В полном изнеможении Клара снова выпрямилась, вытерла рот и встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Глаза его были совершенно обезумевшие. Клара с трудом сдержала слезы.
«У тебя по-настоящему черные волосы. Я так их люблю…»
Его рука гладила их, грубо, в молчании. Пленница закрыла глаза. Пусть Ликаон не видит, что ей на секунду стало легче. Как это хорошо – не слышать его насмешек, не слушать его разглагольствований.
Клара заставила себя не впадать в панику. Всему этому должно быть какое-то объяснение.
Франсуа научил ее защищаться.
Вспоминать события, а не чувства.
Поправиться благодаря поступкам, а не угрызениям совести.
Франсуа ее научил…
Клара заметила, что все еще держит ножницы. Примерно секунду она смотрела на них сперва внимательно, затем спокойно, а потом, ни разу не взглянув в зеркало, принялась стричь себе волосы.
Длинные пряди тотчас же заполнили всю раковину. Клара принесла их в жертву, совсем не беспокоясь о том, как она будет выглядеть. В то самое мгновение, когда ножницы сомкнулись на последней пряди… погас свет.
От удивления девушка выронила ножницы, с металлическим лязгом упавшие на кафельный пол.
Она выбежала из ванной и вернулась в библиотеку, спотыкаясь о разбросанные на полу книги. Повсюду было темно! Компьютер оказался выключен, так же как и тот, что стоял в гостиной.
Клара поспешила в столовую. Она открыла стенной шкаф, где был спрятан электросчетчик с пробками, и попыталась включить автомат. Без толку!
Девушка помчалась к входной двери и попыталась ее открыть. На этот раз та и в самом деле была закрыта. И все ключи исчезли! Клара быстро обернулась и бросила взгляд на застекленную дверь кухни, а затем пересекла комнату и отодвинула засов. Мгновением позже в лицо пахнуло свежим воздухом.
На миг девушка замерла, удивленная тем, что снаружи настоящий ливень. Клара открыла рот, почувствовала капли дождя у себя на щеках, на губах. Прямо перед ней деревья сгибались под сильным ветром.
В ее сознании какофония звуков и картин слилась воедино, образуя все более абстрактные и причудливые образы: рычание собаки, лужа крови, тяжелое дыхание, раскатистый смех…
Смех Франсуа.
Босиком, в одной ночной рубашке, Клара сбежала с крыльца и скрылась в аллее.
30Она его так любила. Она столько раз говорила ему об этом. Как он мог причинить ей зло?
Вопросы теснились в голове, пока Клара в нерешительности стояла в конце аллеи. Может, надо идти дальше, в болота? Но пруд теперь представлялся девушке грязной лужей, враждебной территорией, где царствовал призрак убитой собаки.
Нужно повернуться к прошлому спиной… Клара побежала к зеленым воротам. Из-за дождя она ничего не могла различить. На ощупь потянула тяжелую железную дверь, которая обычно открывалась автоматически, с пульта дистанционного управления. Неистовое желание спастись удвоило силы. Девушка вздохнула, издала стон, затем крик ярости. В конце концов ей удалось открыть дверь настолько, чтобы стало возможно проскользнуть в щель.
Переведя дыхание, она выскочила на дорогу.
Клара снова увидела себя маленькой девочкой, которая идет по лесу с отцом, забегает вперед, чтобы спрятаться за деревом и удивить своего спутника, неожиданно выскочив из укрытия.
Раздался оглушительный визг тормозов.
Девушка заметила машину, мощный внедорожник, который чудом ее не сбил. Еле дыша, положив обе руки на капот, Клара разглядывала водителя сквозь безостановочно двигающиеся щетки стеклоочистителя.
Ликаон! Охваченная ужасом, беглянка была не в состоянии даже пошевелиться.
Водитель вышел из машины и поспешил к ней. Теперь Клара видела, что это вовсе не ее мучитель, а всего-навсего сосед, Антуан Риве. Он с обеспокоенным видом подошел к девушке:
– Мадемуазель, у вас все хорошо?
Он изумленно разглядывал собеседницу: на ней была только совершенно промокшая ночная сорочка, облепившая бледное тело.
– Вы меня чуть на всю жизнь не перепугали!
Клара простонала: она вдруг ощутила резкую боль и едва могла поставить ногу на землю.
– Я вывихнула лодыжку…
– Вы так неожиданно появились! Я же мог вас задавить, вы были прямо посреди дороги!
– Извините, – пробормотала Клара. – Я испугалась и побежала.
Риве поднял брови:
– Испугались чего?
– Пробки вылетели, – смущенно произнесла девушка. – Дом вдруг погрузился в темноту.
Антуан встревоженно посмотрел на соседку.
– Укройтесь в моей машине… Я сейчас посмотрю вашу ногу…
Клара нерешительно помотала головой:
– Спасибо, мне уже лучше, скоро все пройдет.
