Я не знаю, в курсе ли были охранники по поводу происхождения дворцов или они просто оказались исполнительными служаками, но через три минуты из всех трех усадеб к нам ломились двенадцать мужиков в униформе, вооруженные помповиками.
Они бежали так прытко, что я грешным делом подумал — не иначе ребята желают взять штурмом автозак! — и на всякий случай дал команду изготовиться к стрельбе.
Но все обошлось благопристойно: ребята устрашились грозного вида автозака и целого отделения суровых бойцов на опушке, да при стволах, и, вовремя сбавив шаг, побросали помповики в кучу. Затем, повинуясь командам полковника, охранники послушно попрыгали в камеры спецавтомобиля (автозака), не издавая при этом лишнего шума. Все верно рассчитал полковник: парням платили только за охрану объектов. А за оборону не платили.
Растолкав пьяного прапорщика — хозяина «САУ», мы с большим трудом объяснили ему, что через пару минут здешний жилмассив будут бомбить злые чечены, и потому надо немедля убираться восвояси. Общими усилиями тыловик был посажен в кабину автозака и спустя три минуты тюрьма на колесах зигзагами — как и приехала — покатила по лесной дороге прочь.
После краткого инструктажа по поводу применения реактивных огнеметов напротив каждого дома раскорячился на изготовку для стрельбы сплеча доморощенный огнеметчик-прак-тикант — соответственно по номерам: Джо, Лось и Сало.
— По кровавым домищам, заработанным нечестным путем… Именем Российской Федерации! — дурашливо заорал в мегафон полковник. — Именем поруганной чести всех русских военных… ОГОНЬ!
Щщщааа! Пхххх! Уффффф! — примерно такие звуки издают реактивные огнеметы при стрельбе. Сначала стартует заряд, затем он лопается, натолкнувшись на препятствие, и после этого всепоглощающее пламя мгновенно вспыхивает ярчайшим факелом, заполняя весь объем помещения, по которому производится стрельба.
Каждый огнеметчик выпустил по своему объекту шесть зарядов. Через минуту на первых этажах домов бушевали пожары. Судя по всему, панорама полыхающей собственности врагов доставляла полковнику подлинное — я бы даже сказал, глубинное, наслаждение. Шведов потирал руки, блаженно жмурился и, притопывая на месте, что-то речитативом бормотал про себя.
В достаточной степени налюбовавшись видом пожарища, полковник настойчиво и капризно прорычал в микрофон радиостанции, болтавшейся у него на правом плече:
— Ну скоро ты там?! Сколько можно?!
— Можно! — весело рявкнул в ответ Север. — Уже готов!
— Ну так давай! Давай! — азартно простонал Шведов.
И Север дал. Вы когда-нибудь наблюдали, как 152-мм пушка с дальностью наиболее эффективного огня под пару десятков километров работает прямой наводкой по целям, расположенным на удалении от пятисот до полутора тысяч метров? Если нет — очень жаль. Потрясающее зрелище. Рассказывать об этом можно часами, но буду краток: имели место весьма впечатляющие последствия.
После первого же выстрела мы все попадали на землю и все время, пока Север «давал», лежали, втянув голову в плечи и широко разинув рты. Все вокруг грохотало — казалось, земля вот-вот провалится в тартарары. Трехмиллионные хоромы планомерно оседали кубометрами кирпича, теряя первоначальный облик и быстро превращаясь в руины.
Я периодически поглядывал на часы: полковник сказал, что на все про все у нас есть от силы двадцать минут. Правительственная зона в 30 км — товарищам, отвечающим за безопасность персон первой категории, наверняка не понравится боевая активность, проявляемая так близко от объекта опеки. А еще полковник сказал, что если мы не успеем управиться в указанный срок, нас будет бомбить ракетами класса «воздух-воздух» целая эскадрилья истребителей, которые якобы только и ждут, чтобы им выпал случай развлечься подобным образом. Последнее мне отчего-то не понравилось, и я от души пожелал, чтобы это оставалось не более чем пьяным бредом.
Минут через десять после начала акции из-за леса вынырнул вертолет и двинулся в нашем направлении. Его здорово кренило на правый борт — создавалось такое впечатление, что мотор «вертушки» работает вполсилы, лопасти крутятся как-то нехотя, через раз — только ради того, чтобы машина не рухнула на землю!
