- Паркер заболел?
Я вспомнила, как он выглядел вчера около волнового бассейна: разноцветные всполохи от лучей, стремящихся в небо, до неузнаваемости меняли его лицо.
Элис опередила меня уже шагов на двадцать.
- Думаю, да. - Она обернулась, но продолжала шагать вниз. - У Уилкокса уже была вспышка гнева. И даже не думай приближаться к Донне. Кто-то обделил её утренней дозой счастья.
- Хорошо.
Солнце ослепляло. Все цвета выглядели перенасыщенными, словно кто-то прибавил контраст на огромном пульте. Я чувствовала себя странно неловко насчет Паркера и того, как мы расстались прошлой ночью. Почему я так расстроилась?
У меня снова перед глазами появляется Дара, её машина, ночь, дождь тяжело шлёпает по листьям, словно небеса разорвались на кусочки. Я мигаю и трясу головой, пытаясь выбросить это из памяти.
- Ты уверена, что он в порядке? - Окрикиваю я Элис, но она уже далеко и не слышит меня.
В десять утра ясно, что даже мистер Уилкокс недооценил толпу. Парк еще никогда не был так забит, несмотря на температуру тридцать девять градусов выше нуля. Я наполняла свою бутылку водой полдюжины раз, но всё еще не сходила в туалет, жидкость прямо испаряется из моей кожи.
В качестве специального развлечения и так как наш маленький музыкальный номер произвел сенсацию, ну, по крайней мере, в толпе шестилеток, мы сделали три выступления: в десять тридцать, в полдень и в два тридцать. В перерывах между шоу я боролась с хвостом русалки и валялась в приемной офиса, единственном помещении с работающим кондиционером. Я слишком устала от борьбы с жарой и уже не волновалась по поводу того, что мое белье увидит Донна. Хизер же сняла свой костюм попугая и ходила по комнате, оставаясь только в лифчике и трусиках, обмахивая подмышки и проклиная погоду. Слишком жарко, чтобы есть. Слишком жарко, чтобы улыбаться. А люди все продолжали прибывать: торопясь, вливаясь, переваливаясь через ворота парка. Поток разных людей: дети с родителями и бабушками-дедушками, девочки-подростки, одетые в топы от бикини и короткие шорты, их делающие вид, что скучают бойфренды без рубашек и в шортах поверх плавок.
К тому времени, как наступает два тридцать, я едва могу натянуть улыбку на лицо. Пот катится между моих грудей, из-под колен, и из мест, о которых я даже не знала, что они могут потеть. Солнце неумолимо, оно как огромное увеличительное стекло, и я чувствую себя муравьем, зажаривающимся под ним. Зрители же кажутся просто одним размытым пятном.
Хизер изображала атаку на куклу. Как раз в этот момент начинает происходить странное, - исчезают все звуки. Я могу лишь видеть, как смеются зрители, - тысяча темных пещер - открытых ртов, но никаких звуков, словно кто-то разорвал связь мозга с моими ушами. Ничего, кроме глухого гула, раздающегося в ушах, как если бы я летела в самолете в нескольких тысячах футов над землей.
Мне хотелось что-то сказать, - я знала, что должна что-то сказать. И когда пришло время встать и вмешаться, чтобы спасти Хизер от собаки, я не смогла вспомнить, что я должна говорить, я не могла вспомнить, как снова слышать. Но я заставила себя встать. По крайней мере, я так думала, что встала. Внезапно я оказалась снова на земле, но не лицом вперед, как обычно падаю, а на боку; красное и раздутое лицо Роджера появилось передо мной. Он что-то кричал - я видела, как двигаются его губы: широко и настойчиво; потом лицо Хизер появилось рядом с его лицом, уже без птичьей головы и с прилипшими ко лбу волосами. Затем я стала невесомой, поплыла параллельно голубому небу, раскачиваясь, будто на руках отца. У меня заняло минуту, чтобы понять, что Роджер несет меня так же, как перед выступлением. Я слишком устала, чтобы протестовать, да и зачем, русалки ведь не ходят. А потом его хриплый голос прорвался сквозь статические помехи мозга:
- Сделай глубокий вдох.
Прежде чем я успела спросить, для чего это нужно сделать, его руки отпустили меня, и я начала падать. Когда я ударилась о воду, то испытала шок, - практически электрический и замораживающий. Произошла жесткая перезагрузка, и все чувства вернулись. Хлорка залила мой нос и глаза. Под водой хвост стал невероятно тяжелым и цеплялся к моим ногам, как водоросли. Бассейн был плотно забит детьми и плотами, маленькие ножки вспенивали воду, тела, проплывающие надо мной, на мгновения закрывали свет. Роджер бросил меня прямо в костюме в волновой бассейн, и я ударилась об его дно. Прежде чем всплыть на поверхность, я увидела её: наполовину в воде, глаза широко открыты, а светлые волосы облаком плавают вокруг её головы, - все это на мгновение привиделось в просветах между скрещенных ног детей, плещущихся под грохот волн.
