– А ты?
– Что я?
– Ну, ты сам как?
Аля подняла резкие брови, вытянула пыльную джинсовую ногу и стукнула носком сапога о системный блок.
– Ч-черт, завис опять, – она покосилась на монитор и снова уставилась на Диму.
– В общем, – снова замялся он. – Если честно, тебе вряд ли понравится здесь работать, раз уж так. То есть, ты тут не при чем, но в таких условиях…
– Ладно, – Аля отвернулась и принялась размашисто собирать вещи. – Без проблем.
– Если честно, я сам не знаю, что здесь делаю, – зачем-то сказал Дима.
– Ничего, – успокоила его Аля. – Разонравится – найдешь себе что-нибудь. Даже я что-нибудь найду.
Она встала и пошла, споткнувшись о ножку стула.
«Сломанная кукла», – подумал Дима. Еще одна.
– Подожди, а написать… – сказал он, но Аля уже исчезла за перегородкой.
– Всем пока, – донесся ее шершавый голос, и спустя полминуты хлопнула тяжелая дверь.
Девушки пришли благодарить. Они спросили, заварить ли ему чай, но Дима не ответил. А так и стоял, держа вялую руку у подбородка.
«Что-то поменялось», – думал он. И не сейчас, а вообще.
И не просто, а насовсем.
...
Клуб на Чистых назывался «Место, ранее не имевшее названия». Кухня давно закрылась, кальянщик уехал, а расценки в баре Макса решительно не устраивали. Тем более, терминал не работал. Хотя диджей был неплох, и музыка тоже, но ровно в три все дружно засобирались куда-то, и зал опустел. Максим и сам ушел бы – если бы мог выдержать еще хоть ночь в этой засранной гостинице.
– Слушай, ты же сказал, у тебя можно заночевать, – крикнул он в ухо парню с телестудии, которого тоже, кажется, звали Макс.
– Можно! – ответил парень, хлопнув его по спине.
– Но уже почти утро!
– Да расслабься, тут как раз будет самое интересное. А ты не пьешь?
– Нет. Дорого, неохота.
– А, дорого, дорого… короче, тогда у меня тут есть один порошок, МДМ и ЛСД пополам с коксом, хочешь? Я всё равно не буду.
– Не нужно, спасибо! – Максим затряс головой.
Он до сих пор немного опасался их, ребят с телестудии, боялся их странных наркотиков, летучего нрава и спонтанных развлечений. Все знали «Z&N» и знали Макса, и относились к нему даже с избытком уважения, а он всё равно чувствовал себя чужим.
В клуб забрело несколько девчонок, они повертелись у стойки, осмотрели пустой танцпол, расселись на табуретах и дружно закурили, стрельнув у него и второго Макса по сигарете.
Максим извинился и побрел к шаткой лестнице, ведущей наверх, к туалетам.
Он устал практически в говно, что было странно. Когда-то Макс не просто мог вынести ночь в клубном грохоте – когда-то он так жил, не мечтая ни о чем еще.
В огромной туалетной комнате по углам стояло два унитаза, а у стены между ними – часы с маятником. Под ногами оседал мохнатый ковер.
«Ты стареешь», – заметил Максим, разглядывая себя в зеркальной стене напротив.
И не почувствовал ничего.
У двери туалета его перехватил Макс, парень с телестудии.
– Слушай, как насчет секса, не хочешь потрахаться?
Максим открыл рот, не в силах подобрать ответ.
– Короче, тут эта девчонка, я сказал ей, кто ты, все дела, и она ясно дала понять, что хочет забрать нас обоих домой. Она живет где-то, блядь, ну, в Пушкино, или хрен ее знает, в какой-то деревне здесь рядом. Поддерживаешь тему?
– Нет. Спасибо, конечно…
– Почему?
– Ну, скажем, у меня кое-кто есть.
– И что? – парень сунул ему под нос руку с обручальным кольцом. – У меня тоже.
Макс вяло качнул головой.
– Ну смотри, я-то по-любому еду.
– А я куда денусь? – спросил Максим. – Ты же сказал, у тебя можно переночевать.
– Ну боже мой, ну езжай с нами, у нее и заночуешь.
– Ладно, – деваться было некуда. – Только без секса.
– Как сам хочешь.
Девочка ждала их у стойки. Длинноволосая, в серебристом платьице из блесток, простая и беззаботно пьяная. Она тут же взяла Макса под локоть обеими руками и щекотно зашептала ему в ухо:
– А мне про тебя всё рассказали! Я хочу быть в твоем шоу.
– Ты хоть знаешь, о чем оно?
– Плевать, – девушка широко махнула рукой. – Хоть о чем. Обещаешь?
– Ладно, – он сам не понял, что именно пообещал.
– Ну? Поехали? Такси прибыло! – объявил второй Максим.
– Кстати, его тоже зовут Макс, – сообщил он девочке, когда они втроем утрамбовались на заднее сиденье.
