— Спасибо, — сказала Фернандес.
— И почему все женщины такие скромницы? Когда уже вы наконец соберетесь и начнете отстаивать свои права? — шутливо спросил Хью.
— Картинка появилась, — сообщил программист.
Все посмотрели на белый экран, висевший в начале зала. Хью улыбнулся, увидев Джека. Тот сидел рядом с Массимо Альбонетти и что-то оживленно говорил. Пока не слышно что.
— Симпатичный, — сказала Фернандес. — Может, и его поделим пополам?
— Что?! Тебе нравятся лысые итальянцы? — спросил Хью.
— Я не этого имела в виду. Но теперь, когда ты обратил на него внимание… Почему бы и нет?
Хью рассмеялся. Полтора года назад Фернандес пережила болезненный развод. Болезненный для бывшего мужа, а не для нее. Однажды Фернандес вернулась домой после четырнадцатичасовой рабочей смены и застала голого мужа в кровати с соседкой. Спустив костлявую шлюшку по лестнице и вытолкав с крыльца, Фернандес голыми руками отдубасила мужа до потери сознания.
— Теперь есть и звук, — обрадовал программист до того, как Хью успел разобраться, кто есть кто среди итальянцев.
Вот только со звуком вышел перебор — он оказался таким громким, что чуть не полопались барабанные перепонки.
— Тише! Убавь звук! — закричал Хью, прикрывая уши.
— Привет из прекрасного Рима! — сказал Джек так громко, как будто рядом взлетел сверхзвуковой самолет.
— Чао! — поздоровался Массимо, тут же отвернулся от экрана и, прикрыв рот рукой, что-то горячо заговорил по-итальянски человеку за пределами картинки.
— Мы пока тебя не видим, — объяснил Джек. — Массимо устраивает взбучку программистам. Ты один, Хью?
— Нет. Я здесь со специальным агентом Анжелитой Фернандес. Она вчера присоединилась к заданию.
— Здравствуйте, мистер Кинг! Очень рада, что выпала честь работать с вами! — с искренним уважением сказала Фернандес.
— О, теперь мы вас видим! — заявил Массимо. — Простите, итальянские телекоммуникации совсем сдали после смерти Маркони.
Все рассмеялись. И, выждав, когда выйдут программисты, приступили к делу.
Джек молчал, предоставив главную роль Массимо, который, взяв в руки список, начал разговор:
— Во время видеоконференции я хотел бы обсудить несколько вопросов. Первое — участие в работе Джека. Второе — взаимное обязательство делиться информацией. Третье — доставка в управление итальянской полиции в Риме коробки с головой Кристины Барбуяни. Четвертое — доставка в отделение ФБР посылки с головой… — Массимо сверился с записями, — с головой Сары Карни, вероятно, первой жертвы блэк-риверского маньяка. Кто-нибудь желает добавить что-то к плану?
Хью наклонился к микрофону.
— Нужно обсудить межоперационные детали: привлечение местных властей Южной Каролины, взаимный доступ к базам данных и так далее. Или мы можем решить эти вопросы позже, как вам будет угодно.
— Давайте позже, — ответил Массимо. — Может быть, кратко изложите Джеку, а мы обеспечим связь?
— Идет, — согласился Хью.
— Как вам известно, — продолжал Массимо, заглянув в повестку совещания, — центральный отдел исследования психологии преступников, который я возглавляю, попросил Джека присоединиться к работе в качестве консультанта по делу Кристины Барбуяни, поскольку мы считаем, что это дело имеет много общего с делом блэк-риверского маньяка, орудующего в Соединенных Штатах. Чтобы было ясно — у Джека нет никаких полицейских полномочий, он здесь как гражданский эксперт. Его задача — поделиться информацией, относящейся к делу: анализ и профайлинг текущего дела и, если будет произведен арест, советы по психологической стратегии проведения допроса. Последнее особенно важно, если выяснится, что убийца не итальянец, а американец.
— Поздравляю с удачным выбором! — тепло сказал Хью. — Я и сам рад, что старый бык вернулся на ринг!
— Да. — Массимо не совсем был уверен, что понял смысл комплимента. — Сегодня вечером мы вышлем по секретной линии копии фотографий, переведенные на английский отчеты и фотографический материал по делу Кристины Барбуяни.
Фернандес, прикрыв рот рукой, зашептала на ухо Хью:
— Я уже добыла кое-какие данные из итальянских газет и сводки Интерпола, но блэк-риверский маньяк нигде не упоминается.