Мэделин Сноу.
Забыв, что под водой, я открыла рот, чтобы закричать, и только после этого выплыла на поверхность, выплевывая воду из обожжённого хлоркой горла. Звуки вернулись вместе с остальными чувствами и наполнили воздух визгом, смехом и шумом искусственных волн, разбивающихся о бетон. Я барахталась в сторону отмели, периодически оборачиваясь и разглядывая толпу в поисках Мэделин. В волновом бассейне было более шестидесяти детей. Среди них была куча блондинов: ныряющих, выскакивающих из воды с улыбками, выплевывающих воду изо рта, как из фонтанчика, - все были очень похожи друг на друга.
Где она?
- Ты в порядке? - Роджер сидел на корточках на краю бассейна, все еще не сняв шляпу пирата. - Стало лучше?
И именно тогда снова замечаю её, - она подтягивается на руках на палубу, худая как рельса. Я ныряю за ней лицом в воду, таща за собой бестолковый хвост, и плыву по-собачьи. Кто-то зовет меня по имени, но мне нужно добраться до цели.
- Мэделин.
Я хватаю её за руку, и она падает обратно в воду, удивленно взвизгнув. Как только ребенок оборачивается, я вижу, что это не Мэделин. Это девочка одиннадцати-двенадцати лет с неровными зубами и грубо обстриженной челкой.
- Прости, - говорю я, быстро отпуская её, но её мать - женщина с косичкой и джинсовых шортах, на вид около сорока лет, уже бежит, хлопая сандалиями по мокрому асфальту.
- Эддисон? Эддисон! - Она падает на колени около бортика бассейна и протягивает руки к дочери, глядя на меня, как на извращенку. - Вылезай немедленно.
- Простите, - снова произношу я.
Женщина бросает на меня еще один презрительный взгляд, а её дочь, Эддисон, вылезает из бассейна. За постоянным смехом и криком снова слышу свое имя; обернувшись, я вижу нахмурившегося Роджера, который огибает бассейн, пытаясь пробиться ко мне. Внезапно почувствовав усталость, выбираюсь из воды и плюхаюсь на настил, а мой хвост бьется о тротуар. Маленькая девочка в подгузниках, глядя на это, весело смеется. Чувствую себя полной идиоткой.
- Что происходит? - Роджер садиться рядом со мной. - Ты опять собираешься упасть в обморок?
- Нет. Мне показалось, что я видела..., - я замолкаю, понимая, как смешно это прозвучит: «Мне показалось, я видела под водой Мэделин Сноу».
Я встала и расстегнула молнию, придерживая хвост сверху, чтобы меня не арестовали за непристойное поведение. Мне стало немного лучше, когда мои ноги больше не были прижаты друг к другу.
- Я действительно упала в обморок?
Роджер тоже поднялся.
- Упала как груда камней, - ответил он. - Не волнуйся, детишки подумали, что это часть представления. Ты что-нибудь ела сегодня?
Я покачала головой.
- Слишком жарко.
- Давай, - сказал он, положив мне руку на плечо. - Уведём тебя с солнца.
По пути обратно в офис мы встретили двух клоунов и жонглера. Все они были от субподрядчика местной развлекательной компании, хотя и Даг тоже где-то рядом в наряде волшебника показывает карточные фокусы в плотном кольце восторженных детей.
Люди все прибывали и прибывали. Их было так много, что я задумалась, - как здесь может собраться столько отдельных жизней, историй, потребностей и разочарований. Глядя, как толпа извивается вокруг настила, пока «Крутящийся Дервиш» набирает обороты вокруг своей оси, подбрасывая своих пассажиров в крутом эллипсе и разбрасывая звуковые волны криков и воплей, у меня наступил момент истины: все поисковые отряды, все выпуски новостей, все двадцати четырех часовые сводки и комментарии на @FindMadelineSnow бессмыслены.
Мэделин Сноу исчезла навсегда.
Я застала Элис в офисе, крутящуюся под кондиционером. Слава Богу, Донны тут не было. Телефон разрывался от звонков, пронзительно трезвоня по четыре раза, а потом переключался на голосовую почту: «Привет! Добро пожаловать в Сказочную Страну!». А затем замолкал. Роджер настоял на том, чтобы я выпила три стакана холодной воды и съела половинку сэндвича с индейкой прежде, чем уйду со смены.
- Чтобы домой добралась без приключений, - прорычал он, стоя надо мной и просверливая сердитым взглядом, будто пытаясь заставить меня переварить все это быстрее.
