«Стоять! — снова не голосом, а мыслью крикнула им Зара. И уже осознанно сжимая бабушкину брошь и чувствуя какую-то особую энергию, которая передается от нее к ее руке и мозгу, жестко очертила взглядом стену-барьер вокруг себя и Мирзы. И повторила споткнувшейся толпе: — Стоять! Ни шагу! Замрите!»
И люди действительно оцепенели! Какой-то парень еще по инерции занес топор для броска, но Зара перехватила эту руку взглядом и — парализовала ее.
Здоровенная баба, запоздало подбегая сзади к остановившимся людям, еще орала:
— Да бейте их! Какого хрена вы стали?
Но Зара только перевела на эту бабу глаза, и… женщина осеклась на полувыдохе, будто задохнулась от незримого кляпа.
В неестественно мертвой тишине Зара повернулась к изумленному Мирзе и тихо приказала:
— Заводи!
Он наступил на педаль и завел мотоцикл.
— Садись. Поехали.
Он сел в седло, все еще озираясь по сторонам на парализованных людей. Это действительно было какое-то мистическое, ирреальное зрелище: их фигуры, нелепо застывшие в угрожающих позах, словно манекены пещерных людей в Историческом музее.
Зара разжала в кармане бабушкину брошь, села на мотоцикл позади Мирзы и повторила ему негромко:
— Поехали! Газ!
Мирза шевельнул ручкой газа, мотоцикл взревел и понес их прочь из деревни. Метров через сто Зара оглянулась и мысленно сказала: «Ладно, отомрите, так и быть». Она сделала это совершенно непрофессионально, без подготовки «пациентов», и тут же увидела результат своей неосторожности: люди, разом выйдя из транса, неловко падали оземь, ударяясь о камни кто спиной, а кто и лицом.
— Как вы это сделали? Вы страшная женщина! — Мирза, взобравшись на дерево, рвал там неспелую алычу.
Издали он был похож на Асана, но даже удивиться этой мысли у Зары не было сил. Она лежала в траве, закрыв глаза и чувствуя себя такой же пустой и слабой, как в камере ШИЗО на восьмой день голодовки. И даже хуже — сейчас у нее не было сил и шевельнуться. Словно сеанс гипноза в Бешметовке выжал ее без остатка.
Мирза спрыгнул с дерева и сел рядом с ней, вытер алычу о подол своей куртки.
— Вот, поешьте. Кислые еще, но все равно глюкоза.
Она, однако, не могла сейчас не только жевать, но даже рта открыть.
— Что же мне делать с вами? — Он растерянно оглянулся. Вокруг не было ни души, они были одни в горах, и полчаса назад он только чудом успел ссадить ее с мотоцикла — она бы упала на ходу, если бы он интуитивно не схватил ее одной рукой в последний момент.
«Ничего не делай, — мысленно попросила она. — Посиди. И расскажи что-нибудь».
— Давайте я расскажу вам что-нибудь, — вдруг сказал он, словно услышав ее просьбу. — Вы знаете легенду о крымских амазонках?
Она смутно припомнила, что на втором или третьем курсе истфака читала об амазонках у Геродота, но Мирзе она мысленно ответила: «Нет, не знаю» .
— Не знаете? — тут же отозвался он. — Ну так слушайте. Отдыхайте и слушайте. Давно это было, еще тогда, когда Крым был Тавридой, а Таврида частью Понтиды — огромной страны, которая ушла под воду одновременно с Атлантидой. В те времена амазонки жили по ту сторону Черного моря, в Малой Азии, на реке Фермодонт. Это было райское место, и у амазонок было все, что нужно для жизни, — леса, полные сочных плодов и всякого зверя, пастбища для их лошадей и железо для выделки тавровых печатей и наконечников стрел. Но самое главное, что имели амазонки, — это тайное знание. Нападая на соседние племена, они умели выбирать из пленных мужчин только тех, от кого они рожали здоровых и сильных девочек. А все разговоры, будто амазонки рожали и мальчиков, но убивали их, — просто вранье, неправда. Амазонки не рожали мальчиков! Как Джульетта, уже обрученная с молодым и прекрасным женихом, с первого взгляда влюбилась в Ромео, так амазонки могли с первого взгляда определить мужчину, от которого родится девочка-воин, девочка-амазонка! Другими словами, амазонки были арийками древнего мира: они владели телепатией и ясновидением и проводили селекцию до зачатия! Но эллины перехитрили амазонок. Они переплыли Черное море, высадились в устье реки Фермодонт и разложили на берегу несколько латунных зеркал самых разных размеров — от больших, величиной с лист лопуха, до маленьких, величиной с ладонь. И уплыли, стали на рейде. А амазонки, найдя зеркала, передрались из-за них. Потому что женщины все равно женщины, даже амазонки! Им нужно любоваться собой — любой, даже самой воинственной! Но зеркал-то было всего несколько штук, и амазонки стали из-за этой ерунды враждовать и даже убивать друг друга! Так эллины превратили амазонок в обычных женщин, захватили их в плен и повезли к себе в Элладу. Ну а про все, что было потом, можно прочесть у Геродота. По дороге амазонки смогли освободиться, перебили эллинов и приплыли сюда. Но не потому, что не умели ориентироваться по звездам и не смогли вернуться домой, как пишет Геродот, — о нет! Древние люди, как бы далеко ни завела их охота, всегда точно знали дорогу домой. Потому что ориентировались не по звездам и не по солнцу, как мы, а как птицы и звери — телепатически, по энергетическим маякам земли. Вы побывали сегодня на таком маяке и сами почувствовали. Я даже думаю, что там вы и набрали энергию для массового гипноза в Бешметовке. Кстати, все древние церкви и храмы стоят именно на таких энергетических точках. Вот и амазонки — обессиленные штормами и морской качкой, они приплыли в Крым, в Понтиду, потому что отсюда шел мощный энергетический сигнал. Не зря даже тибетские ламы приезжают сюда на подзарядку! Из Тибета! Вы слушаете или спите?
