– Я задам вопрос, который, возможно, покажется вам странным, но прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.
– Спрашивайте.
– Вы не слышали, чтобы Шандель или Джеральд по какому-либо поводу упоминали «Мелюзгу»? Линуса, Люси или что-то в этом роде?
– Да нет… Хотя постойте, был один случай.
Сердце Джордана сделало двойное сальто-мортале. Только бы приземлилось на ноги, а то долго ли до беды.
– Захожу как-то раз к ней в комнату. Шандель принимает душ. Пока я ждала, заметила у нее на столе записку.
– Не помните, что там было написано?
– Помню дословно. «Завтра. Пиг Пен».
– И кто называл себя Пиг Пен – не знаете?
– Не знаю.
– И что было потом?
– В этот момент вошла Шандель и увидела, что я разглядываю записку. Она разорвала ее на мелкие клочки и опять ушла в ванную. Видимо, спустила их в унитаз, потому что я сразу услышала шум воды.
– Вам это не показалось странным?
– Шандель Стюарт вообще была со странностями.
Джордан без труда в это поверил.
– Больше вам ничего в голову не приходит?
– Нет, но я постараюсь припомнить.
В голосе прозвучало возбуждение. Джордан вспомнил, что говорит с кинорежиссером.
Если думаешь сделать из этого фильм, Сара Дермот, будь добра, сообщи, чем он кончится.
– Любые воспоминания могут быть полезны. Позвольте, я возьму у ректора Хугана ваш телефон?
– Конечно. Ни пуха вам, привет Трейвису.
– Непременно. Всего доброго, спасибо.
Он отдал трубку ректору и поспешно поднялся, как делал всегда, когда ему надо было поразмыслить.
– Что-нибудь всплыло?
– Еще один персонаж «Мелюзги». Пиг Пен.
– Такого не помню. Кто это?
– Второстепенный персонаж, который потом совсем исчез. Он притягивал к себе пыль и всегда ходил грязный, а однажды пришел на праздник чистый, так его не впустили, потому что не узнали.
– Да-да, припоминаю. Про него тебе сказала Сара?
– Да, но вместо того, чтобы что-то прояснить, это еще больше все запутывает.
Хуган беспомощно развел руками.
– Увы, тут я ничем не могу тебе помочь.
– Самый мелкий шажок приближает нас к цели, – сказал Джордан и поморщился от банальности этой фразы. – Последнюю реплику вычеркни, я тебе в самом деле очень благодарен и хочу повторить то, что сказал Саре Дермот. Если что-нибудь вспомнишь – позвони.
– Обязательно. – Хуган тоже поднялся и взглянул на часы. – Время обедать. Я тебя официально приглашаю, а неофициально советую вежливо, но твердо отказаться. Столовая у нас вполне приличная, но такой спутницы, как твоя, явно не достойна. К тому же с нашими профессорами скука смертная. Вы прямо в Нью-Йорк?
– Да.
– В нескольких милях отсюда есть чудный ресторанчик. Вам даже не придется делать большой крюк. Он устроен на старом буксире, у самого берега. Там очень романтично. С Лизой я бы пошел именно туда.
Джордан взял со стула свой шлем и двинулся к двери. А Хуган, провожая его, продолжал развивать эту тему.
– Таких глаз я еще ни у кого не видел. Их обладательница не может быть плохим человеком. Правда, может натворить бед, но только если ты не будешь смотреть ей прямо в глаза.
В его словах не было ничего назидательного, они лишь свидетельствовали о его проницательности. С улыбкой этот удивительный человек протянул ему руку.
– Желаю удачи, лейтенант Марсалис. Ты парень не промах, но удача все равно тебе не помешает.
– Не говори. До свиданья, Трейвис. Не провожай, я помню дорогу.
Джордан вышел из кабинета и вернулся к столовой. Там, на раздаче блюд уже выстроилась очередь студентов. Ему довольно было проследить направление многих взглядов, чтобы узнать, где Лиза.
Она стояла за той же стеклянной дверью и задумчиво созерцала деревья парка. Джордан подошел к ней, а она и не заметила.
– Вот и я.
Лиза повернулась к нему.
– Ну что? Нашел то, что рассчитывал?
Он решил ответить в положительном смысле.
– Отчасти. Чтобы найти целое, придется рыть носом землю. А пока, я думаю, мы заслужили обед.
– Где?
Джордан напустил на себя таинственность.
– Мне тут посоветовали одно местечко…
Вскоре глаза Лизы опять исчезли под козырьком шлема. Надевая свой, он так и не смог отгородиться им от слов Хугана.
