– Как ты себя чувствуешь, Вэл?
– Изумительно, – ответила она, не открывая глаз. – Но буду чувствовать себя еще лучше, если ты пообещаешь, что в конце пути меня ждет бурлящая ванна, полыхающий камин и подогретый ром с сахаром.
– Боюсь, что могу пообещать только спальный мешок и чашку кофе из сухого пайка с изрядной порцией виски в медицинских целях.
– Не совсем то, на что я рассчитывала, ну да ладно, принимается. – Валентина открыла глаза, и ее лицо озарила лукавая улыбка. – А я думала, что вы, клистирные трубки, объявили вне закона и употребление крепких напитков в холодную погоду.
– Ну, до подобного садизма я пока не дошел, профессор.
Улыбка женщины стала еще шире.
– Значит, вы еще не безнадежны, подполковник.
Научная станция на острове Среда
– А у вас разве не должно быть какого-нибудь ордера или другого документа? – неожиданно спросил доктор Троубридж.
Рэнди повернула голову от шести одинаковых ноутбуков, стоявших в ряд на лабораторном столе, и удивленно переспросила:
– Чего?
– В этих компьютерах содержатся документы и информация личного характера. Разве не нужен ордер, дающий вам право копаться в них?
Рэнди пожала плечами, вновь повернулась к ноутбукам и нажала на кнопку включения последнего из них.
– Черт бы меня побрал, если я знаю, доктор.
– Вы ведь правительственный… агент или что-то в этом роде?
– Не припоминаю, чтобы я вам это говорила.
Экраны загружающихся компьютеров подмигивали. Только два из них потребовали ввести пароль для входа в систему. Первый принадлежал доктору Хасегава, второй Стефану Кроподкину.
– И все же, прежде чем я позволю вам нарушить конфиденциальность членов моей экспедиции, я хотел бы увидеть какой-нибудь…
– Послушайте, доктор, – перебила Троубриджа Рэнди, повернувшись к ученому и устремив на него зловещий взгляд. – Во-первых, здесь нет учреждений, где я могла бы получить ордер. Во-вторых, здесь нет никого, кому я могла бы его предъявить. А в-третьих, мне на все это начхать! Понятно?
Троубридж поначалу хотел возмутиться, но затем сдулся, как воздушный шарик, отвернулся и стал смотреть в окно.
Снова обратившись к компьютерам, Рэнди методично проверила те четыре, которые не требовали пароля, просмотрев сообщения электронной почты и адреса. Ничто не привлекло ее внимания. Профессиональная и личная переписка, письма от жен, родственников, друзей. Парень-англичанин, Ян, судя по всему, крутил романы одновременно с тремя девицами, а американская девушка Кайла обсуждала со своим женихом дату предстоящей свадьбы.
Никто не вел в открытую переписку ни с одной из существующих террористических групп и не обменивался посланиями с министерством обороны Сирии. Разумеется, Интернет был буквально заражен огромным количеством электронных узлов, на которых можно было бы общаться с организациями подобного рода, и существовала масса мудреных шифров, чтобы сделать такое общение невидимым для посторонних глаз, но в наши дни имелись другие, гораздо более эффективные способы проделывать подобные делишки.
Рэнди медленно продвигалась вперед, проверяя и перепроверяя программные настройки и ресурсы памяти. То, что она искала, могло быть спрятано, но оно должно было занимать довольно много места на жестком диске.
Поиск ни к чему не привел. Непроверенными остались два запароленных ноутбука.
Поднявшись со стула, Рэнди устало потянулась, а затем подошла к своему рюкзаку, который она забрала из вертолета, открыла его и достала кейс с программным обеспечением. В данный момент ей был нужен компакт-диск под определенным номером. Вернувшись к лабораторному столу, она открыла привод для чтения компакт-дисков первого из оставшихся ноутбуков и вставила в него серебристый кружок.
Компьютер допустил ошибку, попытавшись идентифицировать вставленный в него диск, и через несколько секунд изощренная хакерская программа, разработанная специалистами Агентства национальной безопасности, поставила операционную систему компьютера на колени. Протоколы блокировки доступа были разорваны буквально в клочья. На экране высветилось приветствие.
То же самое Рэнди проделала со вторым ноутбуком.
– Доктор Троубридж, пожалуйста, не стойте у меня за спиной, – пробормотала она, не отрывая взгляда от экрана. – Это заставляет меня нервничать.
– Прошу прощения, – ответил ученый и зашаркал ногами, направляясь к стулу, стоявшему в противоположном углу лаборатории. – Я просто подумал, а не сходить ли мне в жилой домик, чтобы приготовить нам по чашечке кофе?