– Классно, – мяукнула девушка, полузакрыв глаза. – Ты Макс, и ты Макс. Я сижу между двумя Максами… это на удачу.
Она зевнула, положила мягкую голову Максиму на плечо и сразу уснула.
– Куда едем? – спросил водитель.
– В этот, как его, – отозвался парень. – Эй, Макс, разбуди ее. Как там называется этот ее Зажопинск?
Близкая весна хлестала город мокрой тряпкой; пустые черные перекрестки неслись мимо, сверкая лужами и желтыми светофорами. Девчонка спала, больно уперев голову в ключицу Максима. Пиджак уже пропитался горьким ароматом ее духов.
«Ладно», – думал Макс, – «отвозим ее домой, там сразу говоришь им, что хочешь спать. Потом идешь спать». Никакого пьянства. Никаких порошков. Никакого секса.
– Эй, да, стой на секунду, – ожил впереди Максим номер два. – Вон там, у магазина, притормози?
Огромный супермаркет был пуст, его яркие лампы, рассчитанные на тысячи покупателей, сияли как день, вызывая у Макса сонливость. Девочка осталась в такси, в качестве залога.
Второй Макс был полон сил. Он ракетой пронесся между рядами и явился на единственную ночную кассу с бутылкой шампанского в каждой руке.
– Карточку примете?
Сонная кассирша молча указала ему на табличку: «ТЕРМИНАЛ НЕ РАБОТАЕТ».
– Ну вот, – второй Максим расстроился, но быстро нашелся. Он повернулся к Максу. – Слушай, буквально до завтра, займешь чуток? Я честно, ну вообще без налички.
– Я тоже, – Макс уныло вынул кошелек и протянул оставшиеся купюры. Он глянул на ленту и обмер.
– Супер, офигенно. И пакетик, – Максим номер два сунул его деньги кассирше, затолкав остаток себе в карман. – Я пока оставлю, мало ли, всё равно потом полностью рассчитаемся. Кстати, насчет секса ты все-таки поразмысли!
Макс только кивал, беспомощно глядя по сторонам. Ему хотелось исчезнуть.
«Господи», – мысленно твердил он по дороге к машине, и в такси, и до самого пригорода. «Два парня в три часа ночи берут шампанское и презервативы . Баба на кассе, и охранник, что они подумали? »
«Нет», – решил Максим, когда машина остановилась где-то в непроходимой глуши, у полосатого шлагбаума. Нет, после такого меня уже не смутишь ничем.
– Ох, ни хрена себе, – подал голос Макс номер два. – Ни хрена себе.
Это был закрытый поселок. Охрана с тупоносыми автоматами быстро заглянула в окно и пропустила их дальше. Такси вильнуло на боковую улочку, подпрыгнуло на ухабе и встало у чугунных ворот. За ними сиял гигантский особняк.
– Ну вот, – пробурчала девушка, сонно улыбнувшись Максиму. – Вот мы и дома.
...
– Опять рабочие не смогут закончить вовремя, – сказала Лиза, но он не расслышал.
– Да, и сортир был просто огромный. Как стадион. И это только на первом этаже…
– Я оценила размах, – перебила она, глядя в густые заросли, где кричали птицы и журчала вода. – Ты был сильно пьян?
– Нет, я… при чем здесь? – Максим недовольно сморщил лоб. – Нет, к твоему сведению – нет. Этот пень – это стол, правильно? На нем писать можно?
Они сидели в «Косметологии и красоте», в центральном холле, который был декорирован под джунгли с размахом дорогой клиники. Шумел водопад, мешая разговаривать. Повсюду кипела и клубилась в тяжелых кадках маслянистая зелень. Отовсюду верещали птицы, и Лиза отчаянно надеялась, что это лишь запись, которая не кинется тебе в лицо и не станет гадить на голову.
В зарослях тут и там виднелись островки из нескольких пеньков, а между ними стояли кожаные шезлонги, похожие на кресло стоматолога. Где-то в лабиринте темных лиан имелся и буфет, но там давали только чай – поваляться в шезлонге, расслабиться, отдохнуть после долгих процедур.
А Лизе хотелось есть.
Еще на витрине лежали маленькие пирожные, но сладкого ей было нельзя.
Кожа Лизы горела огнем после жесткого пилинга. С ее зубов ободрали камень, и между ними гулял ветер.
И главное, зачем? Для чего, если на видео ее лицо можно отредактировать как угодно? Да-да, «ты появляешься не только на видео», спасибо, Макс.
– Короче, с утра выясняется – этот гад уехал, причем накануне он занял у меня все деньги, – снова подал голос Максим. – А девочка сделала мне кофе и купила билет на электричку. Хорошая, в общем, девочка… кофе, правда, дерьмовый был.
Лиза не ответила.
«И с какой стати меня это злит», – подумала она. Кто я ему такая… ну да, он пропал с утра, а у нас важный период, но у нас теперь постоянно важный период… да и Максу надо бывать где-то, в гостинице он уже варится живьем. Черт, когда эти суки закончат ремонт?
