Школа упоминалась как «приют для одаренных, но сложных подростков, проживающих в Кремниевой долине» — описание, естественно, переводилось только одним образом — хакерский рай. Типичный день для типичного ученика спецшколы номер три включал пропуск физкультуры и английского, пережидание истории и расчеты на математике и физике, и все время они размышляли только об одной школьной работе, которая что-то значила: бесконечных разговорах с приятелями о мире машин.
Теперь, шагая по мокрому от дождя тротуару, кстати, недалеко от той самой школы, он многое вспоминал из своих первых лет в Голубом Нигде.
Джилет ясно вспомнил, как сидел во дворе спецшколы номер три и практиковался в свисте час за часом. Если посвистеть в телефон в правильной тональности, можно обмануть телефонный коммутатор, заставить его поверить, что ты тоже коммутатор, и старания вознаградятся золотым звонком доступа.Все знали о Капитане Кранче — пользовательское имя легендарного молодого хакера, открывшего, что свист производил тональность в две тысячи шестьсот мегагерц, равную точной частоте, которая позволяет взломать междугородные линии телефонных компаний и звонить бесплатно.
Он вспомнил все часы, проведенные в кафетерии спецшколы номер три, пахнущем мокрым тестом, или в кабинете, или в зеленых коридорах, заполненные разговорами о центральных процессорах, графических картах, конференциях, вирусах, виртуальных дисках, паролях, расширении памяти и Библии — то есть романе Уильяма Гибсона «Нейромант», популяризовавшем термин «киберпанк».
Джилет помнил, как в первый раз взломал компьютер правительства и когда в первый раз попался и получил приговор за хакинг — в семнадцать лет, еще до совершеннолетия. Невзирая на юный возраст преступника, судье не нравились мальчишки, способные найти путь к системе компании «Форд», когда им полагалось играть в бейсбол. А престарелый адвокат еще более не любил мальчишек, которые поучали его,твердо доказывая, что мир сейчас пребывал бы в довольно печальном состоянии, если бы Томас Альва Эдисон больше занимался спортом, чем своими изобретениями.
Но на данный момент Джилета больше всего занимало воспоминание о событии, произошедшем несколько лет назад после окончания Беркли: его первая встреча в сети с юным хакером по имени Явная Смерть, — таков был ник Джона Патрика Холлоуэя в чате «#hack».
Днем Джилет работал программистом. Но, как многие кодировщики, находил подобную жизнь скучной и считал часы до того момента, когда сможет оказаться дома за своей машиной и исследовать Голубое Нигде, встречать родственные души, каким и стал Холлоуэй. Их первый разговор в режиме реального времени длился четыре с половиной часа.
Вначале они обменивались информацией по взлому телефонов. Приводили планы в исполнение и осуществляли так называемые совершенно убийственные хакинги, взламывая коммутаторные системы «Пасифик белл», «AT и Т» и «Бритиш телеком».
От довольно скромного начала перешли на корпоративные и правительственные машины. Распространился слух, и вскоре другие хакеры принялись их разыскивать, запускать «указующий перст» в сети, чтобы обнаружить по именам, а потом висели на виртуальном хвосте молодых людей, чтобы узнать, чему могут их научить гуру. Через год зависания в Интернете с различными постоянными собеседниками они с Холлоуэем осознали, что стали кибербандой — почти легендарной, кстати. Явная Смерть, лидер и истинный волшебник. Человек Долины, второй в команде, вдумчивый философ группы и почти такой же хороший кодировщик, как Явная Смерть. Саурон и Клепто, не столько умные, сколько наполовину сумасшедшие и готовые на все в сети. И другие: Моск, Репликант, Грок, Невро, Байтер...
Они нуждались в названии, и Джилет выдал его: Рыцари Доступа пришли ему в голову после четырнадцатичасового участия в многопользовательской средневековой игре.
Их дерзость стала известна всему миру — скорее всего потому, что они писали программы, заставлявшие компьютеры вытворять поразительные вещи. Слишком много хакеров и киберпанков вообще нельзя назвать программистами — их презрительно именуют «укажи-и-кликни». Но лидеры Рыцарей были опытными кодировщиками и такими хорошими специалистами, которые даже не удосуживались компилировать свои программы — превращать сырые исходные коды в действующий софтвер, — потому что точно знали, как такая программа способна работать.
