– Так где оказалась кровь?
– Часть ее мы обнаружили на крыше храма примерно через неделю. До этого никому даже в голову не пришло там посмотреть. По виду походило на артериальные брызги. С одного угла даже казалось, что там кого-то зарезали прямо в воздухе. Бред, конечно. Это невозможно. Белиал никогда не говорил нам, как и где убил каждую из жертв. Но он был весь залит кровью. Я сейчас думаю, не пил ли он ее. Может, и пил, когда перерезал им горло. – Суини сделал паузу.
– Почему вы так думаете?
– Они делали это и раньше. Съели одну из своих. Чтобы оставить ее среди братьев и сестер. Лейк и Кловер подтвердили это, хотя сами никогда не принимали участия. Девушка по имени сестра Серафина умерла от естественных причин в конце семьдесят четвертого года, и Семеро съели по куску ее плоти. Приготовили и подали с хлебом. Так что у Белиала был пример для подражания. Он уже пробовал то, что называл «маной своего народа». Когда его убили в государственной тюрьме Флоренса, то на горле и запястьях тоже нашли следы зубов.
– Его убийцу так и не нашли. Левин предположил, что охрана позволила убить его другим заключенным.
– Чушь собачья. Его содержали по пятой категории. Высшая степень безопасности. Если бы состоялся суд, его ждала газовая камера или смертельная инъекция. В тюрьме отрубилось электричество, а потом Белиала обнаружили с перерезанными горлом и запястьями. Но следов самозащиты не было. Как по мне, он распустил язык и рассказал другим психам во Флоренсе, как пил кровь. Кто-то решил, что это хорошая идея, и сделал с ним то же самое. Его пришили в комнате отдыха. Он просто позволил себя убить.
И не забывайте о доказательствах. Дело-то было простое. У нас были орудия убийства – ну кроме одного. Были и виновники преступления: Белиал, Молох и Ваал. Для суда вполне достаточно. Да, в деле было много странностей, и многие верили, что там замешан кто-то еще. Кто-то до сих пор верит. Но это не доказать. Ни свидетелей, ни улик, кроме каких-то странных следов, исчезнувшего оружия из костей, с которым явно убежали собаки, и отсутствия крови.
ВосемнадцатьГде-то над Калифорнией, рейс АА102.
21 июня 2011 года. 02.00
Дэн храпел на кресле у окна рядом с Кайлом. Он заснул сразу после взлета, как только Кайл включил ноутбук, чтобы начать монтаж интервью с детективом Суини.
Три съемки за три дня, и прошлой ночью Кайл спал от силы два часа. Они должны были приземлиться в пять утра и собирались поехать в дом Марты Лейк прямо из аэропорта. Рейс до Сиэтла был единственным шансом передохнуть до окончания работы в США. Но Кайл спать не собирался, даже в самолете.
Ему казалось, что он никогда больше не сомкнет глаз без снов, из-за которых можно легко загреметь в психбольницу.
Кайл разместил на откидном столике ноутбук и заметки по Марте Лейк. Покопался в рюкзаке и нашел «Судные дни» Левина. Еще раз обдумал свои вопросы с учетом того, что узнал от Агилара и двух полицейских.
Пролистал книгу Левина и нашел вкладку, где журналист разместил самый знаменитый портрет Марты Лейк: фото, сделанное полицией Сиэтла после ареста за кражу в магазине в семьдесят первом, за год до того, как она попала в секту. Она оказалась самой хорошенькой из девушек Храма Судных дней, чьи фотографии Кайл видел. Цветущее круглое личико, ясные карие глаза, пухлые губы, идеальная американская улыбка. Длинные каштановые волосы разделены на пробор и заплетены в две косы, россыпь веснушек на курносом носике сексуальной мультяшки.
Еще несколько фотографий Кайл нашел в «Гугле».
Большинство из них было выложено в блогах о сектах, которые вели энтузиасты-любители. На них двадцатитрехлетняя Марта возвращалась в Аризону под защитой полиции, чтобы дать показания против брата Белиала. Ее даже экстрадировали из Канады, но суд так и не состоялся.
На этих фотографиях она шла по аэропорту Феникс Скай-Харбор в сопровождении своего адвоката Марти Трусскони и четырех полицейских, одетая в клетчатый передник поверх блузки с высоким воротником. Обезоруживающее сочетание прямиком из «Маленького домика в прерии». Глаза скрывали солнечные очки, а на голове красовалась широкополая шляпа. Ни дать ни взять Дайан Китон.