Шведов постучал по циферблату своих часов, ткнул в небо пальцем и гордо погладил себя по груди. Типа: ай да я! Да, молодец ты, полковник, — все рассчитал, организовал, предусмотрел… Только вот я, например, не испытываю особого восторга, когда приходится перемещаться на автомобиле, управляемом пьяным водителем, — и полагаю, каждый здравомыслящий человек разделяет мои чувства. А насчет того, чтобы путешествовать на «вертушке», которой рулит пьяный в дрезину Винт… ну, это уж вы меня извините!
— А он пьяный лучше, чем трезвый летает! — возбужденно крикнул полковник, уловив в моем взгляде сомнения. — Сам сказал! — И, ухватив меня под локоть, устремился к «вертушке», которая сесть нормально не пожелала, а запрыгала на месте, как курица, угрожающе размахивая лопастями. Спустя три минуты мы в полном составе сидели в чреве «двадцать четвертого», который уверенно уходил от места проведения акции, на высоте птичьего полета, заваливаясь по курсу то правым, то левым бортом.
Внизу сиротливо торчала брошенная на опушке леса «саушка». Дымились обугленные руины великолепных дворцов. Именно дымились, а не горели: верхние этажи рухнули на первые и огромной массой битого кирпича загасили пламя. Север не зря ел колбасу с аджикой.
Второй этап операции «Бумеранг» был успешно завершен. Полковник, как и планировал, упразднил вражескую обитель. По самый фундамент.
— Рота шагает в едином строю! Всем по фую — и мне по фую! — опять заныл речитативом Джо, выбивая ладошками ритм по дну ржавого тазика.
— Конь мой устал и не хочет пахать! Ему пое…
— Заткнулся бы ты, Джо! — лениво одернул я распоясавшегося «рэпера». — Спать мешаешь, сволота…
«Рэперо заткнулся на некоторое время. Я закрыл глаза и попытался поймать дремотное состояние. Воспользовавшись отсутствием контроля, Джо опять начал тихонько лупцевать по тазику и загундосил вполголоса:
— Лошадь бредет поперек борозды! Ей до…
— Вот скотина! А если в бубен?! — сурово прикрикнул я на назойливого барабанщика. Тяжело вздохнув, Джо отложил тазик в сторону и недовольно пробормотал:
— В бубен — в бубен… Хм! Это проще всего. Если у человека не работает башка, у него работают руки… и ноги.
— Ага, — соглашаюсь я. — А если у человека вместо головы — жопа, то руки у него работают независимо от воли этой задницы…
— Может, подеремся, Сашок? — лениво спросил я после продолжительной паузы. — А то скукота — хоть на стену лезь!
— Пфффф! Да пошел ты! — пробормотал Джо, подкладывая тазик под голову и резво поворачиваясь ко мне спиной. — Скучно ему! Скучно — иди побегай вокруг бытовки, или вон дрова попили, — и замолк, делая вид, что его потянуло на сон…
Вот так — безрадостно подходил к концу шестой день нашего пребывания в районе выполнения завершающего этапа операции «Бумеранг». Мы опять изображали стройбригаду. То ли полковника вдохновил чрезвычайно успешный результат деятельности «стройбригады», то ли элементарное суеверие сыграло свою роль — но Шведов менять ничего не пожелал.
Шесть дней назад мы прибыли сюда и с тех пор валяем дурака — естественно, не по своей воле. Просто так сложились обстоятельства.
Суть последнего этапа заключается в следующем: нужно вычислить и доставить полковнику двух людей. Эти особи — главные свидетели в уголовном процессе по делу «благодетелей», которые обидели Шведова.
Закономерным итогом этого процесса должна явиться высшая мера всем троим — безоговорочно. Больно уж много натворили эти ребята — тут двадцатником с конфискацией не отделаешься. То-то будет хорошо, то-то будет весело!
Но процесс состоится только при одном условии: если мы доставим главных свидетелей полковнику, а Шведов вынудит их дать показания. В том, что полковник в этом преуспеет, я не сомневался. Осталось дело за малым — конвоировать…
В принципе — можно разойтись полюбовно. Полковник хочет записать на кассеты выступления свидетелей, присовокупить к ним полуторачасовую речь Лабаза (царствие небесное) и разослать их «благодетелям». Если они благоразумно застрелятся на месте, процесса не будет. Да, так, пожалуй, будет лучше для них же самих: процесс — это политическая смерть, позор на всю страну и тотальная обструкция. Оба варианта полковника вполне устраивают…
Вообще-то, третий этап мне здорово не понравился с самого начала. Я усмотрел в способах его осуществления некоторые нюансы, которые могут изрядно усложнить плавный ход операции, до сего момента проистекавшей более-менее гладко.
