, так ты открыла чемодан? — Теперь Сакс поняла, что кроме спокойствия в его голосе звучали еще и нотки опытного соблазнителя. Таким тоном разговаривают с любовницей.
«Ненавижу его! — подумала Сакс. — Плохо, конечно, так относиться к калеке, но я, черт возьми, его ненавижу!»
— Ты сейчас в подвале, верно?
— Да, сэр.
— Послушай, ты должна называть меня Линкольном. К тому времени, когда все это закончится, мы должны узнать друг друга как следует.
А закончится все это максимум минут через шестьдесят.
— Если я не ошибаюсь, ты должна обнаружить в чемодане резиновые полосы.
— Вижу.
— Обмотай ими свою обувь. Если потом трудно будет разбираться со следами, ты всегда будешь знать, какие из них твои.
— Хорошо… Сделано.
— Теперь возьми несколько конвертов и пакетов для вещественных доказательств. Положи по десятку в каждый карман. Тебе когда-нибудь приходилось пользоваться палочками для еды?
— Что вы сказали?
— Ты городской житель. Тебе, что, не приходилось бывать в китайском ресторане? Вспомни цыплят и холодную лапшу с кунжутной подливой.
При напоминании о еде горло Амелии перехватил спазм. Сейчас у нее уже не было сил разглядывать женщину, свисающую перед ней с трубы.
— Я умею ими пользоваться, — ледяным тоном произнесла она.
— Посмотри в чемодане, хотя я не уверен, что они там есть. Палочки хранились там еще со времен моей работы.
— Нет, ничего похожего не вижу.
— Хорошо, в таком случае воспользуйся карандашами. Положи их в нагрудный карман. Теперь надо осмотреть место методом решетки, не пропуская ни одного дюйма. Ты готова?
— Да.
— Сначала расскажи мне, что ты видишь.
— Большая комната. Футов двадцать на тридцать. Здесь много ржавых труб, а под ногами — растрескавшийся бетонный пол. Стены кирпичные, заплесневелые.
— Есть какие-нибудь ящики или что-то в этом роде на полу?
— Нет, тут пусто. Кроме труб, бочек из-под масла и котла, здесь ничего нет. В одном месте есть небольшая кучка песка, то есть измельченных раковин, высыпавшихся из щели в стене. И какое-то серое вещество…
— Вещество?! — Казалось, Райм подпрыгнул на своей кровати. — Я не признаю этого слова. Говори конкретнее. Что еще за вещество?
Амелия чуть не поддалась вспышке гнева, но совладала с собой и спокойно ответила:
— Это асбест. Но не шарик, как мы разглядывали сегодня утром, а обломки асбестовых плит.
— Хорошо. Приступаем к первой стадии. Постарайся обнаружить следы обуви и ключевые предметы, вроде тех, которые преступник оставляет нам преднамеренно.
— Вы думаете, он и здесь их оставил?
— Могу поспорить. Надевай очки и используй наш фонарь. Держи его как можно ниже и начинай челноком двигаться по помещению. Ты знаешь, как это делается?
— Да.
— Ну и как же?
— Не надо меня проверять в таких мелочах, — ощетинилась Сакс.
— Ну, тогда порадуй меня. Так как же?
— Это называется «решетка». Вперед и назад в одном направлении, потом тем же способом поперек первоначального маршрута.
— Причем каждый шаг не должен превышать фута в длину, — напомнил Райм.
— Знаю, — проворчала она, хотя на самом деле раньше ей это было неизвестно.
— Начинай.
Фонарь озарил помещение каким-то жутковатым потусторонним сиянием. Она знала, что такое приспособление называется «альтернативным источником света» и в нем отпечатки пальцев, кровь и сперма становились флуоресцентными. Слабый зеленоватый луч прыгал по помещению, и пару раз Амелии мерещились какие-то мрачные формы, которые, как оказалось впоследствии, существовали только в ее воображении.
— Амелия! — раздался резкий голос Линкольна, и женщина снова невольно вздрогнула.
— Да, я слушаю.
— Ты видишь следы обуви?
Она внимательно осматривала пол.
— Нет. Тут какие-то пыльные полосы. Или что-то еще. — Она поморщилась, чувствуя, что подобрала не слишком удачное слово. Но Райм, в отличие от Перетти, не обратил на это внимание, а лишь заметил:
— Значит, преступник подметал пол.
— Да, именно так! — искренне удивилась Сакс. — Это действительно следы от метлы. Как вы догадались?
Райм от души рассмеялся, и в этой могиле его смех показался ей даже оскорбительным.
— Преступник достаточно осмотрителен, так что уничтожил все следы еще утром. Неудивительно, что здесь он поступил точно так же. Он не прост, этот наш мальчик, но и мы тоже неплохи. Продолжай.
Сакс нагнулась и, превозмогая жгучую боль в суставах, принялась исследовать пол, фут за футом.
— Ничего нет. Вообще ничего.
Райм уловил в ее голосе нотки безнадежности.
