ОНО было ужасно расстроено; должен же быть какой-то способ прорваться, обнаружить это неуловимое нечто и сделать его реальным.
И вот наконец обезьяноподобные начали меняться. Изменения нарастали очень медленно, так медленно, что ОНО даже не поняло что происходит, пока процесс не пошёл по накатанной. И вот, в один замечательный день, когда ОНО вступило в нового хозяина, тот встал на задние лапы и, пока ОНО гадало что происходит, спросил, "Кто ты?"
За глубоким потрясением этого момента последовало гораздо более глубокое удовольствие.
ОНО больше не было одиноким.
ПОЕЗДКА В ТЮРЬМУ ПРОШЛА ГЛАДКО, но если за рулём Дебора, то это просто означало, что никто сильно не пострадал. Она спешила, а она была, прежде всего, копом из Майами, который учился удирать от копов Майами. Это значит, что она считала дорожное движение некой природной жидкостью, и поэтому разрезает поток машин как горячее железо рассекает масло, вклиниваясь в промежутки, которых на самом деле не было, тем самым показывая другим водителям принцип – или езжай или умри.
Коди и Астор, пристёгнутые на заднем сидении, были очень довольны. Они сидели выпрямившись насколько возможно, вытянув шеи, чтобы видеть всё впереди. И что удивительно, Коди даже почти улыбнулся, когда мы едва избежали столкновения с 350-фунтовым мужчиной на мини-байке.
"Включи сирену", потребовала Астор.
"Это вам не чёртова игра!", прорычала Дебора.
"А для сирены должна быть чёртова игра?", спросила Астор, и Дебора, густо покраснев, сильно дёрнула руль, сворачивая с шоссе Ю.С.1, почти коснувшись побитой Хонды, едущей на шинах-пончиках.
"Астор, не говори таких слов", строго сказал я.
"Она сама говорит эти слова всё время!", возмутилась Астор.
"Когда будешь в её возрасте сможешь говорить как захочешь", учил я её, "Но не в десять лет".
"Это глупо. Если это плохие слова, то не важно сколько тебе лет", ответила она.
"Правильно. Но я не могу учить сержанта Дебору как разговаривать".
"Это глупо", повторила Астор, и добавила, сменив тему, "Она и правда сержант? Это лучше чем полицейский?"
"Это значит что она полицейский босс", пояснил я.
"Она говорит другим в синей форме что надо делать?"
"Да".
"И у неё есть пистолет?"
"Да".
Астор наклонилась вперёд насколько ей позволял ремень безопасности, и уставилась на Дебору почти с уважением, чувство которое не часто можно было видеть на её лице, "Я не знала, что девушки могут иметь пистолет и быть полицейским боссом".
"Девушки могут делать чёр… всё, что могут и парни", огрызнулась Дебора, "Обычно даже лучше".
Астор посмотрела на Коди, потом на меня, "Всё?"
"Почти всё. Профессиональный футбол, возможно, не в списке", подтвердил я.
"Ты стреляла в людей?", спросила Астор у Деборы.
"Ради бога, Декстер!", взмолилась Дебора.
"Иногда она стреляет в людей, но не любит говорить об этом", объяснил я Астор.
"Почему?"
"Стрелять в кого-то это очень личное дело", ответил я, "Думаю, она считает, что это никого не должно касаться".
"Ради Христа, прекратите говорить обо мне словно я лампа", со злостью сказала Дебора, "Я сижу здесь!".
"Я знаю", сказала Астор, "А ты расскажешь в кого ты стреляла?"
Вместо ответа Дебора, с визгом шин, круто завернула на парковку перед центром. "Мы на месте", рявкнула она и выскочила из машины будто убегая из горящего муравейника. Она поспешила к зданию, а мы, как только я отстегнул Коди и Астор, последовали за ней более спокойной походкой.
Дебора разговаривала с дежурным у стойки, пока я устраивал Коди и Астор на стоящих в ряд стульях. "Ждите здесь", предупредил я, "Вернусь через несколько минут".
"Просто ждать?", спросила Астор дрожащим голосом.
"Да. Мне надо поговорить с плохим дядей", ответил я.
"А почему нам нельзя пойти?", настаивала она.
"Это против правил. Ждите здесь, как я вам сказал. Пожалуйста".
Они не выражали сильного энтузиазма, но, по крайней мере они не прыгали со стульев и не нарезали круги по холлу с диким криком. Я воспользовался их сотрудничеством и присоединился к Деборе.
"Пошли", она потянула меня с собой, и мы направилась к одному из пресс-центров внизу. Через несколько минут охрана ввела Халперна. На него надели наручники, и он выглядел еще хуже, чем тогда, когда мы его взяли. Он не брился, и его волосы были как крысиное гнездо, и в его глазах было затравленное выражение, как банально это бы не прозвучало. Он сел на самый краешек стула, куда охранник толкнул его, и уставился на свои руки, лежащие на столе.
