— Курт знает?
— Он не… пришел домой… прошлым вечером.
— Хочешь ему позвонить?
Шейла отрицательно покачала головой.
— Хочешь, чтобы мы ему позвонили?
Шейла расплакалась еще сильнее.
— Да, пожалуйста.
— Кому еще надо позвонить?
Слезы покатились непрерывным потоком.
— Больше никому.
Какой ужас! Остаться больной и одинокой. Я-то хотя бы здорова. Что же до одиночества…
Эмма пошла вводить предписания и по пути проверила телефон. От Тейлор все еще ничего, и от полиции тоже. Это начинает нервировать.
ГЛАВА 26
Эмма и Виктор обыскали все. Они потребовали ответа у Кэти. Та сказала, что не знает. Врет. Она совсем не тревожится за Тейлор, а это на нее не похоже. Она знает.
— Пожалуйста, Кэти! Помоги нам найти дочь!
Кэти пожала плечами. В старом зеленом свитере и драных джинсах она выглядела хрупкой и намного моложе Тейлор, но была крепче камня.
— Ты знаешь, где она!
Кэти молчала.
— А вдруг она в беде? Вдруг кто-то удерживает ее против воли? Мы должны ей помочь!
Ответа не было.
Мать Кэти попыталась помочь:
— Кэти, если ты знаешь, где Тейлор, выкладывай! Если бы ты пропала и я не могла бы тебя найти, я бы с ума сошла от тревоги!
Они сходили в школу. Никто ничего не знал. Тейлор была на всех уроках, кроме последнего. В школьный автобус после учебы она не садилась. Школьный социальный педагог тоже ничего не знала, но пообещала поспрашивать у друзей Тейлор. У ее друзей? Я даже не знаю никого из них, кроме Кэти!
— Ты знаешь ее друзей? — спросила она у Виктора. — Не считая Кэти.
— Том.
— Это уже давняя история.
— Больше никого, — пожал плечами Виктор.
— Мы недостаточно хорошо за ней следили. Я слишком старалась не походить на свою мать, которая желала знать все. Она вскрывала мои письма, допрашивала друзей. Мне хотелось дать Тейлор больше свободы. Хотелось ей доверять. — Эмма говорила с Виктором, но скорее пыталась убедить саму себя.
Да, возможно. Но если честно, мне было только легче, когда Тейлор занималась своими делами, а я могла сосредоточиться на работе. Паршивая из меня мать.
— Теперь уже без разницы. Что дальше делать будем?
Они пошли в полицию.
— Когда она пропала? — спросил пожилой детектив.
— В час дня вчера, — ответила Эмма.
— То есть едва прошли сутки. Могла остаться на ночь у друзей.
— Она раньше никогда так не делала, не предупредив нас! Мы пытались связаться по почте, сообщениями, по телефону. Она не отвечает.
— Может, не хочет разговаривать с вами? Вы с ней не ссорились перед уходом?
— Нет, — ответил Виктор.
Эмма пожала плечами. Она не видела дочь с тех пор, как та переехала к отцу.
— У друзей спрашивали? В школе?
— Конечно. Никто ничего не знает.
— А дедушки, бабушки, двоюродные братья-сестры, дальняя родня?
Родители Эммы умерли, а мать Виктора, Маргрет, милая пожилая дама, целыми днями копавшаяся в саду, жила в Джорджии. Тейлор любила ее больше всех.
— Есть только моя мама. Но мы не хотели бы ее тревожить.
— Что ж, можете подать заявление на розыск, и мы постараемся найти вашу дочь. Но все же советую связаться со всеми, у кого может быть информация.
— Она может быть беременна! — выпалила Эмма и тут же об этом пожалела: она ведь до сих пор не успела рассказать об этом Виктору.
— Что?! — Виктор, казалось, был готов придушить ее.
— Эмбер нашла в комнате Тейлор тест на беременность. Положительный.
Лицо у Виктора посерело, на него было больно смотреть.
Жаль, я не нашла более мягкого способа известить его. Что бы ни случилось, Виктор по-прежнему считает Тейлор своим маленьким ангелочком. Теперь ему, наверное, даже еще больнее, чем мне!
— Прости, Виктор. Позвоним твоей маме?
— Мне бы не хотелось.
