– Ну и?
– Медэксперт утверждает, что не травмы стали причиной смерти Фишера.
– А что же послужило причиной его смерти? – спросила Лиза.
– Остановка сердца.
– Остановка сердца – это причина всех смертей, – заметил Холлис. – А что вызвало остановку сердца?
– Частично она вызвана травмой. Но главным образом – алкоголем. В крови и тканях мозга мистера Фишера обнаружено смертельное количество алкоголя.
– Кагэбэшники ввели ему в желудок алкоголь до его смерти – через желудочный зонд, – заключил Холлис. – Превосходный яд, почти повсюду пользуются этим методом.
Казалось, Бенкс испытал неловкость от того оборота, который приняла их беседа.
– В самом деле? Такое возможно сделать? – Он так посмотрел на Холлиса, словно тот открыл ему глаза на мир. – Это ужасно!
– Так что, у нас нет улик? – спросила Лиза.
– Совершенно верно, – подтвердил Бенкс.
– Вы верите, что мистер Фишер был убит?
Бенкс задумался.
– Косвенные улики, конечно, указывают на это, – сказал он. – Я не идиот, Лиза, и посол тоже не кретин.
– Это утешает, – вздохнула она. – Я понимаю ваше положение.
– В самом деле? Должен заметить, что лично я восхищаюсь вашей прямотой и силой духа. И скажу вам, между нами, посол тоже восхищен вами. Тем не менее я пришел к вам, чтобы вновь предупредить, что если кто-либо из вас, вернувшись в Штаты, хоть единым словечком упомянет об этом инциденте, то вы оба станете безработными и нетрудоспособными, а возможно, и объектами юридического преследования. Вам ясно?
– Полагаю, Чарлз, вы слишком долго жили в Советском Союзе. Не надо нам угрожать подобным образом в моей стране, – жестко сказала Лиза.
– Извините... Я просто передал то, что мне известно.
На несколько минут воцарилось неловкое молчание, затем Бенкс протянул руку.
– Ну что ж, увидимся на прощальном вечере.
– Вы мне очень нравитесь, Чарлз. – Лиза поцеловала его в щеку.
Бенкс смущенно улыбнулся, пожал руку Холлису и заключил:
– Такие, как вы, – самые несвободные люди в свободном обществе.
После ухода Бенкса Лиза сказала:
– Предложив нам морковку, он хочет, чтобы мы съели и ботву.
– Да, для нас наступили крутые времена.
Холлис осмотрел себя в зеркало и вошел в просторный зал для приемов. Этикет требовал, чтобы он как женатый мужчина, жена которого отсутствовала, явился без женщины.
Вечер длился уже около часа, и сотрудники посольства уже опередили его по части выпивки раза в три. Холлис оглядел зал и увидел направлявшегося к нему Джеймса Мартиндэйла из протокольного отдела.
– Хэлло, Сэм, – поздоровался Мартиндэйл.
– Хэлло, Джим.
Он испытывал к этому человеку необъяснимую симпатию, несмотря на его бессмысленную работу и официальные манеры.
– Какие симпатичные проводы мы устроили для вас, полковник.
– Вижу и весьма польщен.
– Надеюсь, вы понимаете, почему мы не пригласили ваших коллег из советских ВВС?
– Вы просто не хотите их кормить, не так ли?
– Мы также не пригласили ваших коллег из других посольств, чтобы не ставить их в неловкое положение.
– Вы весьма предупредительный и чуткий человек, Джим.
– Но я все же послал устные и неофициальные приглашения вашим друзьям в британском, канадском, австралийском и новозеландском посольствах.
– Нам, англосаксам, надо держаться вместе.
– Да. И еще зайдут военные атташе из НАТО, чтобы попрощаться с вами.
– Вы имеете в виду моих приятелей-шпионов? Надеюсь, вы пригласили ирландцев?
– Пригласил. Лучше подобные события не афишировать, чтобы у принимающей страны не создалось впечатления, что мы их оскорбляем.
– Однако мы оскорбляем их, старина Джим. Вы действительно думаете, что в честь меня устроили бы какой-нибудь вечер, если бы меня вышибали из Англии или Ботсваны?
– Ну, если строго следовать протоколу...
– Где бар? – перебил его Холлис.
– Там, в дальнем углу зала. Я также пригласил американских журналистов и их жен. Многие из них сюда заглянут, но не для того, чтобы говорить о делах.
– Неплохая мысль.
– Я объяснил мисс Родз все, что сейчас сказал вам, и она все понимает. Мне бы хотелось воспользоваться возможностью и выразить вам самые наилучшие пожелания и высоко оценить проделанную вами здесь работу, Сэм.
– Благодарю вас. Я...
