— Пауль Гутентаг?
— В Интернете есть сайт его детективного агентства с предложением услуг. Это всё.
— Жанна и Жан де Миньон?
— Мимо. Я отыскал лишь некоего Жана-Кристофа де Миньона, крупного бельгийского предпринимателя — сталь, уголь, оружие. Возможно, это их отец.
— Корнелия и её молодой муж?
— Мимо.
— Живко Пападопулосов?
— О нём тоже ничего не известно, так же как и о парне по имени Али.
— Спасибо, Харун.
— Не за что, уважаемый герр Росс. Я буду продолжать поиски.
— О’кей. Чюсс!
— Чюсс!
Заваривая себе кофе, думаю о том, что если девочка, найденная в море, не была Кассандрой Камбрэ, то куда же делась настоящая Кассандра? И почему Анибаль называет самозваную Кассандру фантомом?
После обеда, проведённого в обществе громогласной мамы Буэно, немого дона Пидро, тихого Пападопулосова и вкусной картофельной запеканки, отвожу себя к себе в комнату. Я считаю, что днём в полном народа отеле особая опасность нам с Кассандрой не грозит. Разумеется, если не шататься в одиночку по глухим закоулкам. Неизвестный злодей старается, чтобы его нападения выглядели как несчастный случай, поэтому он вряд ли решится напасть на кого-нибудь из нас средь бела дня.
В номере я включаю телевизор, делаю звук погромче, чтобы ненароком не уснуть, и добросовестно жду на диване контрольного звонка Марины.
Просыпаюсь уже под вечер. Сумрачная комната освещена только призрачным светом телевизора. На экране мелкие нарисованные букашки истязают нарисованную букашку побольше. При этом все нечеловечески горланят. Поспешно выключаю телеящик. На сегодня мне достаточно нечеловеческих воплей Адольфа. Проверяю свой мобильник. Марина так и не позвонила. К сердцу коварно подкрадывается зелёная тоска, но я с ней борюсь. Слегка постукиваю пальцами по дивану. На моём тайном языке это означает: «Чего нюни распустил, чудик? Не позвонила — значит, не смогла. Подумаешь, горе!» Я прав?
Постановляю не распускать нюни, а совсем даже наоборот — хорошенько умыть себя в ванной и вести на ужин. Что и делаю.
В столовой попадаю под прессинг изнывающей от желания поговорить мамы Буэно и терпеливо выслушиваю её подробный рассказ о сегодняшнем походе в санктуарий. Сегодня она и дон Пидро совершили омовение чудотворной водой.
— Сеньор Росс, оказывается, недалеко от грота построены шесть женских и одиннадцать мужских купелей. Мы там окунулись в воду чудесного источника и прямо как заново родились! — бурно повествует мама Буэно. — Правда ведь, сокровище?
Пока мама Буэно повествует, её красавчик-муж опять раздевает глазами Кассандру, которая подносит блюда. Как в воду опущенный Пападопулосов хлебает суп в конце стола. От его лысины прямо мне в глаз отражается весёлый зайчик света лампы. Глядя на смурного болгарина, трудно отделаться от мысли, что жену он профукал вполне справедливо. Какая нормальная женщина сможет долго выносить этого меланхоличного овоща с грядки? С ним ведь даже не поскандалишь, если что! Но это моё субъективное мнение.
Закончив слушать маму Буэно, я вежливо отклоняю её приглашение сыграть в карты по маленькой, желаю всем спокойной ночи и отбываю на покой. Надеюсь, что этот долгий нервный день закончен, но я ошибаюсь. Незадолго до полуночи в мою дверь осторожно стучат. Думая, что это Кассандра решила заглянуть ко мне на огонёк, открываю. Вот так сюрприз! В коридоре переминается с ноги на ногу Анибаль.
— Что случилось?
— Ничего.
— А что ты хочешь? Печенья у меня нет.
Анибаль нерешительно произносит:
— Адольф уехал чинить пикап.
— И что?
— Значит, ночью можно поймать Очень Большую Рыбу.
Я начинаю догадываться, зачем Анибаль заявился ко мне.
— Тебе нужна моя помощь?
— Да.
— Для чего?
— Я всегда ловлю рыбу с Адольфом, а его сейчас нет.
— Но я не умею ловить рыбу.
Анибаль в замешательстве. На его круглом лице написано неописуемое изумление. Мол, как же так? Он-то всегда думал, что это он глупый.
Слышу, как наверху пронзительно заскрипели ступени. Это с олимпа спускается Кассандра. Она подходит к нам.
— О чём вы тут шепчетесь, мальчики?
Засопев, Анибаль отодвигается от девочки-эльфа подальше. Молчит.
— Да вот Анибаль зовёт меня на рыбалку, — объясняю я ситуацию.
— А почему тебя?
— Он хочет сделать подарок брату — поймать для него замечательную Очень Большую Рыбу.
— Да, — жалобно говорит Анибаль, — но это секрет.
