произошел из-за утечки газа. – Агенты кивнули. – «Коустал Эйрвейс» уже сделали свое заявление по поводу фотографии с маской? Признали проблемы с рейсом?
– Нет.
ФБР известило о ситуации и компанию, и FAA, и ATC – но потребовало, чтобы пока не закрывали воздушное пространство и аэропорты и не сажали самолеты. Паническая реакция общественности на такую угрозу будет колоссальной, но ее можно было бы избежать, если бы ФБР спасло семью Хоффмана. Все органы власти – включая чиновников в Вашингтоне – были готовы к мгновенной эвакуации и приведению в действие защитных протоколов, но согласились, что прежде всего нужно позволить ФБР Лос-Анджелеса спасти семью пилота.
– И все же, – сказала Лью, – мы их не спасли. Теперь у нас на руках погибшая семья и пилот, о состоянии которого мы можем только догадываться. Плюс мертвый гражданский, вообще не имеющий к этому никакого отношения. Его опознали, связались с родственниками?
Один агент ушел этим заниматься. Лью вздохнула и провела рукой по лицу.
– Тео, пиши своей тете. Я хочу знать, что там происходит. Мне нужно знать, слышал ли пилот о семье. И мне нужно знать, что он теперь намерен предпринять.
Тео кивнул, достал телефон.
– Пусть «Браво», «Чарли» и штаб уезжают, – продолжила она. – Наше присутствие выглядит подозрительно, нужно по возможности избегать вопросов. Соберитесь где-нибудь неподалеку на случай, если придется выдвигаться. Главное – не попадайтесь в кадр.
Она помолчала, глядя на дом.
– Теперь, когда семья погибла, мы не знаем, что нас ждет. Наверное, это уже дело для FAA, Нацбеза, Управления воздушным движением и ФБР Восточного побережья. Но предстоит собрать еще много деталей, и мы ни в чем не можем быть уверены.
Лью достала телефон, и Тео проследил за ней краем глаза. На кнопки она нажимала нерешительно. Он знал, что она собирается звонить на восток. Чтобы сообщить: ее операция провалена. Семья погибла, угроза не устранена. Он знал, что после этого звонка начнется эвакуация самых важных и символических органов управления страной. Представителей власти укроют, гражданским придется бежать. Столицу охватят смятение и ужас – и ответственность ляжет на нее.
Теперь Тео понимал, почему она так злилась в офисе. Какой бы оборот ни приняло дело, все ложилось на нее.
Подошел начальник пожарных, и Лью перестала набирать номер. Убрала телефон, на время расслабила плечи.
Пожарный снял каску, вытер лоб. С его лица на костюм капал пот.
– Потушим в течение часа.
Лью поблагодарила его.
– Когда мы сможем зайти, чтобы забрать тела?
Он склонил голову набок.
– Тела?
– Тела. Для опознания.
Он непонимающе сощурился.
– Единственная жертва – человек на крыльце. Других человеческих останков не обнаружено, мэм. В доме было пусто.
Глава тринадцатая
Горизонт на востоке сиял глубоким сапфировым оттенком, насыщенный синий свет гас, пока солнце сползало позади самолета. Окна кабины словно выходили на спокойную гладь озера – звезды, отражения городских огней внизу.
Чувствуя себя вдали от всех, Билл прислушивался к пустому эфиру в наушниках. Ничего.
Бен озадаченно огляделся.
– А что это щелкает?
Билл пришел в себя. Они молча уставились друг на друга.
– А, прости. – Билл поднял шариковую ручку. Щелкнул пару раз. – Нервный тик. Жену доводит до белого каления.
Бен усмехнулся и вернулся к своему планшету.
Билл посмотрел на компьютер, потом на телефон. Он уже сбился со счета, сколько раз так делал. Все еще ни слова от семьи. И тут телефон загорелся – сообщение.
Сообщение от контакта «Гэри Робинсон».
Билл расслабил плечи и выдохнул. Плевать, что там нужно соседу. Он даже не стал смотреть.
Глянув на часы, Билл решил сыграть в одну игру.
Ее придумала Кэрри, когда они только начали встречаться и она еще жила в Чикаго. Кэрри говорила, что, когда они вместе, мир великолепен. Но когда он уходит в рейс, она падает духом. Представляет, сколько часовых поясов их разделяет, и от этого кажется, что Билл еще дальше. И тогда она придумала игру: фокусировалась не на том, который у него час, а где он или что делает. Циферблат говорил – восемь вечера, но она размышляла: «Время ужина. Видимо, он где-то над Скалистыми горами. Сегодня полнолуние, снег в горах наверняка так и сияет». И тогда почему-то уже не казалось, что Билл далеко.
Билл считал это глупостями. У него так же сильно доминировало левое полушарие мозга, как у нее – правое, поэтому он не мог заставить себя поверить в такое ловкое переосмысление порядка вещей. Впрочем, до чего только не доводит одиночество – и вот однажды поздно ночью в Гонолулу Биллу не спалось. Кэрри – в четырех часах от него. У нее было уже семь утра. Он представил, как она потягивается в постели в той старой и безразмерной спортивной футболке с логотипом университета Индиана Уэслиан, в которой она обычно спала. Он знал, что она встанет и тут же заварит кофе под музыку радио NPR. Выберет розовую кружку с надписью курсивом «О-ля-ля!» под изображением Эйфелевой башни. Ее любимая. Только сливки, без сахара.
Перевернувшись на бок, он обнял подушку и задремал.
С тех пор и он увлекся этой игрой.
Билл глянул на часы. В Лос-Анджелесе 17:37. Кэрри в это время должна…
Он словно таращился на чистый лист бумаги. Не получалось вообразить, что делает Кэрри, и с каждой попыткой мысли возвращались к ее мучительному крику во время пытки в их же собственном доме. Он закрыл глаза, поискал где-то во тьме мир, где этого не происходит. Мир, где он отказался от рейса, выбрал роль отца и мужа, а не пилота. Мир, где его семья просто живет своей жизнью.
В горле встал комок, когда он вспомнил.
В Лос-Анджелесе 17:37. Они должны были быть на бейсбольном матче Скотта.
Телефон засветился. Сообщение от контакта «Пэт Беркетт». Билл нахмурился. Другая соседка? Почему…
Он спешно открыл сообщения.
Эй друг ты в рейсе? Был дома? Ты скажи если могу помочь
Привет, Билл, это Пэт. Я видела, как этим утром ты уехал, ты в рейсе? Знаешь, где Кэрри и дети? С ними все хорошо? Боже, это какое-то безумие. Пожалуйста, напиши. Мы со Стивом здесь, если понадобимся. Пожалуйста, скажи, чем мы можем помочь.
С чем помочь? О чем это они? Изнутри обожгла горячая волна паники. Пальцы зависли над экранной клавиатурой, пока курсор мигал в ожидании. Надо выражаться осторожнее.
Привет, Гэри. Я в рейсе. А что?
Гэри даст факты. Пэт – сплетни. В окне диалога замигали три точки. Как быстро.
Вау. ОК. Это будет непросто, чел. Слышал про свой дом?
Билл не чувствовал пальцев, когда уточнял, что имеется в виду.
Он взорвался. Говорят, утечка газа. Где Кэрри с детьми?
Билл так долго смотрел на сообщение, что телефон погас. Выскользнул из пальцев на колени. Он не пошевелился.
Кэрри. Скотт, Элиза. Весь его мир. Пропали. Он представил свой дом. Кухонный стол, где они читали газету, пока Скотт хрустел хлопьями «Райс Криспис». Колыбель,
