Это была его жена.
Сан-Квирико, Тоскана
10.00
За завтраком Терри Маклеод сидел один. На тарелке громоздились круассаны, джем, масло, несколько сортов сыра и ветчина. На столе лежали большая карта провинции Сиена и местная газета «Ла нацьоне». Маклеод ни слова не знал по-итальянски. Но куда бы он ни приезжал, он всегда покупал местную газету, чтобы забрать домой в качестве сувенира.
Официантка принесла двойной капуччино, такой заказ она ни разу в жизни не принимала. Насколько она поняла, постоялец имел в виду двойную дозу кофе.
— Куда планируете сегодня отправиться? — спросила она, заметив на столе карту, когда забирала пустой стакан и тарелку. — В Сиену или Пьенцу?
— Знаете, — сказал Маклеод, жуя круассан, — на самом деле я еще не решил. Все никак не могу отойти от перелета. Может быть, поеду сюда. — Он ткнул пальцем в соседний город. — Как он называется?
Официантка наклонилась над картой.
— Чианциано-Терме, — ответила она так мило, что Маклеод заплатил бы любые деньги, лишь бы слушать вечно этот голос и чувствовать ее тепло рядом.
— А может, мне лучше поехать в Монтепульчано. Вчера за ужином кто-то сказал, что там удивительно красиво, — добавил Маклеод.
Девушка закивала:
— Да, очень! Он славится своими церквями и прекрасными видами с холма. Очень высоко, но забраться стоит. Не пожалеете!
— Это мне подходит. Решено — еду туда. Обожаю итальянские церкви и все, что связано с Леонардо да Винчи, — сказал Маклеод, вытирая рот салфеткой. — Вы меня убедили… э-э-э… Простите, как вас зовут?
— Паулина, — ответила официантка. — Паулина Каффаджи.
— Терри Маклеод. Очень рад познакомиться!
Паулина неуверенно пожала протянутую руку.
— Я здесь уже вторые сутки, но только сегодня увидел вас. Работаете неполный день? — спросил Маклеод.
— Простите, я не поняла.
— Неполный день. Только по утрам, за завтраком?
— А… да. Я работаю только утром.
— Тогда, если вы свободны, может быть, поедете вместе со мной? Как гид, — предложил Маклеод.
— О нет. Не думаю, что получится, — ответила Паулина, засомневавшись, какие именно места он хотел бы осмотреть.
— Почему? Я заплачу. Вам же платят за утро! Я заплачу за полдень, чтобы вы показали мне Монтепульчано.
Паулина задумалась. Странный он какой-то! Но вроде безобидный. Да и кто отказывается, когда деньги сами идут в руки?!
— Хорошо, я с удовольствием покажу вам Монтепульчано.
— Здорово! — воскликнул Маклеод. — Когда вам удобно?
— В двенадцать. Я как раз закончу здесь. Подходит?
— Идеально, — ответил Маклеод. — Не могли бы вы заказать нам такси? Не люблю общественный транспорт.
— Хорошо. Такси будет ждать у входа.
Маклеод тут же забыл о Паулине, когда в обеденный зал вошла Нэнси Кинг. Она бросила неодобрительный взгляд на девушку, которая сразу вернулась к своим прямым обязанностям.
Маклеоду повезло. Нэнси специально зашла в ресторан, чтобы пообщаться с постояльцами, спросить, довольны ли они пребыванием в гостинице.
Помешивая капуччино, Маклеод прислушивался к разговору. Нэнси переходила от одного столика к другому: от старой пары к молодоженам, от молодоженов к двум женщинам, а от них, наконец, к Маклеоду.
— Доброе утро! — бодро поздоровалась Нэнси. — Меня зовут Нэнси Кинг. Мы с мужем — владельцы «Дома у дороги». Надеюсь, вам у нас нравится!
— Теренс Маклеод, — представился он, вставая, чтобы пожать Нэнси руку. — Нравится — не то слово! Миссис Кинг, у вас великолепная гостиница и чудесный персонал. — Он кивнул в сторону Паулины и сел.
— Вы очень любезны. Спасибо, мистер Маклеод. Наша задача — сделать ваше пребывание у нас приятным.
— Вы не против, что я попросил вон ту официантку показать мне Монтепульчано сегодня. Естественно, я ей заплачу. Если за это необходимо заплатить дополнительно вам или комиссионные в регистратуре, я согласен. Мне просто нужен хороший гид на день.
Подобное предложение слегка оскорбило Нэнси.
— Нет-нет, я не против. Мы обычно не одобряем общение персонала с клиентами вне работы. Но учитывая, что у вас чисто деловое предложение, я не буду возражать.
— Отлично! Спасибо.
Улыбнувшись, Нэнси решила, что сейчас же поговорит с Паулиной, пока не забыла.
