Джеффри переписал адрес на клочок бумаги, найденный у себя в кармане, и просмотрел закладки.
Наряду с разными порносайтами там была ссылка на «Грант обсервер» онлайн. Джеффри вздрогнул от изумления. Прямо на экране появилась первая страница свежего номера со статьей о самоубийстве Джулии Мэтьюс. Он нажал курсорную стрелку вниз, пробежавшись по строчкам. Зайдя в архив, набрал в поисковике имя Сибилл Адамс. Через несколько секунд возникло прошлогоднее описание Дня открытых дверей в колледже округа. Поиск на имя Джулии Мэтьюс не выдал ничего, кроме последней газеты. А вот когда он ввел имя Сары, выскочило более шестидесяти статей.
Джеффри отключился от Сети и поставил кушетку на место. Выбравшись наружу, приставил окно обратно. Оно не держалось, пришлось подпереть его стулом. Если смотреть из машины, то даже не заметно ничего необычного. Впрочем, зайдя на крыльцо, Джек Райт поймет, что кто-то побывал в его доме. Он, похоже, сильно печется о своей безопасности и наверняка испугается.
Когда Джеффри садился в машину, зажегся уличный фонарь. Даже в такой дыре, как эта улица, пленяла красота садящегося над Атлантой солнца. Джеффри подумал, что, если бы не восход и закат, люди этого района были бы совсем лишены мирских удовольствий.
Через три-четыре часа к дому подъехала голубая машина. Она была старая и давно не мытая, на багажнике и у задних габаритов просвечивала ржавчина. Райт, как видно, пытался ее обновить. Сзади красовалась серебристая липкая лента крест-накрест, а с одной стороны бампера была наклейка с надписью: «Бог – мой второй пилот». На другой стороне слова: «Я зверею в зоопарке Атланты».
Джек Райт достаточно часто имел дело с полицией, чтобы узнать в человеке представителя правоохранительных органов. Выходя из машины, он настороженно посмотрел на Джеффри. Райт оказался невысоким и полноватым, с глубокими залысинами. Рубашка была расстегнута, и Джеффри заметил то, что иначе, как грудями, не назовешь. Вероятно выросли от приема депопроверы. Насильники и педофилу рьяно отказывались от лекарства из-за побочных эффектов – прибавления веса и обретения женских черт.
Райт кивнул приближающемуся Джеффри. Несмотря на запущенность, все фонари излучали электрический свет. Дом был залит им, как среди бела дня.
– Вы меня ищете? – спросил Райт высоким голосом – еще одно последствие депопроверы.
– Да, вас, – ответил Джеффри, остановившись перед человеком, который изнасиловал и ударил ножом Сару Линтон.
– О, черт! – проговорил Райт, поджав губы. – Наверное, похитили какую-нибудь девчонку. Вы всегда ко мне являетесь, когда кто-то пропадает.
– Давайте войдем в дом, – предложил Джеффри.
– Не стоит, – возразил Райт, прислонившись к машине. – Она хоть симпатичная? – Он сделал паузу, словно ожидал ответа. Затем провел языком по губам. – Я выбираю только симпатичных.
– Я по старому делу, – сказал Джеффри, стараясь не попадаться на удочку.
– Эми? Вас интересует моя сладенькая Эми?
Джеффри уставился на него. Он вспомнил имя из папки.
Эми Бакстер, медсестра, приехавшая в Атланту из Александера, после изнасилования покончила с собой.
– Нет, не Эми, – заключил Райт, приложив руку к подбородку, словно задумался. – А может, это та сладенькая… – Он замолчал и взглянул на номера машины Джеффри. – Из округа Грант. Что же вы сразу не сказали? – Он улыбнулся, обнажив щербатые зубы. – Как поживает моя маленькая Сара?
Джеффри грозно сделал шаг вперед, но Райт ничуть не испугался.
– Давай, ударь меня. Я люблю, чтобы было грубо.
Собрав всю силу воли, Джеффри заставил себя не трогать насильника.
Вдруг Райт обхватил свои груди ладонями.
– Нравятся? – Он улыбнулся при виде отвращения на лице Джеффри. – Я принимаю депопроверу, ты ведь это и так знаешь, солнышко? Ты знаешь, что со мной делает лекарство? – Райт понизил голос. – Оно превращает меня в девочку. Дает парням лучшее из обоих миров.
– Заткнись, – сказал Джеффри, оглядываясь вокруг. Соседи Райта вылезли из домов посмотреть на представление.
– Мои яйца размером с мраморные шарики, – заявил Райт, приложив руку к ширинке голубых джинсов. – Угодно взглянуть?
Джеффри пробормотал в ответ:
– Не надо, если не хочешь, чтобы твоя кастрация превратилась из химической в реальную.
Райт ухмыльнулся:
– Ты ведь здоровый, сильный мужчина. Заботишься о моей Саре?
Джеффри был вынужден проглотить его слова.
– Каждой девочке интересно, почему я выбрал именно ее. «Почему я? Почему я?», – завизжал он женским голосом. – Потому, что хотел проверить, на самом ли деле она рыжая.
