он закончит – и спасибо, мистер Райан, за вашу помощь, – так сразу и приступим, – сказала Джо. – А пока поговорим об особых гостях. – Она вручила список пассажиров Папочке, Келли заглянула ему через плечо. – Свершилось чудо – их мало. Двое новорожденных и один в инвалидном кресле. Слава богу, что нет несовершеннолетних без сопровождения. Но на восемнадцатом-дельта есть «иностранный язык». Фамилия Гонзалес – значит, видимо, испанец? Кто-нибудь говорит по-испански?
Келли покачала головой.
– Un poquito [15], – сказал Папочка, просматривая список. – Веселенькое будет сообщение.
– Келли, пока Папочка инструктирует пассажиров, приберись на своей кухне. Уже нужно готовиться к посадке. Потом времени не будет.
Она кивнула.
– Еще минуточку, – сказал Рик Райан. – Я почти все.
Бортпроводники ждали. У них была еще тысяча дел, но пока они ничего не могли. «Торопись и жди». Неофициальный девиз авиации действовал даже в кризис.
– А помнишь, – нарушил тишину Папочка, – чему нас учили при захвате самолета в былые времена?
Джо улыбнулась. Каким это теперь кажется старомодным.
– Поговорить с захватчиками. Воззвать к их чувствам. Быть честными. Дать что просят. Короче говоря, сделать все, чтобы посадить самолет целым.
Тогда главной задачей было добиться сочувствия захватчиков, поэтому компания требовала от бортпроводников всегда иметь при себе фотографии детей или семьи. Джо носила в бейджике фотографии своих мальчиков в младенчестве, а Большой Папочка, помнила она, носил фотографию своей кошки. Он ей говорил, что его план – отвлечь террористов киской.
– А потом – 11 сентября, – тихо сказал Папочка. – И все изменилось. – Он прислонился к стойке рядом с откидным сиденьем Джо. Кабина была в шаге от него, и он провел тыльной стороной ладони по двери. – Раньше была хоть какая-то основа, да? Мы понимали злодеев, понимали мир. Были мотивы и требования. А теперь… – Он покачал головой.
– Круто-круто-круто, – сказал Рик Райан, прервав их воспоминания. – Готово дело. Думаю, еще пара минут – и вас поставят.
Джо достала телефон и открыла переписку с племянником.
Карман Тео завибрировал, и он налег грудью на ремень безопасности, пытаясь выудить телефон. Открыв сообщение, почувствовал, как на лбу собираются морщины.
– Что? – спросила Лью.
– Она говорит, «смотрите новости».
Лью включила на планшете сайт CNB. Ожидая, пока он загрузится, наклонилась к водителю.
– Сколько нам еще ехать?
– Приблизительно шесть минут, мэм, – ответил он.
Экран залило море красного цвета. «Что еще за…» – пробормотала Лью себе под нос.
Телеканал перешел в режим срочных новостей – огромный шрифт и заглавные буквы требовали внимания всего мира. Глаза ведущего перебегали от шпаргалок с текстом к камере и обратно – события разворачивались слишком быстро для телесуфлера. Лью прибавила громкость.
– …Поступает прямо сейчас. Пока известно только то, что в данный момент на борту рейса «Коустал Эйрвейс», следующего из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, происходит попытка захвата или теракт. Один из пассажиров на борту – интернет-знаменитость Рик Райан, и он сообщает СМИ о некоем готовящемся заявлении. Сейчас мы его ожидаем…
На экране появился скриншот твита:
@RickRyanyaboi
РЕЙС 416 ЗАХВАЧЕН
БУДЕТ ПРЯМОЙ ЭФИР ОТ ЭКИПАЖА. МОЛИТЕСЬ ЗА НАС!!!
Твит с тегами всех основных телеканалов, ФБР, Нацбезопасности – даже Белого дома – уже расшарили двенадцать тысяч раз меньше чем за три минуты.
– …Этот самолет – «аэробус А320», рассчитанный на сто пятьдесят пассажиров плюс экипаж из троих бортпроводников…
Ведущий поднес палец к наушнику.
