отличался от коллег и возрастом, и поведением. Седовласый крепкий мужчина пятидесяти с лишним лет напоминал безумного ученого. Дни и ночи он проводил в лаборатории, что располагалась напротив тренировочного зала, вниз по лестнице из холла. Если бы не эта дверь, о существовании профессора можно было забыть. Он не следил за правилами и не вмешивался в быт института. Ему бы в голову не пришло никому ничего запрещать. Говорили, что дверь его всегда открыта для студентов, но пока никто из них не решился потревожить профессора разговором.
Профессор был таким же подобным, как и все в этом доме, но выделялся, потому что не выглядел молодым. Биология подобных преподнесла им настоящий подарок, позволяя сохранять молодость в десятки раз дольше обычных людей. Очевидно, не по-человечески солидный возраст профессора интриговал студентов.
Раньше осенние учебные недели Нина и ее подруги начинали с пижамных вечеринок и бессонных ночей за гамбургерами и фильмами. Это было традицией родом из детства, и девушки чтили ее, даже когда выросли. Именно это всегда позволяло им немного вернуться в прошлое и ощутить уют в обнимку с привычками, что не менялись, даже несмотря на время.
Проснувшись осенним утром в институте, Нина ясно осознала, что за последние недели она совершенно позабыла о прошлой жизни. О том, что оставила позади. Забыла так, словно помнить было не о чем. Не появлялась дома и никому не звонила, не отвечала на звонки друзей. Как давно они прекратили попытки связаться с ней? Нина даже не написала брату. Сначала не знала, какие подобрать слова, тянула, потом привыкла к его отсутствию в своей новой жизни.
Затем друзья и сами перестали отвечать на ее звонки. Злиться было невозможно – не после того же, как сама вычеркнула каждого из своей жизни, пустившись в приключения. Смутное чувство вины побуждало Нину что-то исправить. Правда, она хорошо понимала, что старые друзья уже не нуждаются в ней больше. Так же, как и она в них.
Нина остановилась перед тем, как пересечь ворота и снова оказаться на территории института. Здесь словно проходила черта, разделяющая два мира. И было не важно, как многое люди прошли вместе, что они выросли рядом. Однажды они просто вырастали, и их дорожки расходились.
Следующим нововведением стали дежурства. После проникновения в общежитие никто не мог спать спокойно, и отныне, пока студенты гуляли, дежурные покорно охраняли свой дом. Один такой осенний вечер достался Максу и Нине.
Сидя в гостиной, девушка читала книгу, а Макс ходил по балкону, размышляя вслух.
– Серьезно, я не знаю, зачем кому-то нужно сюда вламываться… мы вот вечно пытаемся отсюда выбраться, – пробормотал он.
– Если Виктория сказала, – напомнила Нина, не отрывая глаз от книги, – дешевле будет просто кивнуть и не спорить с ней.
– Меня начинает доставать это место и его правила.
– Всего пару дней, потом очередь других настанет, потерпи, – на последнем слове протянула Нина, удачно скопировав Киру. – Не будь капризным.
– Да я не об этом. Просто сидение в четырех стенах и лекции о том, что хорошо и что плохо… Так много правил и так мало смысла в этом.
Макс устало опустился в кресло. Нина перестала читать и посмотрела на друга поверх книги. Она давно понимала, что сидящий перед ней человек не привык соблюдать правила и не терпел указаний и контроля. Ему тяжелее других было оставаться в незнании и вести себя примерно.
– Что ты читаешь?
– Не знаю… легенды какие-то… оборотни, вампиры…
– Эй, глянь… – Макс указал на окно Артура.
Их с Викторией спальня была на третьем этаже учебного корпуса, среди комнат наставников.
– Интересно, – проговорил Макс. – Я уже не первый раз вижу, как у него среди ночи зажигается свет.
– Я думала, их нет. Вроде видела, как Виктория уходила. Зайдем?
– Зачем? – удивился Макс.
– Может, разговор в неформальной обстановке будет полезен? – пожала плечами Нина, откладывая книгу и вставая. – Когда рядом не стоит Виктория и не контролирует каждое слово.
Они поднялись по лестнице к комнате наставника и постучали в дверь, но никто не ответил.
