Джеми прислонился к кипе книг и заплакал. Джилет положил руку на плечо мальчика.
— Я никогда близко не подойду к компьютеру. Я их ненавижу!
— Значит, у нас снова проблемы.
Парень вытер лицо.
— Проблемы?
Джилет пояснил:
— Понимаешь, нам нужна твоя помощь.
— Помощь?
Хакер указал на машину.
— Ты хорош, Джеми. Действительно хорош. Даже кое-какие системные администраторы не смогли бы сделать то, что сумел ты. Мы собираемся забрать машину с собой, чтобы проанализировать ее в главном управлении. Но остальные мы оставим здесь, и, надеюсь, ты посмотришь их, может, найдешь что-нибудь, что позволит нам поймать ублюдка.
— Вы хотите, чтобы я этим занялся?
— Ты знаешь, кто такие «белые шляпы»?
— Да. Хорошие хакеры, помогающие поймать плохих хакеров.
— Будешь нашей «белой шляпой»? У нас не хватает людей в полиции штата. Может, ты найдешь что-то, что не получится у нас.
Теперь мальчик, казалось, засмущался своих недавних слез. Яростно вытер лицо.
— Не знаю. Не думаю, что мне захочется.
— Нам действительно нужна твоя помощь.
Вмешался помощник директора:
— Ладно, Джеми, пора тебе в комнату.
Брат отрезал:
— Ни в коем случае. Он не останется тут на ночь. Мы пойдем на концерт, а потом он останется со мной.
Помощник директора твердо возразил:
— Нет, ему понадобится письменное разрешение родителей, а мы не можем с ними связаться. Здесь существуют правила, и после всего, — он неопределенно взмахнул в сторону места преступления, — мы не собираемся от них отступать.
Марк Тернер наклонился вперед и быстро прошептал:
— Иисусе, сделайте исключение, а? Ребенок пережил худшую ночь в своей жизни, а вы...
Администратор прервал его:
— Вы не имеете права указывать мне, как обращаться с моими студентами.
Тогда вмешался Фрэнк Бишоп:
— Зато я имею. И Джеми не пойдет ни в свою комнату, ни на концерт. Он поедет в управление полиции и даст показания. Потом мы вернем его родителям.
— Я не хочу туда, — жалко прошептал мальчик. — Только не к родителям.
— Боюсь, Джеми, у тебя нет выбора, — покачал головой детектив.
Парень вздохнул и, похоже, снова собрался заплакать. Бишоп взглянул на помощника директора и сказал:
— Теперь я о нем позабочусь. У вас хватит дел с другими студентами сегодня ночью.
Мужчина окинул неприязненным взглядом детектива — и разбитую дверь — и вышел из компьютерного класса.
Когда он исчез, Фрэнк Бишоп улыбнулся и обратился к мальчику:
— Ладно, молодой человек, теперь убирайтесь отсюда вместе с братом. Начало вы скорее всего уже пропустили, но если поторопитесь, успеете на основную часть.
— Но родители? Вы сказали...
— Забудь о том, что я сказал. Я позвоню твоим маме и папе и скажу, что ты проводишь вечер с братом. — Он посмотрел на Марка. — Просто проследи, чтобы он не опоздал завтра на занятия.
Мальчик не мог улыбаться — только не после всего, что произошло, — но что-то похожее на радость скользнуло по его лицу.
— Спасибо.
Он направился к двери.
Марк Тернер пожал детективу руку.
— Джеми, — позвал Джилет.
Мальчик обернулся.
— Подумай о том, что я сказал — о «белой шляпе».
Джеми на какое-то время уставился на дымящийся монитор и вышел, не ответив.
Бишоп спросил Джилета:
— Думаешь, он что-нибудь найдет?
— Не имею ни малейшего понятия. Я не поэтому его просил о помощи. Просто решил, что после такой ночи ему надо как-то войти в колею. — Джилет кивнул на записки мальчика: — Он превосходный хакер. Для него будет настоящим преступлением начать бояться и забросить машины.
Детектив коротко усмехнулся.
— Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне кажешься нетипичным хакером.
— Кто знает? Может, я и есть нетипичный хакер.
Джилет помог Линде Санчес пройти ритуал отключения компьютера, ставшего соучастником убийства несчастного Виллема Бете. Она завернула машину в одеяло и установила на тележку аккуратно, будто боялась, что толчок или небрежное обращение разрушит хрупкие ключи к местонахождению преступника.
* * *
В отделе по расследованию компьютерных преступлений дело зависло.
Бот, извещавший об обнаружении в сети Фейта или Свэнга, не объявлялся, и Трипл-Х тоже не подключался к Интернету.
