Ближе к вечеру к нам пришла Ирина. Она принесла воду и еду. Я с интересом заметил, что порванную рубашку она заменила целой, но такой же пестрой. Пока она развязывала руки мистеру Су и кормила его, страж стоял с карабином на изготовку у входа в палатку, чтобы в случае чего открыть огонь. Затем наступил мой черед. Она получила удовольствие от моих неуклюжих движений – непросто держать ложку, когда пальцы у тебя затекли и еле шевелятся. Затем появился Монах – проверить, крепко ли мы связаны.
– Ты не боишься испортить впечатление? – спросил я его. – Что бы ты там ни задумал, но покойники со следами от веревок на руках-ногах и дырками от пуль выглядят не очень убедительно, не так ли?
– Успокойся, – буркнул он. – Я помню, как в одном отеле нашли застреленного человека, хотя никакого оружия нигде и в помине не было. Но он потратил чужие деньги, написал жене отчаянное письмо, и полиция вынесла вердикт “самоубийство”. Главное верный антураж, и люди поверят в то, во что хотят верить, так что какие уж там вещественные доказательства. Главное, были бы трупы. – Он посмотрел на меня и спросил: – Тебе ничего не нужно? Выпивка, курево, подушка для головы. Все получишь, если попросишь.
Он не кривил душой. Он победил и теперь мог позволить себе определенное великодушие. Что ж, гораздо приятнее иметь дело с противником, который в час триумфа не бьет тебя по голове револьвером и не плюется.
– Хороший острый нож мне бы не помешал, – отозвался я.
– Остряк ты, Эрик, – усмехнулся он. – Но мы не в Хофбадене.
– И не в Гонолулу, – напомнил я ему. – Ты еще туда попади.
– Ладно, мужайся, – ответил Монах. – Увидимся утром. А пока спи спокойно.
Я попытался устроиться поудобнее на жестком полу. Когда я добился относительно сносного положения, из темноты раздался слегка удивленный голос мистера Су.
– Он говорил с вами, словно друг.
– Друг, враг, какая разница? Он с давних пор ненавидит меня. У него легкий приступ ностальгии. Когда завтра он прикончит меня, он испытает легкое сожаление– Моя гибель оставит в его жизни пустое место, которое ему придется поскорее заполнить, возненавидев кого-то другого.
– Загадочные люди, – отозвался мистер Су.
– Господи, ваши соотечественники просто погибли бы, если бы два раза в день не грозили кулаком Америке. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
– Я не хотел бы обсуждать политику, – сказал мистер Су. – Насколько я понимаю, у вас нет надежного плана побега?
– Нет, а у вас?
– К несчастью, тоже нет. Лучше я посплю. Спокойной ночи, сэр.
– Спокойной ночи, мистер Су.
– Меня зовут не Су, – сказал он. – Впрочем, это неважно. Су так Су. Спокойной ночи.
Но поспать нам толком не дали. Монах неплохо натаскал своих ребят. Примерно раз в час они заявлялись с фонариками проверить веревки. Но, несмотря на это, мне удалось ловить урывки сна между такими осмотрами. В очередной раз я проснулся и почувствовал, что весь покрыт потом. Но надо мной на сей раз никто не склонялся. Что-то явно изменилось. Пассат вдруг перестал дуть.
Находясь на наветренной стороне острова, так привыкаешь к постоянному шуму ветра, что, когда перестает шуршать листва деревьев, ты начинаешь растерянно озираться по сторонам, ожидая, что случится нечто ужасное. Так, собственно, и происходит. По крайней мере, мне так говорили. Температура воздуха поднимается, обезумевшие собаки бегают по улицам, люди прыгают из окон, возлюбленные расстаются, чтобы больше никогда не увидеться – по крайней мере, пока снова не задует пассат.
Но я думал не об этом. Мои мысли сосредоточились на раненой женщине в парусной шлюпке. Прямо по ветру в Калаупапа, сказал я. Но ветра-то не было!
В безветрие ей понадобится несколько дней на такое путешествие. Если она сможет выдержать столько на море.
Что ж, мне ничего не оставалось делать, как сбросить ее со счета в том, что касалось нашей операции. Впрочем, и так ее шансы на успех были мизерными. Думать о том, как она чувствует себя одна, на шлюпке, было мучительно тягостно, и я постарался выбросить эти мысли из головы.
Утром они пришли к нам еще до рассвета. Было душно и безветренно. Нас развязали и отвели к воде. Оба катера были уже раскамуфлированы и спущены на воду. Нас с Су посадили в катер побольше, с моторной рубкой на корме. На носу катера была небольшая каютка, остальное занимал кокпит, в передней части которого, ближе к правому борту; помещался штурвал и еще какие-то рычаги. Слева я заметил ящик с кнопками, рычагами, циферблатами. Теоретически это мог быть какой-то навигационный прибор, но у меня закралось подозрение, что это кое-что совсем другое. Там были скамейки для шестерых – две в передней части, по ходу катера, две против хода и еще две ближе к корме, снова по ходу.
