Это была необходимая часть моей миссии. Во-первых, именно этим я занимался в каждом городе на пути следования поезда «Москва-Оренбург». В Самаре у меня был и другой след, на который я возлагал надежду, но для начала нужно было отработать ставшую уже традиционной линию поисков. Поэтому я продвигался по запруженной людьми и машинами территории вокруг вокзала и расклеивал листовки на столбах, остановках и специально отведенных для объявлений щитах. Подошел к стайке таксистов на площади и показал фотографию брата им. Помня о своем знакомстве с таксистом из Рузаевки, я дал понять, что в городе я не один – «нас» несколько. Я не боялся, но сознательно ввязываться в неприятности не хотелось. Это грозило отправкой в полицию в наручниках, а полиция мне была нужна. Ведь именно в ЛОВД я двинулся, когда листовки закончились, а около вокзала не оказалось ни одного пятачка без фотографии Сергея.
Итог всей моей возни был нулевым. Сергея никто не видел – ни таксисты, ни работники вокзала из числа тех, кого мне удалось выцепить в толпе и разговорить, ни полицейские. Брат не проходил и по сводкам. Дежурный в ЛОВД вспомнил ориентировку на Сергея – она висела на видном месте, на щите «Их ищет полиция» у входа в отделение.
Вернувшись в квартиру, я подключил интернет на телефоне и принялся искать телефоны травмпунктов в районе вокзала. Это оказалось делом непростым, но я справился. Еще немного, и я научусь самостоятельно находить в интернете все, что угодно. Для Тимура это будет ударом.
Вечерело, и прозвон травмпунктов и больниц я оставил на завтра. Подкрепившись – борщ был паршивым, но для организма более полезным, чем магазинный сэндвич или гамбургер из закусочной на углу – я стал ждать ночи.
Во всех городах и странах существовали общие правила. Гопники, проститутки и прочий криминальный и околокриминальный элемент оживал после захода солнца.
Еще днем я успел ознакомиться с местностью. Непосредственно в районе вокзала находилось четыре кабака, каждый из которых не отличался элитарностью. И сейчас, когда на город опустилась темнота, я направился в ближайший.
В баре играла пресная музыка, в воздухе витал спертый запах пота, выпивки и дыма. На запрет курения в общественных местах все здесь благополучно забили. Я устроился у барной стойки в углу, чтобы видеть все помещение, и заказал себе кружку холодного пива. На всякий случай следил за руками унылого бармена, чтобы убедиться, что в заказ никто ничего не подсыплет.
– Здорова, браток, – хриплый голос принадлежал небритому и сморщенному, насквозь пропитому типу лет 40. – Мобила нужна?
– У меня есть, и меня устраивает.
– Недорого отдам. Ты глянь.
Я покачал головой и отвернулся. Тип что-то прохрипел себе под нос и двинулся дальше. Он подошел к одному из столиков, где неторопливо тянули пиво двое здоровяков. Крепкие, лет по 30. Один с наколками на руке, второй с залысинами и золотой цепью на шее. Они типа грубо послали, хохоча вслед.
– Че за шваль? – кивнул я бармену на хриплого, который уже был у двери.
– Вокзал, – философски отозвался бармен.
– Барыга?
Бармен настороженно покосился на меня.
– Почем мне знать.
Меня всегда настораживала эта фраза. Каждый раз в ответ хотелось назвать конкретную сумму.
– Братан, Алина сегодня заходила?
– Кто?
– Алина.
– Не знаю никакой Алины.
– Ну епте, баба Миши-Потапа. Шалава вокзальная. Че, в натуре не знаешь? Недавно здесь, что ли?
Бармен нахмурился.
– Сам-то откуда?
– Мы с Потапом кореша, – отрезал я важно и закурил. – Так че, Алина была сегодня?
Бармен помялся.
– Нет. Давно ее не было.
– Закрыли, что ли, курву?
– Не знаю, – буркнул бармен. – Вот у кореша своего и спроси.
Бармен ушел в подсобку. И вернулся лишь тогда, когда один из здоровяков за столиком подошел к стойке, чтобы сделать новый заказ.
Я допил кружку. Женский пол появился под занавес, но в сопровождении пола мужского. Барышень, подходящих под неплохо знакомый мне тип Алины, на горизонте заметно не было. Поэтому я отчалил, решив еще раз попытать счастья в этом заведении завтра. Когда я выходил, мне показалось, что двое здоровяков за дальним столиком буравят меня глазами.
Я направился в другое заведение. Оно находилось по другую сторону огромной стоянки для автотранспорта, по старинке называемой привокзальной площадью. Я пересек площадь и у первого же павильона купил сигарет. Пока продавщица отсчитывала сдачу, я успел осмотреться. За мной от первого кабака никто не увязался. Это было и хорошо, и плохо одновременно.