— А это долго? — деловито спрашивает Кассандра.
— Это долго, Анибаль?
— Не знаю. Я же глупый.
Анибаль показывает язык. Я вздыхаю. Ну, что же мне делать с этим дефективным, отягощённым инстинктом рыболова?
— Давай поможем ему, а? — неожиданно предлагает Кассандра. — Погода хорошая, дождя нет.
— А мама’ не будет ругаться? — задаю я Анибалю щекотливый вопрос.
— А я ей не скажу.
В общем, вскоре, под зловещее уханье филина мы в потёмках пробираемся по заросшей тропинке к сарайчику. Поминутно спотыкаемся. Без света кажется, что на этой тропинке семь ухабов на метр. Зря мы затеяли эту авантюру. Я не думаю, что убийца караулит нас круглые сутки, но мне всё равно не по себе. У меня крепнет чувство, будто мы не в запущенном саду за отелем, а в бескрайнем лесу. Так и будем теперь ходить по нему кругами, пока не поймём, о чём нам ухает филин.
В сарайчике Анибаль оснащает нас всем необходимым для ловли Очень Большой Рыбы: высокими сапогами, резиновыми перчатками, удочками, наживкой. Мне, как дилетанту, дурень вручает вместительный сачок. Снарядившись, двигаемся дальше. Кассандра освещает нам путь светом мощного фонаря. Любимого фонаря Адольфа, как сказал Анибаль.
В этот поздний час на реке, как и следовало ожидать, кроме нашей странной троицы, нет ни одной живой души. Здравомыслящие люди сидят в тёплых домах перед телевизорами. А у воды прохладно. Меня пробирает озноб. Ветер тревожно шуршит листвой буков у нас за спиной. Забираемся на бревенчатый помост.
— Ну, Анибаль, где твоя Очень Большая Рыба? — нарушаю я тишину.
— Тише, мсье! Она может вас услышать.
— Где ты видел пузыри?
— В тех камышах.
Кассандра тут же направляет на чёрную стену камышей яркий луч. Прислушиваемся. В самом деле, там, в глубине, что-то булькает.
— А нам что делать, Анибаль? — понижает голосок Кассандра.
— Не знаю. Я же глупый.
Анибаль показывает язык. Я сердито спрашиваю вполголоса:
— Ну, хорошо, а ты что будешь делать?
— Я буду ловить Очень Большую Рыбу.
— Тогда я буду стоять с сачком наготове, — принимаю я решение.
— А я буду светить вам фонарём, мальчики, — заявляет Кассандра.
Наша рыболовецкая артель немедля приступает к делу. Анибаль насаживает наживку на крючок. Потом, как путёвый, поплевав на наживку, со свистом раскручивает над головой леску и запускает её в сторону камышей. Спустя мгновение он возбуждённо шепчет:
— Есть! Очень Большая Рыба клюнула.
Возбуждение Анибаля передаётся и нам. Я зачем-то беру сачок наперевес. Кассандра кричит:
— Вытаскивай её, Анибаль!
Напрягая все силы, дурачок тянет удочку вверх. Она сгибается почти пополам. При свете фонаря я вижу, как среди камышей медленно всплывает огромное, продолговатое тело. Это действительно Очень Большая Рыба. Страшная своей невероятной огромностью. Её размеры как бы говорят: берегитесь меня. Анибаль подтягивает чудище всё ближе к помосту. Вдруг крик ужаса прокатывается над рекой. Я не понимаю, кто это закричал: Анибаль, Кассандра, я сам или все мы вместе. У Очень Большой Рыбы чудовищное лицо цвета речной воды, безобразно распухшее, с пустыми глазницами, без губ и носа. Все следы жизни с него надёжно стёрты.
С резким треском удочка переламывается пополам. Анибаль падает навзничь, Кассандра от неожиданности роняет фонарь в воду, а труп Пауля Гутентага, этот жуткий гость из прошлого, завернутый в прочную рыболовную сеть, неспешно уплывает в ночную тьму.
После шока, полученного ночью на реке, завтрак я проспал. Открываю глаза. Смотрю на часы. Девять утра. За розовыми гардинами светло. Рядом, свернувшись клубочком, на моём плече тихо дышит Кассандра. Вчера она категорически отказалась спать одна.
Пауль Гутентаг нашёлся самым ужасным образом. Я не сомневаюсь, что мертвец, всплывший из пучины, и есть пропавший немецкий детектив. Ну а кто же ещё это может быть? Значит, с позапрошлого воскресенья тело Гутентага гнило в камышах возле помоста. Видимо, зацепилось там за что-то. Выделяемые при разложении газы вызывали бульканье и пузыри, которые привлекли внимание Анибаля. Между прочим, он не видел трупа. Анибаль изо всех сил тянул удочку, зажмурившись и задрав лицо к небу, а потом, когда Кассандра заорала от страха и удочка, не выдержав, сломалась, он упал на спину. Пока Анибаль поднимался на ноги, покойник успел исчезнуть во мраке.