— Надеюсь, вам понравится Монтепульчано, мистер Маклеод. Хорошего дня!
— И вам! О, кстати, его поймали?
Собравшись уже уходить, Нэнси резко повернулась к Маклеоду:
— Что, простите?
— Мужчину вчера ночью. Вы его поймали? В ресторане обсуждали, что какой-то парень в капюшоне бегал вчера по гостинице.
Нэнси напряглась.
— Нет, не поймали. Но не волнуйтесь, ничего серьезного не произошло. Ничего не украдено. Мы вызвали полицию. Не беспокойтесь, вы в полной безопасности, и ваши вещи тоже.
— Не сомневаюсь, — сказал Маклеод. — Ваш муж прогнал его? Мне кажется, я читал где-то, что мистер Кинг — бывший полицейский или федерал. Точно не помню.
Нэнси хотела быстрее закончить разговор. Вчерашний страх не отпускал, и она раздражалась по любому поводу. И хотя Нэнси настроилась, что постояльцы наверняка будут спрашивать об инциденте, этот парень вывел ее из себя.
— Нет, мистер Маклеод. Его прогнали повара. Повезло мерзавцу! Мне даже представить страшно, что бы они с ним сделали, если бы поймали.
— Наверное, в меню бы появился «Побитый воришка», — неловко пошутил Маклеод.
— Да, в качестве закуски, — поддержала шутку Нэнси и, улыбнувшись, поспешила уйти.
Прекрасно. Маклеод довольно потер руки. Если бывшего федерала Джека Кинга здесь не было вчера, в праздник — в День независимости, и если он не примчался в гостиницу утром, чтобы успокоить жену, то где же он — черт возьми! — и по какому такому важному делу?
Рим
11.00
Джек не мог забыть о кошмаре, пока не поговорил по телефону с Нэнси. Пришлось ждать до семи часов, когда будильник, как думал Джек, уже поднял ее. В трубке раздался сонный голос жены. Джек представил, какая она сейчас теплая. Так захотелось свернуться рядом с ней калачиком.
Нэнси ни словом не обмолвилась о воре. Хотя мысли о вчерашнем происшествии до сих пор не давали покоя. Она не хотела тревожить мужа, понимая, что у него и так полно проблем на работе.
После разговора, почувствовав прилив энергии, Джек решил пробежаться по центру Рима. Потом принял горячий душ и позавтракал на террасе.
Поездка от гостиницы до головного отделения полиции заняла в два раза больше времени, чем могла бы, и все из-за невероятных пробок. Опять пекло! И когда водитель, специально назначенный Массимо, остановился у входа в управление, Джек подумал, что не помешало бы снова сходить в душ.
Он сунул чаевые водителю, хотя тот отказывался брать, и поспешил в конференц-зал.
У Массимо были другие срочные дела. Поэтому решили, что Джек обсудит последние данные и текущие моменты с Орсеттой, Бенито и Роберто без него. Встречу назначили на полдень. Джек никак не мог привыкнуть, что в Италии никто не приходит на работу к восьми или даже раньше, как было заведено у них в конторе в Нью-Йорке. Похоже, итальянцы лучше американцев управляются с соотношением личной жизни и работы! Они работают, чтобы жить. А не живут, чтобы работать! Больше всего итальянцы ценят свободное время, время для семьи и время для себя.
Джек сидел в конференц-зале — простой унылой комнате, просматривая список того, что нужно сегодня обсудить с ребятами, когда вошла Орсетта.
— Доброе утро! Пришли немного пораньше? — спросила она.
— По американским стандартам — нет. А вы почему уже здесь? Встреча ведь в двенадцать?
— В двенадцать, — подтвердила Орсетта. — Я думала, что смогу застать вас здесь, поэтому пришла раньше остальных.
— Думала или надеялась? — не смог удержаться Джек от легкого флирта.
— И то и другое, — спокойно ответила Орсетта. — Но у меня к вам профессиональный, а не личный вопрос.
— Тогда выкладывайте!
Они сели на жесткие деревянные стулья с краю стола, стоявшего лицом к доске и видеоэкрану.
На Орсетте были скромный темно-коричневый пиджак, брюки такого же цвета и зеленая, в полоску, блузка. На голове — зеленый обруч.
— Итак, — сказала Орсетта, решив наконец, с чего начать разговор. — Несколько лет назад я ездила в Англию на курсы, проводимые Скотланд-Ярдом в местечке Брамсхолл…
— Брамсхилл, — перебил ее Джек. — Оно называется Брамсхилл, а не холл. Там расположен колледж национальной полиции при Ассоциации старших офицеров полиции. Наверное, вы там были на стажировке по профайлингу.
— Да, — немного раздраженно ответила Орсетта. Она терпеть не могла, когда ее поправляли.
