Вскоре он уже обнимал Мишку своей здоровенной оглоблей, придавав плечи лучшего другана до боли в пояснице, и покручивал пук щетины на бороде Мини волосатой пятерней. Поля расслабился как дома. Тонко прочувствовав ситуацию, Миша поведал друзьям, что закончил работу над “конкретным бизнес-планом”, и поэтому ему любопытно узнать мнение Полицая, как человека компетентного, где сейчас реально найти кредит под собственное дело?
- В Африке, нах, - ответил Полицай. - Ты Миня, блн, в натуре, тему застолбил. - И посмотрев в преданные глаза начинающего бизнесмена, с нежностью, на какую только был способен, добавил: - Член любителей подрочить, нах!
Это был комплимент. Мишка понял, что близок к заветной цели.
По соседству с Миней, буквально через стенку, проживал некий Слава, мужик без работы, возраста и определенных целей. Он целыми сутками висел на стакане, имел имидж законченного алкоголика и частенько клянчил у "богатенького" Мишки либо полный “стаканчик”, либо денег на "Красную шапочку" (хит продовольственного рынка 1991 года). Ну, а Мишка-то, добрая душа, редко когда отшивал.
Короче, все бы прошло гладко, не завались в комнату Мишки дядя Слава. Выглядел он жуть как неаппетитно, по привычке попросил "накапать" ему стаканчик и беззащитно улыбнулся.
Полицай взял граненый стакан, с горкой "накапал" в него кошачьего корма и вручил соседу.
Кредит Миня, в конце концов, получил, зато соседа, вследствие перепавших ему нескольких тренировочных ударов Полицая (Слава не сразу понял, что надлежит сделать со “стаканчиком”, поэтому угощался не достаточно шустро), пришлось волоком выгребать в своей комнаты и выковыривать изо рта ошеломленного дяди Славы добрую горсть "Вискаса".
Так положили начало карьере Мини-бизнесмена.
И вот, опала. Поистине,
Храни нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь...
В целом, 1991 год можно было назвать счастливым. Везло Мишке невероятно. Однако к концу года позиция в расположении фигур круто начала меняться. Полицай невзлюбил Миню. После священного покровительства, последовавшего вслед за знакомством с идолом эпохи Полицаем бизнесмен Яновский, говоря народным языком, попал в бидон.
Развязка произошла ураганоподобно.
Вчера - это было четвертое декабря - в офис на Благодатной улице внезапно заявился Полицай и устроил такое, что пером описать невозможно...
После его ухода, до двух часов ночи, в мрачной тишине, с бледными как смерть лицами, руководство ТОО "Кобра" пыталось привести в относительный порядок мебель, аппаратуру, документацию, новые товары в кладовой… - все было смято, сломано, истреблено пронесшимся тайфуном по кличке Полицай. Большая часть добра превратилась в пыль за какие-то три минуты его телодвижений, ее пришлось вынести из офиса и закинуть в огромный мусорный бак, что на углу Благодатной улицы и Новоизмайловского проспекта. Материальный ущерб исчислялся тысячами долларов.
Сегодня - пятого декабря - Миня спозаранку вцепился в перевязанную скотчем телефонную трубку, которая днем ранее разлетелась пополам, и предпринял отчаянные поиски Лени Копнова. Больше всего на свете ему хотелось установить, какая змея укусила их общего друга Полицая, и, если повезет, мирно замять недоразумение.
Обзвонив все явочные номера Лени Копнова, Миша установил обескураживающий факт: Леня находится в спортзале Полицая.
А если Леня находится в спортзале Полицая, то...
Какой смысл ему жаловаться? Ведь это все равно, что жаловаться самому Полицию.
"То есть, общих друзей не осталось, что ли?" - понял Миша и, превозмогая комплексы, набрал-таки телефонный номер спортзала, который купил Полицай для занятий физкультурой и спортом.
Услышав голос Лени, Миня высказал ему все, что думает о Полицае: если Пол реально рассчитывает поиметь с пяти несчастных клеток “двадцать семь тысяч долларов” - именно эта цифра постоянно звучала вчера на Благодатной из уст Полицая, пока тот громил офис, - то он неизвестно каким местом думает и вообще - фантаст.
Ответ от Лени последовал прохладный: не дрейфь, лягуха, авось утрясется? Такое равнодушие возмутило Миню до глубины души:
- Утрясется?! - воскликнул он, подпрыгнув в директорском кресле со сломанными подлокотниками. - Подгребай, посмотри, как он мне вчера утряс! - пригласил Миня, забравшись на самые верхние ноты паники: - Двадцать семь кусков!! Леня, он это серьезно?!!
- Не знаю. Мишка... - протянул тот. – Чего не знаю, того не знаю.