Дебора кивнула охраннику и он вышел, оставшись снаружи. Она подождала пока качающаяся дверь закрылась и обратила внимание на Халперна, "Ну, Джерри," сказала она, "надеюсь, ты хорошо отдохнул этой ночью".
Он дёрнул головой, будто дёрнули за верёвочку, и вытаращился на неё, "Что… Что вы имеете ввиду?"
Дебора подняла брови, "Ничего я не имею ввиду, Джерри. Просто пытаюсь быть вежливой".
Он смотрел на неё какое-то время, а потом снова опустил голову, и сказал тихим, дрожащим голосом, "Я хочу домой".
"Конечно ты хочешь, Джерри. Но я не могу сейчас тебя отпустить".
Он только тряхнул головой и пробормотал что-то едва слышно.
"Что такое, Джерри?", терпеливо поинтересовалась Дебора.
"Я сказал, что не думаю, что я что-то совершил", промычал он не поднимая головы.
"Ты так не думаешь? Разве нам не надо быть в этом уверенными, чтобы тебя отпустить?", продолжала она спрашивать.
Он, в этот раз очень медленно поднял на неё глаза, "Прошлая ночь… Это что-то невозможное находится здесь…", он потряс головой, "Я не знаю. Я не знаю".
"Ты раньше бывал в таком месте, да, Джерри? Когда был маленьким", спросила Дебора и он кивнул, "Это место тебе что-то напомнило?"
Он дернулся, словно она плюнула ему в лицо, "Я не… Это не память. Это был сон. Это должен быть сон".
Дебора понимающе кивнула, "О чем был сон, Джерри?"
Он снова дернул головой и уставился на неё с отвисшей челюстью.
"Тебе поможет поговорить об этом. Если это просто сон, чем он может повредить?", он продолжал трясти головой, "Так о чём был сон, Джерри?", она спросила снова, немного более настойчиво, но всё ещё очень мягко.
"Там большая статуя", вырвалось у него, и он даже перестал качать головой удивляясь, что эти слова сказаны.
"Хорошо".
"Она… Она очень большая", продолжал он, "И еще есть… горящий огонь в её животе".
"У неё есть живот?", удивилась Дебора, "Какая это статуя?"
"Она очень большая", рассказывал он, "Бронзовая, с двумя руками поднятыми вверх и двумя опущенными вниз к…". Он замолк и затем что-то пробормотал.
"Что ты сказал, Джерри?"
"Он говорит, что у неё бычья голова", когда я произнёс это, то почувствовал как у меня волосы на затылке встали дыбом.
"Руки опускаются вниз", рассказывал он дальше, "И я чувствую… себя очень счастливым. Не знаю почему. Пою. И я кладу двух девушек на эти руки, я зарезал их ножом, и руки поднимают их ко рту, и заталкивают их внутрь. В огонь…"
"Джерри", ещё мягче заговорила Дебора, "на твоей одежде была кровь и она запеклась от огня", он промолчал и она продолжила, "Мы знаем что у тебя бывают провалы в памяти когда ты сильно нервничаешь", он ничего не ответил, "Может ли такое быть, что у тебя, Джерри, был провал в памяти, ты убил девушек и вернулся домой? Ничего не помня?"
Он снова начал медленно и как будто механически трясти головой.
"Ты можешь предложить что-то получше?", спросила она.
"Где бы я нашел подобную статую?", проговорил он, "Это… как я мог, ну, найти статую, развести в ней костёр и притащить туда девушек, и… как это вообще возможно? Как я мог всё это провернуть и ничего не помнить об этом?"
Дебора посмотрела на меня, и я пожал плечами. Это было справедливое замечание. В конце концов, конечно же, должен быть некий предел того, что вы можете делать во время хождения во сне, и, казалось, что это преступление превышало такие лимиты.
"Тогда, Джерри, откуда же пришёл твой сон?", допытывалась Дебора.
"Все видят сны", оправдывался он.
"И как же кровь попала на твою одежду?"
"Это Уилкинс", твердо произнёс он, "Это должен быть он, других вариантов нет".
Тут в дверь постучали и вошёл сержант.
Он, наклонившись к уху Деборы что-то тихо говорил, и мне пришлось подвинуться к ним поближе чтобы услышать, "Адвокат этого парня создаёт проблемы. Он говорит, если головы найдены в то время как парень здесь, значит он невиновен", он пожал плечами, "Я не могу держать его здесь".
"Хорошо. Спасибо, Дейв", ответила она. Он снова пожал плечами, выпрямился и покинул комнату.
Дебора взглянула на меня. "Ну, по крайней мере, теперь это не кажется слишком лёгким делом", подвёл я итог.
Она повернулась к Халперну, "Хорошо, Джерри, мы поговорим как-нибудь в другой раз". Она встала и вышла из комнаты, а я последовал за ней.
