Черил вся оцепенела, леденящий холод сковал ее, она поняла: «Уинта больше нет».
И поплыла назад к мосту.
Мост? Она взглянула на освещенную лунным светом деревянную конструкцию. Это же не мост — обыкновенная дамба.
Ее всю трясло, но отнюдь не потому, что вода в реке была холодной. Ведь она убила его. Она убила Уинта. Если бы он знал, то наверняка остановил бы машину. Но ее сознание отправило ему неверное послание. Не дамба. Мост…
Перевод: Вяч. Акимов
Август Дерлет
Другие занимаются смертью
— Справедливость, — проговорил Солар Понс, когда однажды туманным ноябрьским вечером мы сидели у огня у себя в квартире, — стала в наше время довольно редким явлением потому, что трудно подобрать ей подходящее определение. Я могу с известной долей уверенности судить об этом, поскольку один из судей Его Величества изрядно поволновался по данному поводу. Скажите, Паркер, имя некоего Филдинга Анструтера вам о чем-нибудь говорит?
— Пожалуй, нет, — покачал я головой после некоторого раздумья.
— Один шанс из тысячи, что вы могли заметить это имя в приложении к очередному нелепому воззванию с требованием запретить смертную казнь, которые время от времени появляются на свет. Анструтер работает судьей в одном из западных районов и, если только его дочь чего-то не напутала, в настоящее время пребывает в весьма смятенном состоянии духа. Вот что мне принесли за каких-нибудь полчаса до вашего прихода.
С этими словами он полез в карман халата и извлек конверт, который протянул мне.
Я развернул письмо и прочитал.
«Дорогой мистер Понс,
Оказавшись на несколько дней в Лондоне, я взяла на себя смелость обратиться к вам с этим письмом и изложить в нем просьбу обсудить с вами одну проблему, которая весьма волнует моего отца. Зовут его Филдинг Анструтер, он работает судьей в Россе. Я имею основания опасаться того, что странные события, последовавшие за судебным разбирательством некоторых дел, крайне огорчили его. Если податель сего письма не принесет мне от вас отказа, я надеюсь быть у вас сегодня в доме номер 7-Б ровно в восемь часов вечера.
С искренним уважением Ваша Вайолет Анструтер».
Я поднял взгляд.
— Весьма интригующее послание.
— Вот именно, — согласился Понс. — Причем можно предположить, что эти самые «странные события», о которых пишет мисс Анструтер, привлекли также внимание общественности. Просматривая, однако, газеты, я так и не нашел сколько-нибудь исчерпывающего объяснения тому, что именно могло огорчить достопочтенного судью. За исключением, пожалуй, вот этой публикации недельной давности в «Ньюс оф зе Уорлд».
Он взял лежавшую рядом с ним газету и прочитал:
«СМЕРТЬ ПЕРСИ ДИКСОНА. Сегодня утром в Россе, графство Хартвордшир, нашли труп Перси Диксона. Мистер Диксон недавно находился под следствием по делу Генри Арчера, полгода назад ставшего жертвой нечестной игры. Тело покойного было обнаружено в его служебном кабинете в Россе. Ранее Диксон был оправдан за недостаточностью улик. Судебное дознание по его делу возглавлял судья Анструтер».
— По-моему, здесь нет ничего странного, — заметил я.
— И все же, — проговорил Понс, — мне это кажется весьма занятным.
— Наш клиент упоминает некие «события», как видите, речь идет о множественном числе.
Понс взглянул на часы, висевшие над камином.
— Сейчас без нескольких минут восемь. Оставим наши сомнения до наступления означенного часа.
Он набил глиняную трубку своей ужасной смесью, закурил и стал терпеливо ждать. Ожидание это продолжалось совсем немного — вскоре внизу послышался звонок, и мисс Джонсон проводила к нам в кабинет молодую леди лет тридцати. Посетительница обладала превосходной фигурой, решительными черными глазами и чувственным ртом.
— Мистер Понс, — проговорила она, словно обращаясь к нам обоим, — меня зовут Вайолет Анструтер.
— Входите, мисс Анструтер. Доктор Паркер и я ждем вас.
Я встал, чтобы предложить даме стул. Она поблагодарила меня и села, сняв с шеи меховую горжетку. Ее возбуждение выдавали лишь руки. Она не знала, куда их деть.
— Я попала в безвыходное положение, мистер Понс, — сказала она, — и если мой отец узнает, что я была у вас, он будет вне себя от гнева. Это очень сдержанный человек и к тому же крайне самоуверенный в том, что касается сферы его деятельности — закона и правосудия, а потому нередко проявляющий нетерпимость во всем, что представляется ему неправомерным.