Джеффри застыл на месте.
– Ты-то точно знаешь, что она от природы рыжая, так? Это видно по твоим глазам. – Райт скрестил руки на груди, всматриваясь в лицо Джеффри. – А еще у нее большие сиськи. Мне нравилось их сосать. – Он облизнул губы. – Жаль, что ты не видел страха на ее лице. Сразу было ясно, что она еще совсем зеленая, еще не знала настоящего мужика.
Джеффри схватил Райта за шею и впихнул в машину, на заднее сиденье. Движение оказалось таким резким, что он не успел сообразить, что делает, пока не почувствовал как в кожу впились длинные ногти Райта.
Джеффри отдернул руку, Райт поперхнулся и закашлялся, ловя ртом воздух.
– Думаешь, можешь напугать меня? – прохрипел Райт. – Я имел мужчин и покрупнее тебя, двоих за раз, в тюрьме.
– Где ты был в прошлый понедельник? – спросил Джеффри.
– На работе, братец. Можешь спросить у моей надзирательницы.
– Так и сделаю.
– Она как раз заглянула ко мне, – Райт сделал вид, что напрягает память, – около двух, в полтретьего. Тебя ведь это время интересует?
Джеффри ничего не ответил. Точное время смерти Сибилл Адамс напечатали в «Обсервер».
– Я подметал, махал шваброй, выносил мусор, – продолжил Райт.
– Вижу, ты религиозный человек.
Джеффри указал на татуировку. Райт взглянул на свою руку:
– Она подвела меня в деле с Сарой.
– Стараешься держать связь со своими девочками, да? – спросил Джеффри. – Просматриваешь газеты? Шлешь письма по Интернету?
Райт впервые встревожился.
– Ты был у меня дома?
– Мне понравились стены, – ответил Джеффри. – Все эти маленькие Иисусы. Их глаза смотрят на тебя в любой точке комнаты.
Лицо Райта изменилось, и наружу прорвалась та сторона его натуры, какую удавалось видеть только горстке несчастных женщин.
– Это моя личная собственность! – завизжал он. – Ты не имеешь права туда вторгаться!
– А я там был, – заявил Джеффри, успокоившись, когда Райт вышел из себя. – Все внимательно разглядел.
– Ты ублюдок! – провопил Райт и бросился на него с кулаками.
Джеффри сделал шаг в сторону и заломил ему руку за спину. Райт повалился вперед, уткнувшись лицом в землю. Джеффри сверху прижал его коленом.
– Давай выкладывай, – потребовал Джеффри.
– Отпустите! – взмолился Райт. – Пожалуйста, отпустите.
Джеффри достал наручники и с трудом надел их на насильника. Когда щелкнул замок, Райт тяжело задышал.
– Я прочел это в газете, – сказал Райт. – Пожалуйста, отпустите меня.
Джеффри наклонился и прошептал ему на ухо:
– Скоро ты вернешься в тюрьму.
– Не посылайте меня обратно! – молил Райт. – Пожалуйста!
Джеффри потянулся к браслету слежения на лодыжке: так полиция приедет быстрее, чем если набрать 911. Браслет не поддавался, пришлось раздолбать его каблуком.
– Этого нельзя делать! – завизжал Райт. – Этого нельзя делать. Все видели.
Джеффри поднял голову и всмотрелся в лица соседей. Те молча развернулись и пошли по домам.
– О Боже, пожалуйста, не посылайте меня обратно! – просил Райт. – Пожалуйста, я сделаю все, что угодно!
– Им не понравится, что у тебя под матрацем револьвер, Джек.
– О Боже!
Райт затрясся в рыданиях.
Джеффри прислонился к машине и достал визитную карточку, которую дал ему Кейт. Там значилось имя Мэри Энн Мун. Джеффри взглянул на часы. Без десяти восемь в пятницу вечером она вряд ли ему обрадуется.
Лена закрыла глаза, ощутив на лице солнечные лучи. Вода была теплой и манящей. Когда волны мягко откатывали, тело обдувал нежный бриз. Последний раз она была у моря очень давно, в отпуске.
– Смотри, – произнесла Сибилл, ткнув пальцем в небо. Лена перевела взгляд и заметила над океаном чайку. Облака походили на комки из ваты на ярко-голубом фоне.
– Держи, возвращаю.
Сибилл вручила ей красный надувной матрац. Лена рассмеялась:
– Хэнк сказал мне, что ты его потеряла.
Сибилл улыбнулась:
– Я спрятала его, а Хэнк не видел.
С неожиданной ясностью Лена осознала, что это Хэнк ослеп, а не Сибилл. Она не могла понять, как умудрилась перепутать, но на пляже сидел Хэнк в черных очках поверх глаз. Он опустился, опираясь на руки, и выставил солнцу грудь. Он был загорелым, как никогда. На самом деле, когда они отправлялись на море, Хэнк не выходил из номера отеля. Лена не знала, что он там делает целыми днями. Иногда Сибилл присоединялась к нему, чтобы отдохнуть от солнца, но Лена обожала пляж. Она любила плескаться в воде или играть в волейбол с другими отдыхающими.