С вокзала доносился гул поездов и эхо диспетчерских голосов, а вокруг, несмотря на время, галдел народ. Я чувствовал легкое опьянение. Чем больше алкоголь воздействовал на организм, тем более гармонично я чувствовал себя в этом месте. Вокзал, место сосредоточения огромных толп людей и привокзального криминалитета всех пошибов, живущих за счет лохов с сумками. Этот мир только на первый взгляд отличался от ночных улиц района, где я вырос. Другие лица, другая картинка. Законы и принципы – те же. И знаете – здесь я был, как рыба в воде.
Второй бар был более свежим и опрятным близнецом первого. Прыщавый бармен наливал пиво хохочущей за двумя сдвинутыми столиками компании, а охранник сидел на стуле у окна и поигрывал резиновой дубинкой. Музыка была такой же тупой и бессмысленной, что и в предыдущем заведении. Но если я выпью как следует, то перед мордобоем с кем-нибудь можно будет и станцевать.
Мысленно приказал себе собраться, напомнив, для чего я здесь.
– Алина? – переспросил бармен, пододвигая мне пакет с орешками и кружку пива, и бросил быстрый взгляд на охранника. – Я клиентов по именам не знаю.
Я рыгнул, показывая, что свой в доску.
– Да ладно те, чувак. Говорят, Алинка пожизняк тут торчит. Мне найти ее надо. Потап просил.
– Я не знаю, о ком вы. Честно.
– Б… дь.
– Что?
– Хреново, говорю.
Минутой позже в бар зашли две девицы. Блондинка и брюнетка. Блондинка наверняка бывала здесь частенько: она улыбнулась бармену, что-то бросила охраннику, уверенно направилась к одному из свободных столиков. Брюнетка осматривалась, изучая обстановку и людей. Я шагнул к девушкам, когда они располагались за столиком.
– Девчонки, можно с вами познакомиться?
– Нет, – отрезала блондинка.
– У, какие мы, – я включил режим банальщины, в котором, выпив, мог существовать очень долго. – Феминистки, гордые и независимые?
Я обращался к брюнетке. Она переглянулась с подругой и неуверенно отозвалась:
– Да нет.
Словосочетание из двух взаимоисключающих утверждений – шикарное изобретение человечества.
– Тогда давайте, угощу вас пивом. – блондинка явно заинтересовалась, и я добавил, скалясь во все зубы: – В обмен на телефончик. Договорились?
Блондинка смерила меня взглядом с головы до ног. Брюнетка косилась то на меня, то на подругу. Сразу было понятно, кто из них ведущий, а кто ведомый. Как, впрочем, и в любой другой компании.
– Что, так сразу?
– Жизнь коротка, – я щелкнул пальцами, – Лови волну, пока она идет, правильно?
Через пять минут у меня были телефоны их обеих. В случае с блондинкой телефон мог быть липой. Но, если продолжать, она даст и настоящий. Проблема была в том, что продолжать не стоило. Подсесть к девицам было частью игры.
Я вышел покурить в предбанник, летом предназначенный для курения, а зимой служащий еще и раздевалкой. Минутой позже ко мне присоединился охранник. Он попросил зажигалку – его не работала.
– Зачем тебе Алина?
Я и бровью не повел.
– Передать кое-что.
– Например?
– Бабосы, – сказал я и, выдержав паузу, добавил: – Может быть. А может, телефончик. А может, что-то еще. Твой-то какой интерес?
– Никакого, – осторожно откликнулся охранник.
– Знаешь, где ее искать?
– Она тут временно не появляется, – охранник выдохнул дым вверх. – После последнего раза.
– Мусора?
– Типа того.
– Хреново, – покачал я головой. – Меня Потап попросил найти ее. Типа это важно. А где ее искать-то теперь?
Охранник поколебался.
– Здесь иногда ее подружка бывает. Завтра попробуй, может, нарисуется.
– Че за подружка? Симпотная?
– Шалава как шалава, – осклабился охранник.
Для приличия я выпил еще кружку пива со своими новыми знакомыми. К этому времени брюнетка освоилась, расхрабрилась и принялась вовсю строить мне глазки. Блондинка вела себя сдержанно, а поведение подруги ее раздражало. Блондинка и сама была почти «в кондиции».
У меня был огромный соблазн остаться с ними и послать все остальное к черту. В другое время я бы так и поступил, не задумываясь. Сейчас не мог. Пришлось инсценировать срочный звонок от «кореша» – и ретироваться.
