Пять минут спустя она мчалась домой, и в голове звучала только одна мысль.
В центре всего — Бог.
Часы на панели показывали 8:46, но Макензи знала, что ночь только начинается.
Потому что, если она не ошибалась, теперь она знала, где живёт убийца.
Вернувшись домой, Макензи сразу направилась к дивану и кипе бумаг, оставленных на журнальном столике. Какая ирония: она думала, что с уходом Зака дома станет чище, но вместо его грязных тарелок, сейчас стол был завален её бумагами. На долю секунды она задумалась о том, где он был сейчас и что делал. Эти размышления длились не дольше нескольких секунд, потому что вскоре их сменила та мысль, что не выходила у неё из головы всю дорогу домой и до сих пор витала в сознании, как блуждает ветер по пескам пустыни.
В центре всего — Бог.
Порывшись в бумагах на столе, она нашла две карты: ветхозаветную карту городов-убежищ и карту местности в радиусе сотни миль. Она наложила их одну на другую и задумалась. Затем взяла карту местности и вгляделась в крестики, которые отметила на ней ранее чёрным маркером, проводя пальцем от одного к другому. Потом она соединила кресты, получив фигуру, чем-то напоминающую круг.
Когда всё было готово, она взглянула в центр круга. Взяв первую попавшуюся ручку, она провела тонкую линию от каждого из шести «городов» к центру, получив рисунок, похожий на спицы колеса.
В центре всего — Бог.
Линии сошлись в центре, и там она нарисовала ещё один небольшой круг. В него попала часть центра города, находящаяся совсем недалеко от того места, где они задержали Клайва Трейлора несколько дней назад. Вдоль границы этого круга она увидела изогнутую линию реки, в данном случае, небольшой реки Данверс, текущей через центральный парк вдоль задних фасадов ветхих домов и впадающей в Сапфировое озеро.
По карте этого не было видно, но Макензи была почти уверена, что теперь радиус её поиска сужается до двух-трёх улиц и небольшой зелёной зоны, отделяющей западную часть центра города от Сапфирового озера.
Это был центр убийств — центральное место среди так называемых «городов» убийцы. Если этот мужчина в какой-то степени считал себя Богом или действующим по воле божьей, то он, скорее всего, считал, что находится в центральной точке. А если в центре всего был Бог, то велика была вероятность, что дом убийцы будет тоже находиться посередине.
Макензи молча сидела, чувствуя, как внутри всё знакомо теплеет от волнения. Ей предстояло принять решение, которое, велика вероятность, определит исход её карьеры в органах. Она могла позвонить Нельсону и поделиться с ним новой информацией, но была почти уверена, что он даже не возьмёт трубку. Если даже он и воспримет её слова всерьёз, она всё же боялась, что эта наводка ляжет под сукно.
Найденное ими место с возведённым столбом означало одно — убийца был готов вновь нанести удар. Что если он уже нашёл женщину для следующего жертвоприношения? Что если сейчас он действовал нестандартно, ведь три предыдущих места преступления находились под наблюдением?
«К чёрту всё», — подумала Макензи.
Она вскочила на ноги, быстро и взволнованно смахнула большую часть бумаг со стола на пол. Она пошла в спальню, чтобы взять пистолет, и когда вставила его в кобуру, зазвонил мобильный. Его резкий звук заставил её подпрыгнуть от неожиданности. Она подождала секунду, чтобы прийти в себя и лишь потом взяла телефон в руки. Взглянув на дисплей, она увидела, что снова звонит Эллингтон.
— Алло, — сказала она.
— Ух ты, — сказал он, — я не ожидал, что ты возьмёшь трубку. Я собрался оставить тебе сообщение и сказать, что уже ложусь спать, и чтобы ты позвонила мне завтра и рассказала об аресте. Ты уже на месте?
— Я была в участке и уже вернулась. Это был не убийца.
Эллингтон замолчал.
— И ты узнала это меньше, чем за полчаса?
— Да. Это было очевидно. Нельсон и его люди, они, ну, повели себя непрофессионально.
— Слишком сильно хотели провести задержание?
— Вроде того, — сказала она, вставляя пистолет в кобуру.
— Ты в порядке? — спросил Эллингтон. — По голосу кажется, что куда-то спешишь.
Она почти ничего ему не сказала, почти сохранила в тайне новую теорию. Если она ошибалась, всё могло закончиться не самым лучшим образом, особенно, если бы кто-то заранее знал, что она собиралась сделать. Но с другой стороны, она знала, что не ошибается; она чувствовала это нутром, сердцем, костями. А если она что-то упускала и делала поспешные выводы, то Эллингтон мог помочь, как самый разумный человек из всех, кого она знала.