— В своем письме, мисс, вы упоминаете некие «странные события» и сейчас в некоторой степени вновь говорите об этом же. Отец сообщал вам что-нибудь относительно…
— Нет, мистер Понс. Извините, что перебиваю вас. В этом-то вся и проблема. Вот уже несколько месяцев отец по ночам беспрерывно ходит у себя по комнате. У него совсем пропал аппетит. Он почти не спит и выглядит крайне усталым. Подчас он ведет себя настолько странно, что даже не отдает себе отчета в том, что мы к нему обращаемся.
— Мы?
— С нами живет младшая сестра отца, тетя Сьюзен. Он заметно похудел, а когда я заговариваю с ним о причинах его озабоченности, чаще всего просто отшучивается. При этом он ни словом не обмолвился о том, что у него на уме. Правда, напрямую я его не спрашивала, но знаю, что если бы он захотел что-то сказать, то так бы и сделал.
Сначала, мистер Понс, я думала, что странности в его поведении как-то связаны с деньгами, однако все оказалось не так. Я в этом убеждена. Все его вклады в целости и сохранности, а наши доходы не уменьшились ни на пенс. После смерти мамы нам досталось весьма приличное состояние. Не могу также утверждать, что в его повседневных привычках произошли какие-то заметные перемены, если, конечно, не считать того, о чем я уже упоминала, так что могу с определенностью заявить, что в его личной жизни существенных изменений также не было. Никаких необычных писем по почте не приходило, а встречался он лишь со своими коллегами по работе, которых знает едва ли не с детства. Таким образом, мистер Понс, я могу только предположить то, что он сильно озабочен тем, как развивались события, связанные с некоторыми делами, которые находились у него в производстве. Я имею в виду — уже после завершения судебных разбирательств по ним.
— А, так значит, мистер Диксон был не единственным, кто умер после того, как предстал на суде перед вашим отцом? — вставил Понс.
— Нет, сэр, он последний из них. Третий, точнее. Первой можно считать Хестер Спринг. Как мне сдается, не подлежит никакому сомнению, что она задушила своего ребенка. Мой отец очень справедливый и прямой человек, и ему казалось, что в ее деле нельзя исключать возможность несчастного случая. Поэтому он настаивал на оправдательном вердикте. Умерла она примерно через месяц после своего освобождения. Присяжные тогда пришли к выводу, что она скончалась в результате несчастного случая — покойная пила и, очевидно, задохнулась в собственной постели.
— А другие?
— Следующим был Элджи Фостер. Месяцев восемь назад он насмерть, задавил мистера Картера. Фостер отсидел четыре месяца и заплатил штраф. Сам он погиб в дорожно-транспортном происшествии — его сшибла машина, когда он переходил улицу, направляясь в пивную. Водителя машины так и не нашли.
— А мистер Диксон?
— У него было что-то с сердцем, мистер Понс.
— А за что его судили?
— На мистера Арчера напали в собственном магазине и ограбили. Похоже, он пытался сопротивляться, и его чем-то сильно стукнули по голове. От удара он на следующий день скончался в больнице. Все в Россе считают, что это сделал Диксон, однако отец пришел к выводу, что здесь далеко не все доказано и снова вынес оправдательный вердикт. Понимаю, мистер Понс, это звучит очень по-женски, но я передумала все, за что можно было бы хоть как-то зацепиться, и не нашла ничего кроме названных дел…
Но и они, скорее всего, лишь простое совпадение.
— Вы так полагаете? Интересно, — Понс задумался. — Мисс Анструтер, вы перечислили нам эти дела именно в той последовательности, как они произошли?
— Да, мистер Понс, — после некоторого замешательства произнесла женщина.
— Я заметил, что вы колеблетесь.
— Да, я сказала, что сначала умерла Хестер Спринг, потом Элджи Фостер, а за ним Перси Диксон. В общем-то, если говорить по правде, отец сначала занимался делом Диксона, потом Фостера, ну, а, последней была Спринг.
Понс снова задумался, тогда как наша посетительница уважительно молчала, внимательно всматриваясь в его худое лицо. Понс размышлял над тем, что только что от нее услышал. Наконец он открыл глаза и серьезно посмотрел на мисс Анструтер.
— Все инциденты произошли в Россе? — спросил он.
— Да, мистер Понс.
— Но ведь вашему отцу как судье приходится выезжать и в другие районы страны, так?