Таких глаз я еще ни у кого не видел. Их обладательница не может быть плохим человеком.
Ресторан, рекомендованный Трейвисом, и правда был устроен на старом, отреставрированном буксире и поставлен у бетонного, выдающегося в Гудзон причала. Наверняка это судно даже при сходе со стапеля не отличалось таким великолепием. В идиллически спокойном месте, среди маленьких яхт, короткий, тупорылый буксир, некогда выводивший в плавание огромные корабли, теперь был похож на спящего великана или старого льва, что умиротворенно смотрит на играющих вокруг него детенышей.
Остановив мотоцикл и прочитав название ресторана, Джордан обрадовался, что козырек шлема скрывает его кривую усмешку.
«Пароход Вилли».
Название первого звукового мультфильма Уолта Диснея. Надо же было случиться, чтобы персонажи комиксов так прочно вошли в его жизнь. Быть может, и сама жизнь его постепенно превращается в комиксы. И его, и других людей, втянутых в эту абсурдную историю. Вот они и витают в облаках, ошарашенные, немые, и произносят написанные за них кем-то другим реплики, не в силах ничего изменить.
Оба слезли с мотоцикла, и Джордан снова сделался свидетелем ритуала появления из-под шлема Лизиных волос, живущих своей жизнью. Чувства, испытанные им в этот момент, он для собственного удобства приписал своей нервозности в последнее время.
По шаткому деревянному трапу, перекинутому на темно-синий борт, они прошли на буксир. В полутемном зале пахло полированным деревом, воском и почему-то морем. Возможно, при взгляде на отдраенную медь и на темно-синие холщовые скатерти у посетителя разыгрывается воображение.
Молоденький официант в матросской форме подошел к ним, что называется, вразвалочку. У него было симпатичное загорелое лицо, и весь облик его напоминал скорее корабельного юнгу, чем официанта прибрежного ресторана.
– Добро пожаловать. Вам в зале накрыть или лучше на палубе, под навесом? День-то сегодня какой чудесный! – Он очень легко и естественно перешел с профессионального тона на дружеский. – Я бы посоветовал на палубе: там и вид лучше, и народу никого.
Джордан в нерешительности посмотрел на Лизу, предоставляя ей выбирать.
– Ладно, давайте на палубе.
Они последовали за юнгой, который усадил их за столик на носу, в тени деревянной решетки. Он подал им два меню в обложке из вощеной ткани и оставил одних, дав им время выбрать.
Джордан раскрыл меню. Он скользил глазами по строчкам, а мысли его тем временем скользили совсем в другом направлении, и оттуда их было не вытянуть.
Он обдумывал разговор в кабинете Трейвиса Хугана и то, что ему рассказала по телефону Сара Дермот. По идее, надо было сразу позвонить Буррони и сообщить ему новости, но Джордан предпочел сначала переварить полученные сведения.
Какую роль играет четвертый персонаж «Мелюзги» после Линуса, Люси и Снупи? Первые два раскрыли свою суть в момент смерти. Снупи – кто бы он ни был – грозит та же опасность, если к нему уже сейчас не нагрянул человек, прячущий лицо под капюшоном спортивного костюма и припадающий на правую ногу.
Завтра. Пиг Пен.
Что было назначено на завтра? И кто такой Пиг Пен?
Пока это лишь имя персонажа, графически изображенного в двух измерениях гениальным рисовальщиком по имени Чарльз Шульц. К тому же «завтра», упомянутое в записке, слишком давно раскололось на сотни вчера, чтобы можно было легко ответить на этот вопрос. Ответ лежит в четвертом измерении, самом враждебном для сыщиков – во времени.
– Скажи, где ты, чтоб мы могли если не докричаться, то хотя бы дозвониться до тебя.
Голос Лизы восстановил единство времени и места. Джордан положил меню на столик, поднял глаза и наткнулся на чуть насмешливые улыбки своей спутницы и официанта, стоявшего рядом с блокнотом и карандашом в руке.
Джордан понял, что за время, пока он был глух и нем, Лиза успела сделать заказ.
– Прости. Я задумался. Ты уже выбрала?
– Минут пять назад.
– Тогда не будем терять времени. Мне то же самое, что и тебе.
Официант оказался понимающим парнем. Он кивнул и черкнул что-то в блокнотике.
– Очень хорошо. Жареную змею для обоих.
В ответ на удивленно взлетевшие брови Джордана парень обезоруживающе улыбнулся.
– Не волнуйтесь, сэр, это наше фирменное блюдо. Наш повар умеет так готовить гремучих змей, что даже их погремки тают во рту.