Другие фотографии запечатлели ее выходящей из полицейского участка в Фениксе, одетой в высокие кожаные сапоги и строгий костюм. Огромные глаза сияют, уголки губ тронула улыбка. И еще одна: босоножки на высоких каблуках, сиреневое платье и прозрачные чулки – воплощение эротических фантазий среднего американца. Она не так давно выбралась из ада, вытащив на себе ребенка, но Кайлу хотелось верить, что тогда всеобщее внимание ей нравилось.
Марта сорвалась с крючка. Марта сбежала. Главный свидетель, красавица из секты, звезда убийства, героическая мать – в зависимости от того, какую желтую газетенку читали люди, жаждущие крови и сенсаций. Журналисты были одержимы Мартой, их настойчивость казалась почти эротической, а искреннее недоумение, как такая хорошенькая девушка могла попасть во все это, – невероятно наивным.
В семьдесят шестом какой-то литнегр под ее именем написал ужасную книгу «Слезы матери, плач ребенка», которую она впоследствии объявила вымыслом. Кайл нашел на eBay старую книжку в бумажной обложке и быстренько ее пролистал. Там шла речь в основном о сексуальных аспектах культа, и ничего не говорилось о кровавом финале «рая» сестры Катерины, поскольку Лейк не было в шахте в семьдесят пятом. Никаких сведений об иерархии и ритуалах секты в книге тоже не было, поскольку с Мартой вряд ли даже консультировались при ее написании. По этому тексту сняли телевизионный фильм «Кровавая Марта», где она значилась продюсером. Возможно, ей даже заплатили за это, но в работе над фильмом Лейк вряд ли участвовала. На DVD он так и не вышел, Кайл проверял.
Но насильственные спаривания, наркотические оргии, неизвестный отец, интимная близость с кучкой сумасшедших сатанистов-убийц, жизнь в заброшенной шахте – все это тянулось за ней, как хвост за кометой. Почти два года она танцевала с дьяволом и ела с его ладони в пустыне Сонора, похожей на поверхность Луны. Ее красота и окружавшая тайна наверняка заставляли сестру Катерину вертеться в муниципальной могиле. Катерина-то вошла в историю как старая грымза, жирная графиня Батори и психованная социопатка. А вот Марта Лейк и ее недавно почившая подруга, черноволосая красотка Бриджит Кловер, вышли из шахты со славой, о них фантазировали, как о моделях с разворота «Плейбоя», они превратились в феминистических антигероинь. Кинокритики до сих пор утверждали, что девушки были предшественницами тех фигуристых «королев крика», которые принесли славу трэш-хоррор-слэшерам. Красота и близость к подлинному злу сделали их знаменитыми.
До тысяча девятьсот восемьдесят первого года, когда дикое существо, в которое превратилась Марта, заметило, что она все реже появляется на обложках журналов и теперь про нее рассказывают лишь безвкусные истории про наркотическую зависимость, недоказанный промискуитет, мошенничество с кредитными картами и, конечно, не забывают о целой семейной саге с несчастным ребенком, отданном на усыновление. Деньги кончились, красота шла следом, и Марта исчезла на тридцать лет.
Пока Макс не нашел ее за три месяца до интервью.
И Кайл собирался встретиться с Мартой Лейк через несколько часов. «Где ты была всю мою жизнь, Марта?»
Дэн заворочался на сиденье и застонал.
ДевятнадцатьСиэтл.
22 июня 2011 года. 10.00
В женщине, которая открыла дверь Кайлу и Дэну, с трудом можно было узнать Марту Лейк семьдесят пятого года или хотя бы восемьдесят первого.
В дверном проеме, который словно страдал себорейным дерматитом, стояла как будто высохшая от голода женщина в бесформенном кардигане и тренировочных штанах. Морщинистая шея переходила в лицо, на котором были написаны такое разочарование, печаль и безнадежность, что, казалось, эта пятидесятивосьмилетняя старуха уже перенесла на десять лет больше горя, чем могла выдержать. Сложена она была довольно крепко, но теперь кожа на костях висела складками. Изможденная и опустившаяся, Марта, похоже, не улыбалась с 1977 года, когда порхала с одной богатой вечеринки на другую. Пухлые чувственные губы исчезли в морщинах вокруг рта. Гордая, таинственная улыбка, столь часто мелькавшая в новостных роликах 1975 года, превратилась в поджатую мину. Волосы, затянутые в хвост, поседели.
Но вот глаза остались прежними: умными, красивыми и бдительными. Кайл часто смотрел в них, пока искал фотографии в сети, и вдруг занервничал, как будто почувствовал влияние силы, которую до того недооценивал, или как будто неожиданно столкнулся с девушкой, за которой давно следил.
Она заметила его реакцию, и ей, кажется, понравилось. Улыбнулась, даже не пошевелив губами. Из-за ее спины пахло дешевыми сигаретами и неприбранным домом.