— Лучше позвоните сами, прежде чем это сделаем мы. Как думаете, что с ней могло случиться? — спросил полицейский.
— Понятия не имею, — ответил Виктор.
— Думаю, она обнаружила, что беременна, и задумалась, как поступить дальше, — размышляла вслух Эмма. — Мы оба работаем в больнице, поэтому туда она обращаться не захотела. Побоялась, что мы узнаем. Она поехала в другую клинику.
— Каким образом? У нее есть машина?
— Нет.
— Тогда как?
— На машине кого-нибудь из друзей. На поезде. На автобусе. На самолете.
— И куда она могла отправиться?
— В центр планирования семьи. В другую неотложку.
— Зачем?
— Подтвердить беременность. Избавиться от нее.
— А еще куда?
— К бабушке? К подруге? В путешествие? — гадала Эмма.
— И куда же?
— Куда угодно. Она любит путешествовать. А что, если она не сама решила уехать? Вдруг с ней что-то случилось? Вдруг ее похитили или еще хуже? Вдруг отец ребенка решил от нее избавиться?
— У вас есть основания предполагать такое?
Виктор пожал плечами. Эмма предпочла промолчать.
Жизнь всегда норовит дать под дых.
ГЛАВА 27
Жизнь всегда норовит дать под дых.
— Доктора Стил просят пройти во вторую палату.
Эмма вздохнула и вернулась к реальности. Тейлор придется подождать.
Шейла выглядела скверно. Кожа приобрела пепельный оттенок, сатурация падала.
Она выбивается из сил. Нужно что-то сделать. И немедленно. В очереди еще двенадцать пациентов, и двоих из них я даже не осмотрела. Надеюсь, они хотя бы дышат. Меня позовут, если они начнут умирать. Если заметят, конечно.
Она отправила сообщения в отделение интенсивной терапии и нефрологу Шейлы, а потом отправилась к Сэлу. По пути она наткнулась на Джуди — сегодняшнюю дежурную медсестру.
— Ты можешь позвонить доктору Крампу и сказать, что его жена в неотложке? Она хочет его видеть.
Джуди озадаченно посмотрела на Эмму.
Она считает, что я сама должна ему позвонить. Она права. Должна. Но просто не могу. Не сейчас.
Медсестра вздохнула и ушла. Фейт позвонила в токсикологический центр, и там посоветовали активированный уголь, хотя с момента отравления прошло уже несколько часов.
Для абсорбции уже поздновато, но передозировки аспирина опасны. Таблетки слипаются в комки и остаются в желудке часами. Активированный уголь частично решает эту проблему. Пусть он не поможет, но и не повредит.
— Какие указания? — спросил Сэл.
— Нужна капельница с бикарбонатом во второй палате.
— Почечная недостаточность?
— Передозировка аспирина.
— Сто лет уже не видал. Острая или хроническая?
В большинстве случаев передозировки аспирина были хроническими. Пожилые люди забывали, что уже приняли таблетки, и принимали вторую дозу. А потом еще. Дальше появлялись слабость и головокружение, но в неотложке пациенты с такими симптомами попадались каждый день. Хроническую передозировку было легко пропустить. Но тут совсем другой случай.
— Острая. Преднамеренная.
— Ого! Мы знаем, сколько и когда?
— Прошлым вечером. Она приняла пригоршню, что бы это ни значило.
— Еще что-нибудь принимала?
— Насколько известно, нет.
— Хорошо. Я принесу бикарбонат. Это поможет подщелочить мочу и ускорить выведение. Кстати, доктор Стил, вы уже слышали о вчерашнем случае?
Очередная гадость, не иначе.
— Еще нет. Что там?
— Очередная передозировка с устойчивостью к налоксону. Пациент завелся только после четвертой дозы.
— Справился?
— До интенсивной терапии доехал.
— От твоей приятельницы из токсикологического центра были новости?
— Я с ней сегодня встречаюсь. Поедем вместе?
— Не сегодня. Спасибо, Сэл. Пожалуйста, держи меня в курсе. И давай-ка поскорее с капельницей.
— Уже бегу.
Сама она подключила Шейлу к аппарату БИПАП: пластиковая маска накрыла рот и нос, подавая воздух в легкие и позволяя дыхательным мышцам расслабиться. Она выглядит уже лучше.
