Я выписал названия и телефоны еще нескольких школ, чтобы обзвонить их в течение дня, когда у меня появится свободное время. А кроме того, оставил сообщение для директора Келли. Я не хотел выведывать имена детей, которые называли Келли пьяницей, а лишь собирался поставить в известность о том, что перевожу дочь в другую школу из-за неблагоприятной ситуации в классе.
Затем я поехал на наш ближайший объект — гараж в Девоне. Клиент — бывший страховой агент, а ныне пенсионер шестидесяти пяти лет — имел два классических «корвета» 1959 года и «стинг-рэй» 1963 года с треснувшим задним стеклом, однако места для хранения автомобилей у него оказалось недостаточно.
Работа предстояла несложная. Не было нужды рыть подвал и проводить водопровод, требовалось только установить кран для мытья машины. Простая планировка на два машино-места, рабочий стол, хорошее освещение и много электрических розеток. Клиент не хотел устанавливать тяжелые металлические двери. Он боялся, как бы однажды они не сломались и не упали на одно из его сокровищ.
Едва я вышел из машины, передо мной возник Кен Ванг.
— Привет, мистер Глен, шикарно выглядите.
Я никак не мог привыкнуть к его манере общения.
— Спасибо, Кей-Эф. Как дела?
— Замечательно. Знаете, я отдал бы свою левую грудь за один из этих «корветов».
— Хорошие тачки.
— Сегодня утром тут был один парень, разыскивал вас.
— Он сказал, что ему нужно?
Кен покачал головой:
— Нет. Может, хотел устроиться на работу? Так что не уходите далеко! — Он улыбнулся.
Я направился к новому гаражу, посмотреть, как идет работа. Внутри стены были отделаны гипсокартоном — на одном из листов я нашел бирку, развеявшую мои опасения: эти материалы оказались не из Китая. Стюарт как раз собирался обрабатывать швы.
— Неплохо, правда? — спросил он.
Сделав некоторые распоряжения насчет того, как разместить полки, я вернулся к своему внедорожнику, налил из термоса кофе и позвонил в пару школ. Неподалеку остановилась маленькая синяя машина, и из нее вышел коротышка в синем костюме и с конвертом в руке. Возможно, это был тот самый человек, которого видел Кен. Когда он приблизился ко мне, я опустил стекло.
— Глен Гарбер? — спросил он.
— Мое имя написано на машине, — усмехнулся я.
— Но вы действительно Глен Гарбер?
Я кивнул.
Он передал мне через окно конверт и сказал:
— Заказ выполнен, — развернулся и ушел.
Я поставил чашку от термоса на приборную панель, разорвал конверт, вытащил лежавшие там бумаги и развернул их. Это оказались документы из юридической конторы. Я стал изучать их, и хотя они были написаны таким языком, что я едва смог понять, о чем речь, общий смысл мне все же удалось уловить.
Уилкинсоны подали на меня иск на пятнадцать миллионов долларов. Убийство по неосторожности. Суть обвинения заключалась в том, что я не смог распознать, в каком состоянии находилась моя жена, и остановить ее, в результате чего погибли Коннор и Брэндон Уилкинсоны.
Я попытался прочитать это еще раз, более вдумчиво, но строчки расплывались, глаза наполнялись слезами. Я откинулся назад и прижал голову к подголовнику.
— Отличная работа, Шейла, — пробормотал я.
— Разумеется, это интересно, — сказал Эдвин Кэмпбелл, сидевший за столом в своей юридической конторе. Он снял очки в металлической оправе и положил рядом с бумагами, которые я принес ему пару часов назад, затем покачала головой и добавил: — Дело шито белыми нитками, но все равно очень интересно.
— Значит, по-вашему, мне не о чем беспокоиться? — спросил я и подался вперед в кожаном кресле. Эдвин долгие годы являлся адвокатом моего отца, и я обратился к нему не только для того, чтобы поддержать семейную традицию и верность одному юристу, но и потому, что он был знатоком своего дела. Я позвонил ему и сообщил о предстоящем судебном разбирательстве сразу же, как получил бумаги, и он немедленно согласился принять меня в офисе.
— Пока я не могу сказать точно, — ответил Кэмпбелл. — Существует множество досадных дел, которые тянутся годами и стоят людям огромных и совершенно бесполезных трат. Нам придется ответить на этот иск. Но они должны будут доказать, что у Шейлы существовали проблемы с алкоголем и вы знали об этом, в особенности что она села в тот вечер за руль в состоянии алкогольного опьянения.