– Это все, что я могу сделать при данных обстоятельствах. – Он обвел рукой зал.
– Послушайте, меня же не отловил милиционер за какую-нибудь чепуху. Просто меня застукали на шпионаже. Не более того...
– Конечно, придут и посол с супругой, но они не станут задерживаться, поскольку у них назначена еще одна встреча.
– Вы пили?
Мартиндэйл усмехнулся.
– Немного. Пойдемте со мной.
Он повел Холлиса на небольшую сцену, где уже играл квартет. К ним присоединилась Лиза в сопровождении секретарши Джима.
Мартиндэйл кивнул оркестру, и он сыграл несколько тактов из «Барабанов и фанфар». Это привлекло всеобщее внимание. Джим постучал по микрофону.
– Леди и джентльмены, благодарю вас за то, что вы пришли. Хочу представить вам наших почетных гостей, полковника Сэма Холлиса и мисс Лизу Родз.
Раздались громкие аплодисменты, приветственные возгласы. У всех было явно веселое настроение.
– Я обязан вам напомнить, что здесь не безопасная комната, и все, сказанное вами, прослушивается с улицы. Поэтому убедительно прошу соблюдать осторожность в разговорах и не делать пренебрежительных замечаний в адрес принимающей нас страны, а также иметь в виду, что высылка полковника Холлиса и мисс Родз является постыдной для нас.
Затем Мартиндэйл откуда-то извлек два лоскута голубого атласа и развернул во всю длину, демонстрируя публике. Зал зашелся от смеха. Это были поддельные посольские орденские ленты, на которых яркими красными буквами написано: «ПЕРСОНА НОН ГРАТА».
Лиза прыснула со смеху.
Мартиндэйл подошел и церемонно нацепил на них ленты.
– Для присутствующих здесь недипломатов, которые не знают латыни, объясню, что выражение «персона нон грата» означает «тот, кто не дает чаевых».
Перед тем, как начнутся музыка и танцы, а особенно перед приходом посла с супругой, состоится вручение памятных подарков. С огромной радостью предоставляю вам нашего первого дарителя – товарища Владимира Слизистого.
В зал вошел молодой сотрудник отдела Гарри Уорник в коричневом костюме, который был велик ему по крайней мере на шесть размеров, но босиком. Волосы его были зализаны назад, на рубашке нарисован красный галстук. Раздался взрыв хохота.
Уорник поднялся на сцену, холодно поцеловал Холлиса в обе щеки и с чувством поцеловал Лизу в губы. Затем он обратился к присутствующим:
– Товарищи американские свиньи, благодарю вас за то, что пригласили меня сюда на этот вечер. А теперь я хочу вручить награду полковнику Холлису. Полковник, по распоряжению Центрального Комитета, за постоянно ухудшающееся качество вашей работы награждаю вас орденом Лимона. – Уорник повесил Холлису на шею красную ленту, на которой болталась груша, и объяснил: – Извините, но лимонов не нашлось.
– Я понимаю, – засмеялся Холлис.
Уорник поцеловал Лизе руку и заговорил снова:
– А вы, сексуальная леди, по распоряжению Центрального Комитета награждаетесь медалью Социалистического Бездельника. За то, что круглый год спите. – Уорник извлек из своего огромного пиджака еще одну красную ленту, на которой висел красный пластиковый будильник. – Просыпайтесь по окончании рабочего времени!
– Польщена выпавшей мне честью, – ответила Лиза.
Гости заулюлюкали и засвистели.
– Прошу соблюдать тишину, товарищи! – объявил Уорник. – Тут вам серьезное дело, а не хаханьки! – Он достал из кармана два листка бумаги и обратился к Холлису и Лизе: – Вот вам две путевки на пятилетний отдых в сибирском ГУЛАГе. По вашему выбору. Номера отдельные.
От этих слов толпа буквально начала захлебываться от гогота.
– А теперь я с огромным удовольствием приглашаю на трибуну великого американского дипломата, выдающегося государственного деятеля, миролюбивого друга советского народа, превосходно одетого, товарища Чарлза Бенкса.
Бенкс поднялся на сцену.
– Благодарю вас, товарищи, леди и джентльмены, – начал он. – Как вы уже знаете, ежегодно в это время мы присуждаем награду Барлоу. Эта редкая и весьма почетная награда названа в честь американского дипломата Джоэла Барлоу[16], который в 1812 году сопровождал французскую армию в Россию. После московского пожара мистер Барлоу отступал вместе с французами и трагически погиб от обморожения, став, таким образом, первым американским дипломатом, замерзшим в России.
Бенкс отлично выбрал время для своего выступления, и все рассмеялись. Он предупредительно поднял руку и произнес:
