«Ох, заткнись, пожалуйста. Прекрати нести всякую чушь».
Ну и ладно.
Внезапно я услышал рычание и понял, что где-то рядом со мной собака. Достаточно крупный ублюдок, предположил я, судя по дыханию, которое раздавалось мне в ухо. Это были его деревья, и он разозлился. Я понял, что у меня есть пара секунд, прежде чем он вцепится мне зубами в лицо. И тогда Фабер отметит сильное изменение моих жизненных показателей на своем мониторе.
Пожалуйста, только не ротвейлер. Пожалуйста, не ротвейлер.
Я оглянулся и увидел в двух футах от себя ротвейлера, чью заостренную голову забавно обрамляли мягкие зеленые листья. Он ощерился, обнажив мощные резцы; черные зрачки уставились на меня, точно лазерные прицелы, и мне сразу стало не до смеха.
Господи. Это несправедливо. Сколько еще дерьма может свалиться на человека за один день?
Пес прыгнул вперед, и я откатился назад, в переплетение корней деревьев и кустов, сжав одной рукой его морду. Рука сразу оказалась в собачьей слюне, но мне удалось избежать знакомства с резцами. Другой рукой я дотянулся до его паха.
«Мои поздравления. Это кобель».
Плевать на брезгливость. Как говорил Дэвид Бирн:[69] «Сейчас у меня нет на это времени».
Пес бился в моих руках, точно рыба, выброшенная на сушу. Ярость животного испытывала силу моих мышц. Ветки ломались вокруг наших голов, а учитывая то, что сумерки уже спустились, происходящее напоминало сцену из фильма ужасов. Меня не удивило бы, если б из темноты появился какой-нибудь извращенец в маске с ножом для разделки мяса.
Я напоследок сжал яйца ротвейлера, чтобы создать у него соответствующее настроение, потом собрал все силы и перебросил его через садовую ограду. Раздался глухой звук удара, когда пес приземлился возле двери, затем я услышал шорох когтей – он вскочил на ноги. Я никогда не делал так раньше, мне и в голову не могло прийти, что такое когда-либо случится; все произошло спонтанно, и я подумал, что сейчас это даже сработает мне на пользу.
– Вперед, Бонзо,[70] – напутствовал я его. – Задай им жару.
У соседей поднялся шум. Бонзо несся по саду логова наркодилеров в поисках подходящего горла, которое можно разорвать. Могу спорить, этот пес не привык, чтобы его швыряли через забор. Говорят, ад не сравнится с женщиной, которой пренебрегли, но я с этим поспорю – любая женщина побледнеет и выскочит из комнаты, если столкнется с ротвейлером, которому только что выкрутили яйца.
Я заглянул через ограду. Сад там был примерно таких же размеров: прямоугольная лужайка двадцать на тридцать, ближе к концу небольшая рощица из разных деревьев. На недавно заасфальтированной подъездной дорожке, рядом с задней дверью, стоял пикап. Я не сомневался, что дверь была укреплена.
У двери застыл парень, который не мог решить, как поступить: то ли мужественно встретить Бонзо, то ли наделать в штаны.
Что ж, быть может, я не смогу попасть в дом, но зато у меня появился шанс выманить их наружу.
Пес встряхнул гладкой головой, словно рвал на части воображаемого кролика, заметил парня у двери и решил возложить ответственность за мои преступления на него.
Он зарычал, что означало: «Я сожру тебя живьем, подлый сжиматель яиц».
Нет такого человека на земле, который не испугался бы мчащегося на него ротвейлера с брызжущей из пасти слюной.
Я присел на корточки и принялся шарить в своей сумке. Сначала я вытряхнул из пластикового контейнера пару затычек для ушей, затем выбрал штурмовую винтовку «Штайр» с сорокамиллиметровым подствольным гранатометом. Подумать только, я едва не отказался от гранатомета, но продавец меня убедил. «Ладно, не бери модель с гранатометом, мне все равно, но за сотню долларов я могу добавить пару гранат. Сотня долларов! Скажи мне, ирландец, ты можешь представить себе ситуацию, когда тебе не пригодилась бы пара гранат?»
Да, я мог бы придумать пару таких ситуаций. Но только не сейчас. Метание собак и гранат в пригородах иногда становится необходимостью.
Я приподнял голову над оградой и успел прочитать по губам ошеломленного парня: «Твою ж мать». С этими словами он устремился к двери. И захлопнул ее, запоздав на полсекунды – ротвейлер влетел внутрь.
Неожиданный, но отличный бонус. Я рассчитывал, что пес останется снаружи и будет отвлекать внимание, но внутри дома… Я надеялся, что он устроит там настоящую бойню.
Прошло несколько секунд оцепенения, потом я услышал грохот, звон, удивленные крики, пару выстрелов.
Они думали: «Какого дьявола? Откуда он взялся?»
