взгляд на Папочку, на ее лице было радостное и какое-то детское удивление. Она широко улыбнулась.
– Вообще-то да. Ребят, я знаю, как им сообщить.
Глава двенадцатая
Шум раскатывался в голове пронзительным трубным ревом – то тише, то громче. С нарастанием шума усиливалась и боль во всем теле. Вопили горны. Где-то за глазами гудело так, что это ощущение воспринималось как цвет.
Сперва не понимая, откуда идет сырой запах, он вдруг осознал, что лежит ничком на земле. Когда разомкнул губы, их защекотали прохладные травинки. Дышалось с трудом. Он раскрыл рот, надеясь, что этого хватит.
Почему ему так больно и где он вообще? И – где бы он ни был – как он сюда попал? Столько вопросов, но, казалось, ни один не имеет значения. Можно просто спокойно полежать? Раствориться в облаке боли, чтобы развеялись все вопросы, – да, вот самый лучший вариант.
– Тео.
Он услышал это слово и задумался. «Тео». Что это значит? Услышал, как слово повторили, теперь уже где-то рядом. Оно о чем-то напоминало. Вроде бы ему полагалось знать о чем.
Он открыл глаза и тут же закрыл. Ворвавшийся свет словно мог растерзать его изнутри.
Не поднимаясь, он стал рассматривать то, что оставалось в темноте закрытых глаз: голограммные очертания увиденного за краткий миг, когда он впустил внешний мир. Бегущие к нему люди. Пожарная машина с вытянутым шлангом. Качели, болтающиеся на горящем дереве.
Шум в ушах – это сирена. К дому приехала пожарная машина. Взрыв. Политик. Семья. Тетя Джо. Все нахлынуло разом.
Боль пропала – как и не было.
– Не двигайся, – сказал один из агентов SWAT.
Тео все равно перекатился на бок. Но вот подняться уже было невозможно. Рука не двигалась.
– Тебе досталось. Пусть тебя осмотрят медики. Господи, – пробормотал агент при виде его левой руки, повисшей под странным углом и явно вывихнутой.
– Все нормально. Что случилось? Остальные – они…
– После того как ты ушел, Лью приказала им оставаться на местах, – ответил агент. – Все живы.
– А тот мужик. Он выбрался?
Агент медленно помотал головой, и Тео понял все, что хотел знать.
Прикрыл лицо здоровой рукой. Он еще никого не терял. Ни подозреваемого, ни случайного прохожего, ни коллегу – никого. Его раздавила уже одна новость о политике. А если бы Лью не приказала другим агентам ждать? А если бы они пришли на подмогу – и случилось бы вот это? Впервые в его практике события приняли такой трагический оборот – но все запросто могло быть еще хуже.
Тео сел, шокированный. Во время подготовки предупреждают о такой реакции, учат отстраняться, делить информацию на блоки, не привязываться к миссии. Как будто есть кнопка, которая легко выключает все человеческое.
– Мы подошли, как только смогли, – сказал агент. – Ты и так сделал больше любого другого, чтобы успеть к нему и к семье. Ты не виноват. Понял? Тео? Тео.
Тео поднял глаза и кивнул. Не соглашаясь, а просто чтобы закончить этот разговор.
– Помоги встать.
Сидя в скорой, Тео слышал гул разговора санитаров, но не слушал. Видел, как пожарные тушат пламя, пожирающее дом Хоффманов, – дом, где они собирались на семейные ужины и смотрели киношки. Где спал их ребенок.
– Сейчас будет очень больно. Точно не примешь таблетки?
Тео покачал головой.
На Хэллоуин к ним приходили за конфетами дети. На Рождество Билл наверняка развешивал гирлянды.
– Ну, тогда на счет три. Раз, два… – Тео стиснул зубы от боли, но не издал ни звука, когда санитар вернул его руку в плечевой сустав. Открыл глаза и продолжил смотреть, как горит дом.
Это уже не дом. А гробница. Все мертвы. Кэрри. Скотт. Элиза. Тот невинный человек, что просто оказался не в том месте не в то время. Все мертвы.
Он должен был их спасти. И не смог.
К скорой подошла Лью, и Тео готов был поклясться, что при виде него на ее лице мелькнула озабоченность.
– Тебе повезло, – сказала она, окинув его взглядом. Повернулась к санитару: – Жить будет?
Санитар кивнул.
– Наверняка будет контузия, и не помешает сделать рентген руки. В остальном – поверхностные раны.
– Отлично. Оставите нас на минутку? – спросила она. Санитар кивнул и поспешил отойти в сторону. – Ты был прав, – сказала Лью холодно и ровно. – Но ты поставил всех нас – и миссию – под угрозу.
Тео не отвел глаза, но и не ответил.
– Иди домой.
Он вскочил.
– Нет. Я знаю, что я не…
– Не дождешься, – рявкнула Лью и сделала шаг ему навстречу, так что пришлось сесть обратно. – Ты и так ходил по тонкому льду. Ты слишком вовлечен в происходящее. Из-за эмоционального конфликта ты забыл об осторожности. Ты опасен. Отправляйся в больницу, а потом – домой. Все, конец.
Тео не знал, чему именно конец – делу или его карьере. Как бы то ни было, он промолчал.
Подошел агент, Лью бросила на него раздраженный взгляд. Тот показал телефон. Лью наклонилась к экрану.
– Твою ж налево. – Она выхватила трубку у него из рук и пригляделась. – Насколько все плохо?
– Завирусилось. Это идет по всем новостям, – ответил агент.
– О семье уже упоминали?
Оказывается, в соцсетях обсуждали правила FAA и размышляли об истинной причине выброса масок. Но нигде не говорилось о Вашингтоне, семье Хоффмана или газовой атаке.
Лью показала телефон Тео. Он прищурился от яркости, все еще приходя в себя после взрыва. Перед ним была фотография псевдознаменитости Рика Райана в кислородной маске.
– Какого хрена вытворяет твоя тетя? – спросила Лью.
– Ну, я бы спросил ее саму, но меня же сняли с дела.
Глаза Лью сузились до щелочек.
– Вот как, значит?
Тео, не моргая, уставился на нее. Пользоваться связью с тетей, чтобы остаться в игре, – рискованный для карьеры бартер. Но Тео понимал, что, скорее всего, в бюро ему в любом случае не работать – и сейчас уже было на это наплевать. Значение имело только спасение тети Джо.
Они буравили друг друга глазами. Лью придвинулась, пока ее лицо не оказалось в паре-тройке сантиметров от его.
– Хоть один шаг в сторону, хоть одного приказа ослушаешься, – сказала она тише, чем шепотом, – и после этого дела – значок мне на стол. Я не шучу, Тео. Ты больше никогда не будешь работать в правоохранительных органах. – Медленно склонив голову набок, она спросила: – Все понятно?
Он кивнул.
– Так точно, мэм.
Начальница выпрямилась, потерла глаза и принялась шагать из стороны в сторону. Подошли несколько агентов, и Тео поднял палец, жестом давая понять, чтобы они пока не приближались. Впрочем, Лью все равно не обратила на них внимания – она с выдохом посмотрела на горящий дом, сложила руки в замок на затылке.
– Нужно понять, знает ли командир, что его семья погибла, – наконец произнесла Лью. – Это меняет все.
Быстро повернувшись, она обратилась к агентам.
– Журналисты уже приехали?
– Так точно, мэм, – ответил один. – С ними еще не разговаривали.
– Хорошо. Наша официальная позиция: расследование ведется, но взрыв