Осознав, что выглядит такой беспомощной и несчастной, девушка вдруг ощутила сильнейшее смущение.
– Вы в состоянии идти? – спросил Риве, протягивая соседке руку, чтобы помочь.
В конце концов девушка ухватилась за нее. Именно в это мгновение раздался звук приближающейся машины.
«Мерседес» Франсуа.
Инстинктивно Клара выдернула свою ладонь из руки Риве. Франсуа резко затормозил, открыл дверцу и выскочил из машины, как разъяренная фурия.
– Не трогайте ее!
Плечом он толкнул соседа, чтобы заставить его отойти от Клары. Тот, совершенно потрясенный, принялся возражать:
– В чем дело? Что вы себе позволяете?
– А за каким чертом вас сюда принесло?
– Она бросилась под колеса моей машины. Я искал свою пропавшую собаку. Я всего лишь пытаюсь помочь девушке. Вас-то это каким образом касается?!
Упрямо мотнув головой, Менар встал между соседом и Кларой.
– Перестань! – закричала она. – Он не хотел мне сделать ничего плохого.
– Ты ничего не знаешь.
Франсуа силой повел девушку и усадил на сиденье «Мерседеса». Хотя Клара почувствовала гнев к своему спутнику, она позволила ему это сделать. Тот запер машину и нажал кнопку дистанционного управления воротами.
Расстроенный Риве подошел к машине, где сидела совершенно растерянная Клара, и положил руки на стекло:
– Мадемуазель?
Франсуа в последний раз обернулся к соседу. У доктора был такой воинственный вид, будто он сейчас собирался драться на дуэли. Никогда раньше Клара не видела такого сурового и яростного выражения в его глазах.
– А сейчас оставьте нас в покое, – прошипел Менар сквозь зубы и сел в машину.
Риве по-прежнему не сводил взгляда с Клары, ожидая от нее знака, что делать.
– Если вам понадобится помощь, я у себя! – крикнул он.
Франсуа опустил стекло:
– Никто здесь не нуждается в вашей помощи! И мы не видели вашу чертову собаку! Ясно?!
«Мерседес» тронулся с места, направляясь в аллею. Ворота закрылись за хозяевами «Байи», и Франсуа с крайне рассерженным видом повернулся к Кларе:
– Ты мне обещала, что никуда не будешь выходить! Ты никому не должна доверять! Никому, слышишь?!
– И особенно тебе? – произнесла в ответ Клара ледяным тоном.
Франсуа внезапно успокоился:
– При чем тут я! Почему ты такое говоришь?
Он слегка притронулся к щеке подруги. Клара вздрогнула.
– Но что ты сделала со своими волосами?
Девушка не ответила. Франсуа затормозил перед виллой и снял блокировку с дверей машины. Клара выскочила наружу и, хромая, поспешила к дому. Франсуа с растерянным видом последовал за ней. Он поднялся на крыльцо и, увидев открытую застекленную дверь кухни, понял, что Клара покинула дом именно таким способом. Доктор вставил ключ в замочную скважину.
Начинало темнеть. Менар повернул выключатель и заметил, что пробки перегорели.
– Клара? Ты где?
Не переставая искать ее взглядом, он направился к электросчетчику и поправил предохранители. Вспыхнул свет.
Когда Франсуа обернулся, Клара – оцепеневшая, с безумным взглядом – стояла перед ним, направив на него кухонный нож.
– Франсуа, я нашла комнату!
– Какую комнату?
– Ту, где ты держал меня в неволе…
31– Это ведь было не в Шартре, правильно?
Франсуа не отвечал, и девушка принялась настаивать, на этот раз повысив голос:
– Это происходило здесь, в Бордо! В этом доме… Я нашла комнату внизу и кровать, на которой спала все эти годы…
– Нет. Ты ошибаешься, Клара, – сдержанно возразил доктор. – В той комнате ничего подобного не происходило.
Менар четко произносил каждое слово, будто говорил с ребенком, стараясь снова взять контроль над ситуацией. Вот только Клара не собиралась ему уступать. Лезвие ножа сверкало на уровне ее лица, голос был хриплым.
– Я узнала картину и лабиринт на полу, Ликаон! Там ты меня и удерживал!
– Я обнаружил это место, – терпеливо произнес Франсуа, – когда были закончены работы в доме. Это всего лишь убежище, построенное во время Второй мировой войны.
– Это та же самая комната, – продолжала настаивать Клара.
– Когда мы здесь поселились, то как раз вступили в нелегкую фазу перестраивания твоей памяти. Ты казалась зацикленной на некоторых сторонах своего прошлого. Ты была одержима мыслью доказать, что рассказанное тобой – правда, а полицейские ошибаются. Будучи под гипнозом, ты захотела воссоздать место, где находилась в неволе, чтобы убедить всех, что оно существует на самом деле…