– Наверное, вышел или уже лег спать, – предположил Макс. – Ладно, это все равно вряд ли бы имело смысл…
Они пошли к лестнице, но вдруг послышался леденящий душу звук, напоминающий вой.
– Это волк? – ошарашено спросила Нина, резко обернувшись на друга и округлив глаза.
– Я тоже слышал, но откуда здесь могут быть волки? Сама подумай, это город, – усмехнулся тот.
– А я вот и думаю… сегодня же полнолуние, да? – робко выдохнула Нина.
– Ой, ради бога, прекрати это. От Деми понабралась?
Неожиданно из комнаты Артура послышался звонкий скрежет, а потом звук бьющейся посуды.
– Эй, Артур, ты там? – крикнул Макс, бесцеремонно входя в спальню. Это была его раздражающая черта – входить без приглашения. – Я знаю, что ты там, так что можешь не притворяться.
Было темно, но Нина ощутила чужое присутствие. Она поняла, что Макс почувствовал то же самое. Оглянулась и вдруг услышала жуткий грохот и крик.
– Макс? – крикнула девушка, поворачиваясь назад.
Глаза постепенно привыкли к темноте, и в тусклом свете луны она смогла разглядеть разбитое окно. Под ним с земли, потирая спину, поднимался Макс, переживший только что падение с третьего этажа. – Что случилось?
– Нина! Сзади! – прокричал он ей в ответ.
Нина обернулась и увидела возвышающееся над ней, словно статуя, тяжело дышащее существо. Это был получеловек-полуволк в два раза больше девушки.
– О боже! А говорят, оборотней не бывает… – пробормотала она, отступая назад.
Зверь схватил ее и тоже швырнул к разбитому окну. Нина оступилась и полетела вниз.
– С мягкой посадкой! – сострил Макс, поймав ее на руки и аккуратно поставив на ноги. Может, его и не страшили такие опасные падения, но другие люди не обладали молниеносной регенерацией.
Существо тоже выпрыгнуло и завыло на луну. Его движения были быстрыми и резкими, а шаги тяжелыми. Взглянув в небо, Нина увидела, как полная луна стремительно скрылась за густыми облаками. Все происходило так быстро, что не было времени подумать. Оставалось только наблюдать и вновь и вновь удивляться происходящему.
Животное все выло, как от боли. Этот звук все больше походил на человеческий крик. Волк схватился за голову лапами совсем уж человеческим жестом. Он рухнул на колени. Длинные коричневые когти врастали в кожу, как и густая шерсть. Спина приобретала иные очертания, было слышно, как звонко ломаются кости, меняя форму, и от этого острого звука мурашки бежали по коже.
– Какого!.. – Нина стояла, зажав рот руками, сама не своя от ужаса и отвращения.
На их глазах черты волка медленно преобразились в очень знакомую внешность, словно волка рассеяло, а под ним оказался человек.
– Артур… – еле слышно выдохнул Макс, не веря глазам и перестав моргать. – Ты что вытворяешь!
– Что вы здесь делаете? – спросил учитель испуганно и согнулся на траве, потирая голову. Он будто только что очнулся от транса.
Потянувшись, мужчина выпрямился и, подходя ближе, Нина быстро отвернулась, понимая, что ее наставнику требовалась одежда.
Сказать, что все случилось так быстро и мозг не успел обработать события, было ничего не сказать. Вот только что они с Максом как ни в чем не бывало беззаботно болтали в гостиной, а вот уже растерянные наблюдали во дворе за обращением Артура из волка в человека, после того как он вышвырнул их из окна своей спальни на третьем этаже. Внутри снова било уже знакомое чувство адреналина, и мозг все еще пытался цепляться за логику, искать объяснения привычными путями, но с каждым разом у него это получалось все хуже. Остаться невредимой после такого падения, наблюдать нечто невероятное, такое как перевоплощение, причем куда более болезненное и жуткое, чем у Виолетты, – это все было уже слишком для нормального восприятия мира. Словно в этих стенах все было создано для того, чтобы это самое восприятие уничтожить на корню, когда, казалось бы, невозможные вещи становились обычными, а обычные чужеродными.
– Идемте… – устало позвал за собой Артур, накинув на себя плед, что
