«Я из лондонского Сити, я с Уолл-стрит». Изящный коричневый браслет в тон матерчатым эспадрильям завершал летний прикид, вполне соответствующий образу, выбранному Уиллой. Она была в светлом платье с открытой спиной, явно не собиралась в офис. На левом запястье – похожий, но более замысловатый браслет, на лодыжке – тонкая серебряная цепочка. Все здесь купалось в блаженстве, увенчанном чудесной музыкой.
Она наклонилась поближе к Кевину, пытаясь привлечь его внимание. Тот не слышал ее, потому что не мог оторвать глаз от пары девушек, танцующих неподалеку, тесно прижавшись друг к дружке.
– Они даже не красивые!
Но он не понял.
– Что?..
– Кев, они даже не красивые, – крикнула Уилла.
На этот раз он услышал, как и одна из девушек. Задетая за живое, она повернулась к ним. В какой-то момент их глаза – ее и его – встретились и вспыхнули взаимным признанием. Шокированная случившимся, Уилла недоверчиво уставилась на него, но Кевин как ни в чем не бывало обнял ее за талию и увлек танцевать. Девушка повернулась к своей подруге.
Некоторые могут смириться с таким отношением или – что еще хуже – вообще смириться с чем угодно. Уилла Кендалл к таковым не относилась. Замерев на какое-то время – Кевин этого даже не заметил, – она затем поставила свой бокал и отвернулась.
Пробиваясь сквозь плотную толпу, Уилла отталкивала кого-то и сама получала локтем в бок так, что спирало дыхание. «Он же предал меня! Но предал ли?» – спросила она себя. Что такого сделал Кевин? Уставился на двух девушек, далеко не уродин, которые нарочно выставляли себя напоказ. «Я ведь ничего не имею против, что они… Просто… пусть не выделываются и не заглядываются на чужого парня!»
Уилла вышла из бара. Пришло время преподать ему небольшой урок.
А ведь это восхитительно – оказаться в полном одиночестве в этой чудесной стране. Ей и в голову не приходило, какое это удовольствие – быть одной, без Кевина. Она вдруг ощутила на себе восхищенный взгляд. Как приятно, когда на тебя смотрит незнакомец… Уилла инстинктивно выпрямилась, вытянув элегантную шею. «Видишь? Я тоже так могу. Задержусь у того дверного проема, чтобы он смог догнать меня. Это просто…»
К тому моменту, когда она снова подумала о Кевине и о том, почему разозлилась на него, было уже поздно.
– Привет, – сказал незнакомец, и его голос прозвучал загадочным глуховатым рокотом из старого радиоприемника.
– Привет, – ответила Уилла.
– Я – Ари.
Вундеркинд из Интерпола проспал весь день с молчаливого позволения офицера Белласа. В конце концов, свою работу мальчишка сделал: появился на конференции с этими чокнутыми и дал понять всему миру, что необходимые меры приняты. Выиграть немного времени – большего ему и не требовалось. Показать в первые двадцать четыре часа, что полиция Миконоса отнюдь не загорает. Шумиха в блогах немного уляжется, внимание к убийствам в сетях ослабнет, и вот тогда можно будет заняться настоящей полицейской работой: проверить надувные лодки, катамараны, моторки. Разобраться с якорями, цепями, лесками и буями. Пока сопливый гений из Интерпола похрапывал на кровати, Беллас пригласил двух агентов из столичного управления на рыбалку. Иметь их на своей стороне не помешает.
Что касается списков Маноса Ману, то электронное письмо из штаб-квартиры Интерпола в Афинах подтвердило связь между определенными подозрительными аккаунтами в социальных сетях и проверенной информацией насчет их реальных пользователей. Но где люди, необходимые для такой работы? Капитан Панайотис спросил об этом строго неофициально, но тут же пожалел о собственной опрометчивости.
– Этот чертов Общий регламент по защите данных! – проревел Беллас и с притворной улыбкой добавил: – Греция – законопослушная страна! Если б хреновы Афины выдали чертов ордер, мы могли бы задержать убийцу!
Афины действительно прислали пару человек, но формирование списка оставили на усмотрение Белласа. Для вида он включил в него пару имен, указанных Маносом и, помня о фиаско с Петроссом, массажисткой и Сароглу, добыл кое-какую информацию еще о двух-трех типах.
И вот теперь Беллас был готов поставить все на одного.
– Сюда! – бросил он, закончив разговор по мобильному.
Хрисанфос и Манос гуськом последовали за ним. Ярдах в двадцати по улице, в веселой толпе стоял, покачиваясь, мужчина с бокалом в руке. И в нем самом, и в его странном танце определенно было что-то забавное. Беллас снова достал телефон и показал фотографию чудака.
– Нашел в «Фейсбуке», – одними губами произнес он.
– Но это не мой экземпляр, – сказал, нахмурившись, Манос.
«Кому какое дело до твоего экземпляра?»
– Он был в Пирее несколько дней назад и купил кое-какое оборудование в магазине морских принадлежностей, – прошептал Беллас. – Потом прибыл сюда. Один. Мы уже пару дней ведем наблюдение за его комнатой.
– Нет, это не он, – сказал Манос, расслабляясь.
Откуда-то появилась девушка, и мужчина подошел, чтобы поговорить с ней. Полицейские машинально потянулись к оружию.
– Приставать к кому-то – не преступление, – сказал Манос, продолжая тем не менее наблюдать.
Они немного поговорили. Девушка демонстративно посмотрела на часы, делая вид, что кого-то ищет. Затем она и подозреваемый направились в сторону порта.
– Комнат не хватает, – хихикнул Хрисанфос.
Манос почувствовал, как внутри у него все перевернулось. «Что, если я ошибаюсь?»
Элегантно отступив в сторону, Беллас и Хрисанфос избежали столкновения с парой пьяных парней. Манос прибавил шагу, стараясь не отстать. В голове крутился один вопрос: что могло пойти не так с системой.
Его список из шестнадцати человек. Он был уверен, что это окончательный пакет данных, даже несмотря на то, что ему пришлось вручную удалить тот, который появился на конференции по криминологии из-за сбоя в психометрии. Но ошибка могла быть вызвана тысячью других причин. Что-то перепуталось в исходных данных. Данные по Азии все еще отсутствовали.
Мэй обещала получить их от «Яндекса» и «ВиЧата», но ожидание затягивалось. Последовательности алгоритма k-средних, возможно, неверно определили часть информации как недостоверную, что обеспечило необнаруженные ошибки в регрессии, которая должна быть полностью контролируемой. Алгоритмы, приведшие к появлению имен пользователей, могли действовать не так, как нужно. То же самое и с алгоритмами, которые выполняли верификацию. Что угодно могло пойти не так. Возможно, Мэй допустила ошибку, или ее допустил Янь, их коллега, который творил с математикой такое, чего никто этого не понимал – возможно, как многие подозревали, даже сам Янь. Или, может быть, те самые балансировщики были отключены. В этой работе идеально функционировать должен был миллион элементов. В случае сбоя даже одного перестают работать все.
– Сюда!
С ярких оживленных улиц с модными бутиками подозреваемый и девушка