«Пакуй дерьмо. Пакуй быстрее».
Первое правило фабрики: защищай продукт.
Я поднял штурмовую винтовку к плечу, снял предохранитель и в тот же миг стал солдатом. Один щелчок. Как только предохранитель снят, это уже не учения.
Я нанес удар по крыше, проделав дыры в черепице и перебив все провода. Если у них в доме не было генератора, значит, все камеры слежения отключились. А даже если и был, у меня оставалась минута.
Они наверняка подумали: «Выстрелы. Это рейд. Нужно уходить».
Стрельба – одно дело, но взрывы вызывают у людей совсем другую реакцию. Я вложил вторую гранату, передернул затвор и снова нажал на спуск, направив второй выстрел в дыру на крыше. Надеюсь, никто не прятал там рождественские подарки.
Взрыв был не таким уж мощным, но превратил чердак в пространство, заполненное дровами. Звуковая волна изменила окружающую реальность, над домом повисли клубы дыма и пыли, а это означало, что в самое ближайшее время следовало ждать пожарных.
Именно такое разрушение мне и требовалось. Я засунул винтовку в свою волшебную сумку и перепрыгнул через забор на вражескую территорию. Может быть, камеры перестали работать, но вполне возможно, что и нет. В любом случае нужно было действовать.
К земле, точно дикий зверь на охоте, припал пикап, совершенно новая «Тойота Хайлакс» с огромными колесами, да и двигатель у нее наверняка был мощнее того, что поставляют производители. Машина для бегства – тут не могло быть никаких сомнений. Как только со стороны входной двери появляется угроза, стероиды выносят через заднюю дверь, в кузов красавца.
На террасу вышел парень с пистолетом в одной руке и ключами в другой. На его рукаве осталась кровавая полоса, и я подумал: «Хороший мальчик Бонзо, – и еще: – Спи спокойно, песик». Затем повернул зеркало заднего вида, чтобы иметь возможность наблюдать за происходящим, а затем присел за радиатором «Хайлакса», чтобы посмотреть, что будет дальше. Не исключено, что парень захватил стероиды с собой.
А вот нетушки. Второй мужчина выкатил на тележке два пластиковых бочонка. Он заметно хромал – судя по всему, Бонзо и его потрепал. Я уже начал жалеть пса.
Кряхтя и ругаясь, они загрузили бочки в кузов.
– Принеси последний, – крикнул парень с прокушенной рукой.
Огонь на крыше разгорелся всерьез, стало шумно.
– Плевать, – сказал тот, что помладше. – Я туда не пойду.
Парень № 1 помахал пистолетом так, что я понял: еще немного, и он начнет стрелять.
– Ну ладно, – поспешно ответил тот, что помладше. – Господи, Бобби, мы только что разделили сандвич с тунцом и плавленым сыром.
– Да, сандвич был замечательный, приятель, и мы всегда так будем делать. Но я главный, и сандвич тут совершенно ни при чем. Принеси бочку, Э-Бомба.[71] Черт.
Э-Бомба на цыпочках вернулся в дом, и я решил, что Бонзо еще жив.
Э-Бомба? Господи, куда катится мир и во что превратились прозвища? Проблема в том, что парни начали выдумывать дурацкие кликухи. Никто не будет называть себя Четыре Глаза или Дерьмоглот. Одного типа в Дублине посадили за подглядывание на шесть месяцев, и ребята прозвали его «Виндоуз 2000». Вот это класс!
И хотя дом явно подвергся нападению, Бобби так боялся собаки, что даже не заметил моего приближения. Я обошел машину со стороны водителя и ударил его в висок. Сильно. И поймал ключи еще до того, как они упали на землю. Мне даже не пришлось доставать из сумки отмычки.
Спасибо, Бобби.
Бобби задел дверь, рыгнул и упал на подъездную дорожку. Я уловил запах тунца. Потом он тряхнул головой, размахнулся и попал мне в лицо. «Утром я буду светиться, как тыква на Хэллоуин», – подумал я и так разозлился, что треснул Бобби головой о крыло немного сильнее, чем следовало.
Я нажал на кнопку брелока от «Тойоты», запрыгнул внутрь и закинул свою сумку с барахлом на пассажирское сиденье.
Костяшки пальцев ныли после удара. Может быть, я сломал одну фалангу.
«Или это артрит, – пробормотал Призрачный Зеб, роясь в моих подавленных воспоминаниях. – Твой отец от него страдал. Одна из причин, по которой он пил».
Так он говорил. Впрочем, артрит не мешал ему нас колотить.
Пикап завелся при первом же повороте ключа. Иначе и быть не могло, если учесть, сколько денег потратили на него эти производители стероидов. Я переключил передачу и вдавил педаль газа. От дороги меня отделяли ворота с кодовым замком и таким количеством мощных прутьев, что они могли остановить даже «Хайлакс».