Элана — бывшая жена Джилета, они встретились примерно в то же время — работала преподавательницей игры на пианино и говорила, что Джилет и Холлоуэй напоминают ей Бетховена: последний так хорошо представлял музыку в уме, написав ее, что сама игра его удручала.
Хакер тут же подумал о своей бывшей жене. Недалеко отсюда располагались апартаменты, где они прожили с Эланой несколько лет. Он так ясно видел все время, что они провели вместе. Тысячи образов выпрыгивали из потаенных уголков памяти. Но в отличие от операционной системы «Unix» или математического сопроцессора их с Эланой отношения Джилет просто не могпонять. Он не знал, как разобрать их на части и посмотреть на составляющие компоненты.
И поэтому не мог строить их.
Эта женщина все еще владела им, он жаждал ее, хотел от нее ребенка... Но в любви Уайетт Джилет никогда не был волшебником.
Теперь он отбросил размышления и ступил под крышу потрепанного магазина «Гудвил». Укрывшись от дождя, огляделся, никого не заметил и вытащил из кармана маленькую электронную плату, с которой не расставался весь день. Зайдя в свою камеру в Сан-Хо сегодня утром, чтобы забрать журналы и распечатки перед походом в офис ОРКП, он прикрепил плату к правому бедру, рядом с пахом.
Именно плату, над которой он работал последние шесть месяцев, собирался Джилет вынести из тюрьмы с самого начала — не «красный ящик» взломщика телефонов, положенный в карман в надежде, что охранники найдут его и не заставят снова проходить через металлоискатель.
В компьютерной лаборатории ОРКП сорок минут назад хакер отлепил плату от кожи и успешно проверил ее работоспособность. Теперь в бледном флуоресцентном свете магазина Уайетт снова рассмотрел плату и нашел, что она превосходно перенесла его пробежку от ОРКП.
Джилет опустил деталь обратно в карман и зашел в магазин, кивком поприветствовав продавца.
Тот объявил:
— Закрываемся в десять.
Джилет и так знал, он уже проверил их часы работы.
— Я недолго, — заверил он мужчину, потом продолжил выбирать одежду на смену, она, в лучших традициях социального инжиниринга, должна в корне отличаться от того, что он обычно носит.
Уайетт заплатил деньгами, найденными в кармане пиджака, взятого из ОРКП, и направился к двери. Потом остановился, повернулся к продавцу:
— Простите. Нет ли здесь поблизости остановки автобуса?
Пожилой мужчина указал на запад:
— Пятьдесят футов вверх по улице. Там пересадочный пункт. Можно сесть на автобус в любую сторону.
— В любую? — радостно переспросил Джилет. — Чего еще можно желать?
И ступил обратно в дождливую ночь, открывая позаимствованный зонт.
* * *
Отдел по расследованию компьютерных преступлений молча переживал предательство.
Фрэнк Бишоп ощущал горячее давление тишины повсюду. Боб Шелтон держал связь с местной полицией. Тони Мотт и Линда Санчес также сидели на телефонах, проверяя улики. Они говорили спокойными, почти безразличными голосами, что выдавало напряженное желание поймать предателя.
Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне кажешься нетипичным хакером...
После Бишопа самой несчастной выглядела Патриция Нолан, воспринимавшая побег молодого человека как личную обиду. Бишоп чувствовал связь между ними — ну по крайней мере ейхакер нравился. Детектив гадал, могло ли ее убитое состояние соответствовать определенной схеме: умная, но неуклюжая женщина быстро и сильно влюбилась в изменника, который на время обольстил ее, а затем исчез из ее жизни навсегда. В пятый раз за день Бишоп представил себе образ своей жены, Дженни, и обрадовался, что состоит в счастливом браке.
Приходили отчеты, но без единой зацепки. Никто в зданиях рядом с ОРКП не видел Джилета. Со стоянки не пропадали машины, но рядом с офисом находилась главная автобусная линия графства, где он с легкостью мог раствориться бесследно. Ни полиция графства, ни муниципальные патрульные машины не заметили никого, отвечающего описанию беглеца.
При отсутствии немедленных свидетельств местонахождения Джилета Бишоп решил изучить историю хакера — попытаться отыскать его отца или брата. Еще друзей или бывших партнеров по работе. Бишоп обыскал стол Энди Андерсена в поисках копий досье на Джилета из суда и тюрьмы, но не нашел. Когда же детектив сделал срочный запрос копий файлов из центрального склада, ему объяснили, что они пропали.