— Уайт?
— Я думаю, я кое-что поняла, — сказала Макензи, — об убийце. О том, где он живёт.
— Да ладно? — голос его звучал удивлённо. — Что?
Она вкратце рассказала ему о разговоре с пастором Хуксом и о том, как она нашла центр всего на карте. Проговаривая свою теорию вслух, она лишь убеждалась в том, что была права. Наконец она нашла верный путь, который приведёт их к убийце.
Закончив рассказ, она услышала тишину на другом конце линии и подготовилась выслушать привычную для себя критику.
— Ты думаешь, теория ошибочна? — спросила она.
— Нет. Наоборот. Мне кажется, она гениальна.
Макензи сама не верила в свою удачу, и его слова её подбодрили.
— Что сказал Нельсон? — спросил Эллингтон.
— Я ему не звонила и не собираюсь.
— Ты должна, — настаивал он.
— Нет, не должна. Он не хочет, чтобы я помогала с расследованием. А после нашего последнего разговора в участке я вообще сомневаюсь, что он возьмёт трубку, если я позвоню.
— Тогда позволь мне связаться с полицией штата.
— Слишком рискованно, — сказала она. — Если это очередной тупик, кого они обвинят в неудаче? Тебя? Меня? В любом случае это нам ни к чему.
— Это верно, — сказал Эллингтон. — Но что если это не тупик? Что если ты поняла действия убийцы? Ты в любом случае должна позвонить Нельсону.
— Мне важен результат. Если я смогу поймать ублюдка, мне не важно, каковы будут последствия для меня и моей карьеры.
— Послушай, — расстроенно сказал он, — ты не можешь пойти туда одна.
— Я должна, — сказала она. — Мы не знаем, когда он убьёт вновь. Я не могу сидеть и ждать, когда Нельсон снизойдёт до разговора со мной, или когда твои коллеги решат, что всё-таки стоит сюда приехать и всё проверить самим.
— Я мог бы выдать твою теорию за свою, — сказал Эллингтон. — Возможно, это подстегнёт Бюро к быстрым действиям.
— Я тоже подумала об этом, — сказала Макензи, — но как скоро агенты смогут прибыть сюда?
Услышав его вздох, она поняла, что он тоже считает, что она права.
— Может, через пять или шесть часов, — ответил он, — при лучшем раскладе.
— Теперь ты меня понимаешь.
— А ты понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение? — парировал Эллингтон. — Если ты пойдёшь туда, и с тобой что-нибудь случится, мне придётся как-то объяснить это начальству. Если ты пострадаешь, или тебя убьют, и выяснится, что я знал о твоём плане, тогда моя дальнейшая карьера будет поставлена под вопрос.
— Значит, надо постараться не пострадать и не умереть.
— Чёрт возьми, Уайт…
— Спасибо за беспокойство, Эллингтон. Но с этим нужно покончить сейчас.
Она положила трубку до того, как он успел сказать что-то, что могло бы поколебать её решимость. Даже сейчас ей казалось, что она поступает безрассудно. Она будет совсем одна в ночи, зная, что ей чётко приказано не вмешиваться в это дело. Но хуже всего было то, что она может оказаться на территории убийцы, о котором им совсем ничего не известно.
Она прошла через гостиную и вышла в дверь прежде, чем смогла передумать. Прохладный ночной воздух помог избавиться от последних сомнений. Она провела рукой по висящему на поясе зачехлённому в кобуру пистолету, и это её немного успокоило.
Не тратя больше ни минуты, она бросилась к машине и завела двигатель. Она выехала с подъездной дорожки и направилась на запад. Впереди, словно тёмный занавес, скрывающий сцену перед началом спектакля, чернела ночь.
Весь день она слушала, как он бродит по дому. Иногда он распевал псалмы, один из которых был знаком ей с детства, когда она сидела на коленях у бабушки на узкой скамье в сельской баптистской церкви. Она была почти уверена, что псалом назывался «Великий Бог». Каждый раз, когда он начинал его напевать, её охватывал новый приступ тошноты и страха, потому что она знала, что он с ней сделал и что ещё собирается сделать.
Слушая, как он поёт и ходит по дому, она снова попыталась подняться на ноги. Это сделать было бы проще, будь она одета. Она откатилась к дальней стене, упираясь о которую спиной, несколько раз пыталась медленно подняться. Икры сразу начинало тянуть и жечь болью, потому что лодыжки были крепко связаны. К этому времени она достаточно сильно вспотела, и спина всё время соскальзывала вниз, в результате чего она навзничь валилась на пол.