— Итальянская пресса, — продолжал тем временем Массимо, — особенно газетчики в родном городе Кристины, Ливорно, считают ее убийство частным случаем. Они не в курсе совпадений с почерком БРМ. И нам бы очень хотелось, чтобы пресса продолжала и дальше так думать. Малейшее упоминание об итальянском серийном убийце сведет мистера Берлускони с ума. И наша работа существенно усложнится. А если станет известно об американском серийном убийце или о том, что нам помогает бывший сотрудник ФБР, пиши пропало! Тут же набегут, как скарафаджи — простите, как тараканы, — международные новостные агентства. Но без этого можно обойтись.
— Не беспокойтесь, мистер Альбонетти, — сказал Хью. — Мы умеем обрабатывать территорию, чтобы не появились саркофаги — или как вы их называете. Нам бы тоже не хотелось, чтоб всплыла связь с итальянским криминалом.
Массимо одобрительно кивнул.
— Итак, мы прояснили первый и второй вопросы повестки. И раз уж мы подключили к работе офицеров связи, может быть, договоримся о стандартном обмене отчетами о текущем состоянии дел утром и вечером? А общение между следователями, привлеченными к делу, по мере необходимости. — Массимо отметил галочками первые два пункта. — По существу третьего вопроса: голова Кристины Барбуяни была анонимно доставлена в римское управление, полиции в коробке с надписью «Тем, кого это касается»…
— Вы сказали «анонимно», — прервал его Хью, — означает ли это, что вы не знаете названия курьерской службы или имени курьера?
— Можно сказать, и то и другое, — ответил Массимо. — Мы не знаем имени человека, доставившего посылку. Нам известно название компании, но пока с ними не удалось связаться.
— Почему?! — с недоумением воскликнул Хью.
Массимо тихо вздохнул. Ох уж эти американцы! Всегда торопятся, всегда хотят все сразу.
— Вам придется смириться с некоторыми национальными особенностями Италии. Адрес курьерской службы не зарегистрирован. Мы не можем найти их телефонный номер или хоть какие-нибудь данные, имеющиеся у официальных органов. Это может означать, что или компания не существует в природе, или владелец пытается скрыться от уплаты налогов. Мы полагаем, что скорее всего компания вымышленная. Пожалуйста, доверьтесь нам в этом вопросе. Как только мы добудем информацию, сразу вышлем вам отчет.
Хью почувствовал легкое разочарование в голосе итальянского коллеги.
— Без проблем! Уверен, ваши ребята докопаются до сути. Я просто хотел выяснить, что схожего и отличного между посылками.
Массимо кивнул гигантскому изображению Хью на экране.
— Вас понял. По-моему, важнее записка, обнаруженная в посылке, точнее, в голове жертвы. Мы долго обсуждали содержание послания, которое Джек счел очень важным.
— Скоро вы получите копию, — сказал Джек. — А пока я быстро зачитаю записку. «Buon giorno итальянская полиция!» Ребята, заметьте, что «buon giorno» написано правильно и в конце предложения — восклицательный знак.
Хью и Фернандес открыли блокноты.
— «Вам подарок. С любовью БРМ», — продолжал Джек. — Он подчеркивает, что он БРМ, в конце предложения — точка. И снова ни одной грамматической или орфографической ошибки. Следующая строка ужасна, приготовьтесь. «Можете считать это „началом“ того, что я для вас приготовил!» Восклицательный знак в конце. Язык прост, лаконичен, БРМ пытается задеть нас.
— Напечатано или записано от руки? — уточнил Хью.
— От руки, — ответил Джек. — Но заглавными печатными буквами, чтобы экспертам не удалось определить почерк.
— Подкинем записку Манни Либерману, когда получим копию. Он обязательно что-нибудь выудит.
— Постскриптум? Или какое-нибудь пожелание? — беспристрастно спросила Фернандес.
— «Ха! Ха! Ха!» — ответил Джек.
— Не поняла? — удивилась Фернандес, сомневаясь, что Джек решил над ней посмеяться.
— Заглавные буквы «Х» и «А», он написал их три раза с восклицательным знаком в конце каждой пары.
— Любит он восклицательные знаки! — сказал Хью.
— Записка заканчивается смайликом и аббревиатурой БРМ, — добавил Джек. — Получается, что в коротком письме он два раза подчеркивает, что он БРМ.
— Вы хотите сказать, что уж слишком старается? — уточнила Фернандес. — Думаете, это дело рук подражателя БРМ, а не его самого?
— Такая возможность не исключена. Хотя, по-моему, это не имеет большого значения. В любом случае мы имеем дело с отъявленным психопатом.
— Двумя отъявленными психопатами, — поправил его Массимо.