"Серьезно, - заключил Миня до вялому голосу Копнова. - Полицай шутить не умеет. У него все серьезно". Тяжело вздохнув, он опустился с верхнего регистра на басовые октавы:
- Лень, а Лень, может, как сказать... я что-нибудь... Что произошло? Чья это идея: Пола или Палыча?
- Не знаю, Минька, - ломался Леня. Трепаться каждому погоревшему лоху об обстановке на фирме в планы Копнова не входило, да и войти не могло.
- Это ж нереально, - стонал Миша: - Двадцать семь... Двадцать семь кусков! Это даже не... Что мне делать? Лень, а Лень?
Последовала трагическая пауза.
- Может, Поля тебя, чисто, не понял? - спросил Леня, лишь бы не молчать: - Или ты его?
- Я его... я его спрашиваю, - пересказал Михаил, - с какой стати? А он мне: "С такой, бл, стати, что ты, Миня, - фраер и член любителей подрочить"! - и начал крушить мебель!! Это что, нормально?!
Они помолчали еще секунд десять-пятнадцать. Леня ничего не думал. Ему еще вчера стало ясно: песенка другана спета, бидон закрылся, бизнес кончился. Мине бы в самый раз оторвать седалище от кресла, пока другие не оторвали его с кожей, и драпать пошустрее в тень, бросив все, как есть. Однако конкретного совета Миня так и не дождался. К чему Лене заморочки?
2
Между тем, руководство ТОО "Кобра" 5 декабря сильно поредело и на семьдесят процентов сократило деловую активность: коммерческий директор, обыкновенно точный как часы, на работе не появился. Честно говоря, после вчерашних неприятностей генеральный директор не особо уповал вновь увидеть Борю Родионова, разве что в амплуа Александра Матросова. Очевидно, парень в блестящих ботинках и белой сорочке подыскивает более перспективную работу, - не оставаться ж в пекле за коммерческую идею. Лизе Миша разрешил подойти после двенадцати, так что до полудня пыхтел и возмущался директор "Кобры" в абсолютном одиночестве: может ли контора - спрашивал он, глядя в белый потолок, - с которой трясут в пять раз больше, чем она в состоянии дать - двадцать семь косых! - продолжать существование как контора? Ответ отрицательный. Тем не менее, юный двадцатипятилетний босс с добрыми глазами и аккуратной бородкой упорно не желал его глотать, словно ему предлагали стакан "Вискаса" всухомятку. Он всячески искал логический выход из заколдованного тупика. Выход нашелся. Правда, не логический. Зато какой!
Примерно около полудня, средь рокового затишья, одновременно, словно после тщательных репетиций, свершились два события, буквально перевернувшие жизнь Михаила Яновского задом на перед. Их эпатирующая синхронность едва не скосила добрые глаза генерального директора. Ибо ослик, встречающий два кочана капусты, неизбежно застревает посредине, хлопая ушами, чтобы не потерять из поля зрения оба велочка.
Короче, раздался телефонный звонок, и открылась дверь. Нет, наоборот. Дверь, напротив которой Михаил Эдуардович сидел за директорским столом, распахнулась, а облепленный скотчем телефон, который он тупо разглядывал, подал сигнал, - в противном случае, Мишка успел бы снять трубку.
А так он не успел.
Ее сняла тетка, которая появилась в открытой двери. Мише оставалось лишь наблюдать за паранормальным течением событий. Вот как это произошло.
Гостья, ворвавшаяся в офис «Кобры», как к себе домой, была стройна, пахла неземными духами и что-то до боли напоминала... По обе стороны ее смуглого лица бренчали серьги. Профиль Дианы, умные сверкающие глаза, разноцветные цыганские платки... Миша пытался припомнить, где мог видеть ее раньше: имя, время, место... Тщетно. Его околдовала ее простота и непосредственность. Сверкнув серебряными браслетами и перламутровыми коготками, женщина бесцеремонно сняла трубку с контуженного телефона и не сказав хозяину ни слова, ответила на звонок:
- Да, я Кобра, - представилась она. – Привет, цыпа! Как тебе Таллинн?… Что? Ты меня не знаешь?! Зато я тебя знаю!
- Э-э, - промычал Миша.
- На, поговори с Настей. - Цыганка отдала трубку шокированному директору. - Похоже, девочка решила с тобой подружиться.
- Яновский, слушаю, - с достоинством представился Миня.
- Михаил Эдуардович? - На другом конце провода с ним говорил грудной голос девчонки, которая его недавно опустила на Измайловском и которую под грузом текущих проблем пришлось упустить из поля зрения, равно как пятнадцать тысяч рублей, помытые ею из кабины Нивы, - по сравнению с двадцатью семью тоннами баксов они стали выглядеть детской забавой и этакой невинной шуткой.