— Я же говорил, я не замечал никаких…
Кэмпбелл лишь отмахнулся:
— Я помню, что вы сказали. И я вам верю. Но мне кажется, то есть я даже уверен, в последнее время вы очень много думали о Шейле. О том, что, возможно, вы где-то недоглядели или что-либо проигнорировали, так как не хотели этого знать. Нечто такое, в чем вы не желали признаться даже себе. Теперь вы должны быть честны с самим собой, как бы больно вам ни было, поскольку, если существует хотя бы малейшее доказательство вашей осведомленности о состоянии Шейлы, мы должны опровергнуть его и выйти из этой схватки победителями.
— Я же говорю, ничего не было.
— Вы никогда не видели ее в состоянии опьянения?
— Что означает «никогда»?
— Лишь то, о чем я вас спросил.
— Черт возьми, конечно, иногда она выпивала лишнего. А с кем не бывает?
— Опишите, при каких обстоятельствах это случалось.
— Даже не знаю… на Рождество, на семейных праздниках, возможно, на днях рождениях. Когда мы ходили в рестораны. На вечеринках.
— Значит, Шейла частенько выпивала на всех этих мероприятиях?
Я удивленно заморгал:
— Господи, Эдвин!
— Я лишь играю роль адвоката дьявола, Глен. Но вы сами видите, как можно повернуть все эти факты против вас. Я понимаю, вам известна разница между двумя бокалами вина на Рождество и привычкой садиться за руль, когда тебе этого лучше не делать. Но Бонни Уилкинсон нужно лишь отыскать свидетелей, которые присутствовали на тех праздниках вместе с вами, и на основе этого она сможет построить свое обвинение.
— Что ж, ей придется потрудиться, — сказал я.
— А как насчет Белинды Мортон?
— В смысле? Белинда — подруга Шейлы. А что с ней?
— До вашего прихода я сделал пару звонков, один — в «Барник и Трундл», фирму, которая ведет дело миссис Уилкинсон. Они оказались не против поделиться со мной кое-какими сведениями, предполагая, что мы сможем уладить все до того, как дело передадут в суд.
— О чем вы говорите?
— У них уже есть заявление от миссис Мортон о том, что во время совместных обедов они с Шейлой и еще одной женщиной частенько напивались.
— Может, они и пропускали по несколько рюмок, но после этого Шейла всегда добиралась домой на такси. И она всегда заранее заказывала машину, зная, сколько может выпить.
— Правда? — оживился Эдвин. — Значит, идя на обед, она прекрасно осознавала, что будет пить?
— Не то чтобы она напивалась. Просто они весело проводили время. Вы слишком утрируете.
— Не я! — Он сделала выразительную паузу. — К тому же там еще шла речь о марихуане.
— О чем?
— Белинда заявила, что они с Шейлой курили марихуану.
— Белинда так сказала? — И эта женщина называла себя подругой моей жены?
— Мне так передали. Насколько я понял, речь шла только об одном случае. Это произошло год назад, во дворе дома Мортонов. Затем неожиданно появился ее муж и был страшно возмущен увиденным.
Я покачал головой, не веря своим ушам.
— Что она пытается с нами сотворить? С Келли и со мной?
— Не знаю. Возможно, стоит сделать ей небольшую скидку. Я не исключаю, что она до конца не осознавала смысла сказанного ею. Предполагаю, во всем виноват ее муж Джордж, уговоривший ее пойти на сотрудничество.
От его слов я сразу сник.
— Вот ведь ублюдок! Но даже если подтвердится информация о пристрастии Шейлы пропустить бокал вина или коктейля во время обеда с подругами, как они смогут на основании этого доказать мою вину в том, что в вечер аварии она села за руль, возможно, в состоянии алкогольного опьянения?
— Поэтому я и говорю: дело шито белыми нитками. Однако на подобных процессах может случиться что угодно, поэтому мы должны отнестись к нему серьезно. Доверьте это мне. Я продумаю план ответных действий и представлю его вам.
Я почувствовал, как мой мир разваливается на части. И случилось это в тот самый момент, когда я уже думал, будто хуже ничего быть не может.
— Господи, ну и неделька!
Эдвин отвлекся от заметок, которые в этот момент делал:
— Что?
— Я до сих пор не знаю, как обернутся дела со страховкой на сгоревший дом. Человек, работающий на меня, оказался на грани банкротства и пытается выбить из меня аванс. Дети в школе дразнят Келли пьяницей, к тому же мама ее подруги пару дней назад погибла в результате несчастного случая и ее муж донимает меня из-за телефонного звонка его жены, который подслушала гостившая у них Келли. А теперь еще и Уилкинсоны решили со мной судиться.