Нас с мистером Су посадили именно на эти задние сиденья, привязав за лодыжки к ножкам скамеек, привинченных к настилу. Поскольку за нашими спинами свободного места не было, руки нам связали спереди, использовав для них, как и для ног, прочную рыболовную леску. Это, конечно, было маленькое, но преимущество. Легче расправиться с узами, если ты видишь их. Потом в катер вскочила Ирина и села напротив нас с револьвером в руке.
– Позже мы пересадим вас вперед, – сказала она. – Но Монах не хочет, чтоб вы скучали, поэтому развлекать вас буду я.
Монах стоял у меньшего катера, снабженного двумя подвесными моторами, и давал инструкции двум своим подчиненным. Насколько я понял, он уславливался о встрече в океане, хотя я не расслышал, где именно.
Когда Монах забрался к нам в катер и сразу же осветил нас с мистером Су фонариком, в очередной раз проверяя узлы, Ирина сердито сказала:
– Я уже проверяла. Неужели ты мне совсем не доверяешь? – Потом она вдруг осеклась и знакомым мне смирным тоном добавила: – Извини, Монах, сорвалось… Просто эта погода…
Монах ухмыльнулся. Он был в отменном настроении.
– Доверяй, но проверяй, детка, – сказал он. – Вот мой девиз.
Он похлопал ее по плечу, и я подумал: а в каких они, собственно, состоят отношениях и как провели эту ночь? Но сейчас по крайней мере они ничем не напоминали любовников. У него был равнодушно-деловой вид и спокойные интонации.
– Главное, не надо делать дырок больше, чем необходимо, в наших образцах, – сказал он. – Отправляемся!
Он прошел по проходу между сидений с одной стороны и неуклюжих на вид водных лыж с другой. Потом стащил с себя мокрую бойскаутскую рубаху и швырнул в каютку. Затем он сел за штурвал, потянул какой-то рычаг, и за нашими с мистером Су спинами все начало гудеть и вибрировать.
Человек на берегу отдал швартовы. Монах повел катер по извилистому фарватеру, работая рычагом и тремя цветными кнопками. Очевидно, катер был оборудован электрической или гидравлической системой переключения скоростей. Я не сводил с Монаха глаз. Вообще-то я завзятый автомобилист. Спортивная машина и извилистая горная дорога – вот моя идея отдыха после неудачи в проливе Паилоло, я примирился с мыслью о том, что из меня не выйдет настоящего морехода. Я вовсе не мечтал проверить на практике мои способности мастера вождения скоростного катера, но никогда не знаешь, что тебе пригодится.
Поэтому я внимательно следил, как Монах умело маневрировал катером. Он плавно потянул рычаг от себя; вибрация и гул за моей спиной усилились. Мы двинулись по направлению к открытому морю. Затем Монах еще раз потянул рычаг, катер приподнялся и ринулся вперед. Монах отключил огни, и мы понеслись по темному гладкому морю.
Расстояние, примерно в три раза превышавшее дистанцию между Мауи и Молокаи, мы преодолели в три раза быстрее, что лишний раз напоминает о преимуществах двигателей внутреннего сгорания. За кормой занимался рассвет. Ирина, сидевшая против хода, вынула из кармана своего нового платья темные очки и надела их. На ней было короткое муу-муу без рукавов, и если бы не его кричащие цвета, оно очень напоминало бы накрахмаленные платьица, в которые наряжают очень маленьких девочек.
Мы приближались к Оаху со скоростью тридцать узлов – то бишь тридцать миль в час. Со своего места я видел цифру, хотя и не мог разглядеть всю шкалу корабельного спидометра. Я вообще с удивлением узнал, что такая вещь существует в природе. Когда мы подошли к Алмазной Голове, уже совсем рассвело. Я заметил, что на воде было куда оживленнее, чем обычно. Среди катеров и лодок виднелись и катамараны с яркими парусами, от которых было мало толку по причине отсутствия ветра. Я видел отель, за номер в котором по-прежнему платил, видел пляж, где впервые встретил Ирину. Монах сбавил скорость, посмотрел на часы и прошел к нам, на корму.
– О`кей, убери их с глаз долой, а я налажу трос, – рявкнул он Ирине. – И быстрее, пока нас не разглядели. Сегодня всех понесло в море, великое событие, приходит лайнер! – Он явно нервничал, и по интонациям это чувствовалось. – Надеюсь, у тебя есть купальник под этим фартуком?