– Так, мне сообщают, что начался прямой эфир с самолета. Смотрим.
Студия исчезла, на ее месте возникла подтормаживающая картинка с салоном самолета. Экран заполнило лицо женщины средних лет в форме стюардессы.
Тео чуть не вскрикнул. Тетя Джо.
– Дамы и господа. – Ее голос прерывался из-за буферизации. – Вы уже знаете, что сейчас у нас на борту особая ситуация.
Лью посмотрела на Тео.
– Твоя тетя там, на хрен, спятила? – совершенно искренне спросила она.
Джо смотрела в маленькую камеру на телефоне Келли. Молодая стюардесса стояла напротив, сосредоточившись на экране и иногда поднимая или опуская телефон, чтобы Джо оставалась в центре кадра.
– Я знаю, что сейчас на меня смотрит весь мир, но обращаюсь я не к нему, – сказала Джо в камеру. – Я разговариваю с вами – пассажирами рейса четыре-один-шесть. Я знаю, что вы ничего не понимаете и злитесь. На вашем месте я бы чувствовала себя так же. Но для меня ситуация выглядит иначе. Дамы и господа, вы должны знать, что происходит. Вы заслуживаете знать то же, что знает экипаж.
Гудели двигатели. В салоне их гул был единственным звуком. Все пассажиры на борту сидели либо в своих, либо в бесплатных наушниках от авиакомпании, розданных бортпроводниками. Все внимательно смотрели новости.
– Я не стану приукрашивать, – продолжила Джо. – Семью нашего капитана похитили. Его жену, десятилетнего сына и десятимесячную дочь прямо сейчас удерживают в заложниках на земле в Лос-Анджелесе. Человек, который это сделал, обещал их убить, если капитан не разобьет самолет.
Женщина в первом ряду вскрикнула так громко, что Келли вздрогнула. Папочка со скрещенными на груди руками наблюдал за пассажирами и сканировал атмосферу. Ему отводилось выслеживать возможного сообщника – кого-нибудь, кто занервничает или будет подозрительно озираться. Глянув на Джо, Папочка подбадривающе кивнул.
– Лично я летаю с капитаном Хоффманом уже около двадцати лет, – говорила она. – Я знаю этого человека. Я его знаю. Нет ни единого шанса, ни единой возможности, что он разобьет самолет. Ни единой. И больше я об этом говорить не буду, потому что говорить об этом нечего.
Но прежде чем продолжить, я хочу обратиться к тебе, – процедила Джо, сузив глаза и подавшись вперед. – К тебе, больной ты сукин сын, где бы ты ни был. Думаешь, тебе все сойдет с рук? Да ты понятия не имеешь, кто тебя сейчас ищет. И тебя найдут, я это гарантирую. И гарантирую еще кое-что.
Она поправила шарф.
– Семья, которую ты захватил? Все выживут. А этот самолет? Не разобьется.
Келли чуть расправила плечи. Папочка сжал зубы и крепче уперся ногами.
– А теперь поговорим о масках. Почему мы их выпустили? Чтобы защититься. Да, дамы и господа. Этот маньяк и нас втянул в свой извращенный план.
Джо почувствовала, как забилось ее сердце – прямо как перед важным признанием. Когда страшно и хочется сбежать или передумать, но знаешь, что никак нельзя.
– Перед посадкой он заставит капитана выпустить из кабины в салон газ. Что это за газ? Ну, это нам неизвестно. Но мы предполагаем, что это что-то плохое, и исходим из того, что это что-то плохое.
Слушайте. Что бы там ни было, никому точно не надо, чтобы вы этим надышались. Потому и потребовались маски. Бортпроводники вас проинструктируют и подготовят. Но вот что вам нужно знать в первую очередь, что нужно помнить с этого самого момента и вплоть до того, как шасси самолета коснутся земли в Нью-Йорке.
Она сделала шаг вперед.
– Мы выдержим. Мы будем работать сообща. Мы защитим друг друга. И все вместе – пассажиры, бортпроводники и пилоты – мы покажем этому чудовищу, что нас