Тони Мотт, все еще страдающий оттого, что не удалось поиграть в «настоящих копов», угрюмо возился с листами официальных бумаг, с которых они с Миллером сделали кучу выписок, пока остальная часть команды ездила в академию Святого Франциска. Он объявил:
— В ВИКАП и базах данных нет ничего существенного на Холлоуэя. Множество файлов пропало, остальные ничего не стоят.
Мотт продолжал:
— Мы говорили с организациями, где работал Холлоуэй: «Вестерн электрик», «Эппл» и «Ниппон электронике», то есть «НЭК». Люди, его помнящие, утверждают, что Фейт — превосходный кодировщик... и превосходный специалист в социальном инжиниринге.
— Ти-эм-эс, — проскандировала Линда Санчес, — ай-ди-кей[12].
Джилет и Нолан рассмеялись.
Мотт перевел еще одну аббревиатуру из Голубого Нигде для Шелтона и Бишопа:
— Скажи мне то, чего я не знаю. — Потом продолжил: — Но — сюрприз! — все папки исчезли из их отделов кадров и бухгалтерии.
— Я понимаю, как он взламывает и уничтожает компьютерные файлы, — сказала Линда Санчес. — Но как он избавляется от остального?
— Чего? — удивился Шелтон.
— Бумажных файлов, — объяснил Джилет. — Проще простого: взламывает компьютер кабинета с папками и создает напоминание для персонала избавиться от них.
Мотт добавил, что некоторые из отделов безопасности бывших работодателей Фейта считали, что он зарабатывал себе на жизнь — а может, и сейчас зарабатывает, — продавая краденые части суперкомпьютеров. На них существует немалый спрос, особенно в Европе и странах «третьего мира».
Надежда расцвела на мгновение, когда Рамирес позвонил сказать, что он наконец получил вести от владельца «Театральных товаров Олли». Мужчина рассмотрел фотографию молодого Джона Холлоуэя и подтвердил, что он в прошлом месяце несколько раз заходил в магазин. Владелец не мог точно припомнить его покупки, только отметил их большое количество и оплату наличными. Он также понятия не имел, где Холлоузй живет, зато передал их короткий разговор. Владелец спросил Холлоуэя, не актер ли он и, если так, трудно ли сейчас найти работу.
Убийца ответил:
— Нет, совсем не трудно. Я играю каждый день.
Полчаса спустя Фрэнк Бишоп потянулся и оглядел логово динозавра.
В комнате царила атмосфера подавленности. Линда Санчес разговаривала по телефону с дочерью. Стивен Миллер угрюмо сидел в одиночестве, просматривая записи, возможно, все еще огорченный своей ошибкой с анонимизатором, из-за которой они упустили Трипл-Х. Джилет в лаборатории анализировал содержимое компьютера Джеми Тернера. Патриция Нолан звонила в соседней кабинке. Где находится Шелтон, Бишоп не знал.
Зазвонил мобильный Бишопа, он ответил. Сведения от дорожно-патрульной службы.
Офицер-мотоциклист обнаружил в Окленде «ягуар» Фейта.
Явных доказательств того, что машина принадлежала хакеру, нет, но это ясно и так. Зачем кому-то заливать автомобиль стоимостью в шестьдесят тысяч долларов огромным количеством бензина и поджигать, как только не для того, чтобы уничтожить улики?
Пламя очень качественно выполнило свою задачу, если верить докладу с места преступления. Не обнаружено ничего, что помогло бы команде.
Бишоп вернулся к предварительному отчету с места преступления в академии Святого Франциска. Гуэрто Рамирес предоставил его вовремя, но и здесь не оказалось никаких зацепок. Оружие убийцы — снова нож «Ка-Бар». Кабель, которым связывали Джеми Тернера, ни о чем не говорил, как и аммиак с перечной приправой для воспаления глаз. Они нашли множество отпечатков Холлоуэя — но они бесполезны, так как личность преступника и так уже известна.
Бишоп подошел к белой доске, жестом попросил у Мотта маркер и начал записывать новые детали по делу, однако, приступив к словам «отпечатки пальцев», остановился.
Отпечатки Фейта...
Сгоревший «ягуар»...
По какой-то причине они беспокоили его.
Почему? — гадал он, потирая костяшками пальцев бачки.
Делай же что-нибудь... Он щелкнул пальцами.
— Что? — спросила Линда Санчес.
Мотт, Миллер и Нолан подняли головы.
— На сей раз Фейт не надел перчатки.
В «Весте», чтобы украсть Лару Гибсон, Фейт тщательно обернул бутылку салфеткой, чтобы скрыть отпечатки. В академии Святого Франциска уже не осторожничал.
— Значит, он знает, что мы располагаем сведениями о его истинной личности. — Потом детектив добавил: — И опять же машина. Он уничтожил бы ее лишь по одной-единственной причине: если бы узнал, что мы обнаружили, на чем он ездит. Как ему удалось? В прессе не упоминалось ни имени, ни марки машины убийцы.