– На вашем месте я бы этого не делала. В шкафчике возле обогревателя есть банка растворимого кофе, кружки и чайник, чтобы вскипятить воду.
Профессор сам стал закипать, как чайник.
– Означает ли это, что я тоже нахожусь под подозрением? – дрожащим голосом спросил он.
– Конечно, находитесь.
– Ну, тогда я вообще ничего не понимаю! – взорвался ученый.
«Господи! – со вздохом подумала Рэнди. – Времени и без того в обрез, а еще он со своими истериками!» Она развернулась на вертящемся стуле и воззрилась на Троубриджа.
– Мы тоже многого не понимаем, доктор, в этом-то и состоит проблема! Мы не понимаем, как сведения о спорах сибирской язвы просочились с острова в окружающий мир, не знаем, кто может заявиться за ними. И пока мы всего этого не узнаем, будем подозревать всех и каждого! Вы, вероятно, не до конца уяснили, что на карту поставлено существование целых народов!
Она снова повернулась к компьютерам. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь негромкой возней профессора, заваривавшего кофе.
Доктор Хасегава использовала каньдзи, японское иероглифическое письмо, и для Рэнди, владевшей японским наряду с десятком других иностранных языков, не составило труда выяснить, какой же секрет застенчивая хозяйка компьютера скрывала от окружающих. Женщина-метеоролог, как оказалось, была начинающей писательницей. Рэнди пробежала глазами пару страниц произведения, судя по всему, представлявшего собой слезливый любовный роман, действие которого происходило в эпоху сёгуната. Ничего, ей приходилось читать опусы и похуже.
Что до компьютера Стефана Кроподкина, то этот парень пользовался английским языком, и в его ноутбуке не было ничего примечательного, если не считать внушительного объема скачанной из Интернета порнографии. Лишь одно насторожило Рэнди: в программе электронной почты не было сохранено ни одного личного послания, полученного или отправленного хозяином ноутбука.
– Доктор Троубридж, что вы можете сказать о Стефане Кроподкине?
– Кроподкин? Блестящий молодой человек. Выпускник физического факультета университета Макгилла.
– Об этом говорится в его личном деле. Как и о том, что у него – словацкий паспорт и он проживает в Канаде по студенческой визе. Известно ли вам что-нибудь о его семье? Проверяли ли вы его прошлое?
– С какой стати мы должны были проверять его прошлое? – Троубридж негромко выругался. Ему никак не удавалось открыть банку с кофе. – Эта экспедиция была сугубо научной. Что касается семьи, то ее у мальчика нет. Он – беженец, сирота войны в бывшей Югославии.
– Вот как? – Рэнди откинулась на стуле. – Кто же платит за его обучение?
– Он получает стипендию.
– Что за стипендия?
Троубридж бросил в свою кружку ложку растворимого кофе.
– Она была учреждена неравнодушными бизнесменами из Центральной Европы специально для талантливых молодых людей, ставших беженцами в результате балканских конфликтов.
– Позвольте, я догадаюсь. Эта стипендия была учреждена незадолго до того, как Стефан Кроподкин подал на нее заявку, и вплоть до сегодняшнего дня он считается единственным достойным ее претендентом. Верно?
Рука Троубриджа с ложкой, которой он размешивал кофе в кружке, замерла.
– В общем-то, да. А откуда вы знаете?
– Считайте, что это интуиция.
Рэнди вновь занялась ноутбуком Кроподкина. Ей по-прежнему не удавалось найти то, из-за чего молодой человек закрыл доступ в компьютер.
Она прикусила губу. Ладно, кто-то тут очень умный. Если тайна хранится не здесь, значит, она спрятана в каком-то другом месте. Но в каком?
Рэнди положила руки на колени, закрыла глаза и попыталась мыслить логически. Допустим, он и впрямь очень умный и очень острожный человек. Где он мог это спрятать? В личных вещах? Нет, это слишком рискованно. Рискованно и носить это с собой. Значит, оно должно находиться где-то еще. Возможно, неподалеку от того места, где используется.
Рэнди соскользнула со стула. Подойдя к крючкам с теплой одеждой, она достала из кармана своей парки тонкие кожаные перчатки и, натянув их, прошла мимо Троубриджа в радиорубку.
Радиорубка представляла собой нечто вроде большого шкафа, в котором помещалась панель с аппаратурой, вертящийся стул, шкаф с выдвижными ящиками для бумаг и второй, поменьше, в котором хранились инструменты и запчасти.