«Я сплю», — мысленно ответила ему Зара, и Мирза умолк, а потом осторожно укрыл ее своей курткой и лег в стороне на траву.
Но она не спала. Она лежала и слушала, как вместе с теплом сухой земли, неба и гор вливается в ее тело какая-то мягко-медовая и радужно-солнечная сила. Словно в ее затылке, в темени открылось нечто похожее на затвор фотоаппарата, и через это отверстие потекли в ее тело потоки солнечного тепла и земной энергии. Потоки желания.
И вдруг, словно от пронзительного прозрения, Зара открыла глаза. Потому что все, что она читала когда-то в старых и новых книгах, все незамеченные и полузамеченные строки и абзацы, разбросанные в веках и у разных авторов, подверстались теперь друг к другу.
«Когда Туши, старший сын Чингисхана, увидел воздух и воду кипчакской земли, то он нашел, что во всем мире нет и не может быть земли приятней этой, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ, обширней этих…»
«Дойдя до Венгрии, Туши вдруг повернул свои войска, отказался от планов покорения Европы, вернулся в Крым и уступил своему младшему брату Батыю главенство над всей Белой и Золотой Ордой…»
«„Крым“ по-арабски — благодать. Полудикий татарин Оран-Тимур, вышедший из голых песчаных степей Азии, получив в подарок царство… назвал свою столицу, построенную в живописной местности, Крымом — „благодатью“…»
[Последовал] «демографический взрыв, обычно сопровождающий значительные улучшения в условиях существования людей, т. е. быстрое увеличение населения вслед за переходом его в северочерноморских степях к специализированному скотоводству и, следовательно, к кочевому хозяйству. В данном случае следовало бы, пожалуй, говорить не о перенаселении в собственном смысле этого слова, а о значительном увеличении поголовья скота…»
«Пьянящая эротика Крыма действовала не только на людей — тавров, скифов, амазонок, греков, татаро-монголов, но и на скот. Люди подмечали это, видели это по себе и своим животным…»
«Если считать нашу планету натуральным и целостным природным организмом, плавающим в космосе, — таким, как, скажем, морские звезды, плавающие в океане, — то нельзя избежать мыслей о том, что где-то у этого организма есть эрогенные зоны. Не зря молодожены издавна стремятся провести медовый месяц где-нибудь на юге, в Крыму…»
Так вот ответ на все вопросы ее недописанной диссертации! Конечно! Хотя диссертация называлась «Исторические причины присоединения Крыма к России», но это был лишь легальный предлог выполнить наказ аксакалов и найти в библиотеках исторические документы о праве татар на Крым. Да, тайным смыслом ее работы над диссертацией было, конечно, именно это неукротимое стремление нации: доказать историческое право татар на Крымский полуостров! Но будучи честным исследователем, Зара не могла не видеть, что точно такое же право на Крым имеют и жившие там еще в первом веке греки, лезгины, итальянцы, евреи, а до них — кипчаки, скифы, амазонки… Но тогда почему — Крым? Почему все — и греки, и романы, и израэлиты, и татары, и русские, и даже Гитлер, — почему они лезли сюда, как мухи на мед? Приплывали и приходили, забывая свои благословенные родины, свои прекрасные побережья Эллады, холмы Иерусалима, изумрудные гавани Средиземноморья?
