— Он передал трубку детективу Брайсону.
На лице у Дарби было написано удивление.
— Вы разговаривали с детективом Брайсоном?
Мать Дженнифер утвердительно кивнула головой.
— Когда вы с ним разговаривали?
— Сегодня вечером, — ответила Сандерс. — Он сознался во всем.
— Откуда вам известно, что вы разговаривали именно с детективом Брайсоном?
— Я узнала его голос. — Тина Сандерс оставалась странно спокойной и невозмутимой. Она только крепче стиснула распятие в руке и закрыла глаза. — Теперь я знаю правду. Вам и вашим людям больше не удастся скрывать ее. Я не позволю.
Голова у Дарби шла кругом. Ей хотелось опустить стекло и вдохнуть свежего воздуха.
— Что сказал вам детектив Брайсон?
— Все эти годы… Все эти годы я молила Господа сказать мне, что случилось с Дженни. Если бы я знала правду, то могла бы, по крайней мере, скорбя и горюя, но жить дальше, быть может, переехать туда, где тоска по Дженни не причиняла бы такой боли. Жажда и стремление узнать правду — они не проходят со временем. А лишь обостряются.
Дарби вспомнила предостережение Флетчера. Как он выразился?
Быть может, именно вас, в первую очередь, мне не следует предупреждать о том, что чаще всего правда оказывается непосильной ношей. Наверное, вам стоит поразмыслить над этим.
— Я была очень зла после того, как ушла из полицейского управления, — продолжала Тина Сандерс. — У меня уже не осталось сил надеяться — надеяться на то, что я наконец приближаюсь к тому, чтобы узнать всю правду. На протяжении многих лет такое случалось слишком часто. Я пошла в церковь и стала молить Господа о том, чтобы он отнял у меня надежду. Но отец Мерфи сказал мне, чтобы я не теряла веру. «Господь явит вам своих ангелов, Тина…» А потом мне позвонил этот человек, Малколм Флетчер, и передал трубку детективу Брайсону, и тот рассказал мне, как Сэм Дингл убивал этих женщин. Оказывается, детектив Брайсон знал об этом, и пошел к отцу Дингла, и предложил изъять вещественное доказательство, потому что ему нужны были деньги, чтобы заплатить врачам за лечение дочери. Он отпустил Дингла, а потом тот вернулся и убил Дженни. Этот человек несколько дней насиловал мою дочь в подвале, а потом задушил ее и оставил там гнить.
— Детектив Брайсон сказал вам это?
Тина Сандерс опустила взгляд на четки.
— Отец Мерфи говорил, что если я когда-нибудь встречу человека, который убил Дженни, то должна буду простить его. Это единственный способ избавиться от ненависти. Я должна буду простить его… Малколм Флетчер спросил у меня, как следует наказать детектива Брайсона. Я ответила, что решать это должен только Господь Бог. Вот что я ему ответила. Это были мои собственные слова. — Она крепче стиснула распятие и закрыла глаза. — Он мертв?
— Да.
— Он страдал?
Дарби сказала правду.
— Да, — негромко произнесла она, — он очень страдал.
Мать Дженнифер глубоко вздохнула. Открыв глаза, она медленно выдохнула и отвернулась к окну, глотая слезы. Больше она не произнесла ни слова.
Дарби оставили руководить на месте преступления. Всех сотрудников лаборатории вызвали в ночной клуб. Много времени ушло на то, чтобы разыскать дополнительные противогазы.
В шесть часов утра, потирая покрасневшие глаза, усталая и измотанная до предела, она вернулась в лабораторию и принялась регистрировать вещественные доказательства. И тут позвонил Нейл Джозеф. Он попросил ее приехать в морг.
Дверь ее кабинета была приоткрыта, и там горел свет, падавший в коридор. Дарби услышала голос репортера:
«… пока мне неизвестны все подробности. Детектив Тимоти Брайсон занимал должность старшего следователя в Отделе криминальных расследований, вновь созданном подразделении бостонской полиции. Отдел занимался расследованием убийств Эммы Гейл и Джудит Чен. Эти молодые женщины были похищены и исчезли на несколько недель, прежде чем были обнаружены их тела. Обе девушки были убиты выстрелами в затылок — обычно так приводятся в исполнение смертные приговоры. И пока полиция хранила несвойственное ей молчание об убийствах двух студенток колледжа, телестудия „Седьмой канал“ отыскала источник, близкий к правоохранительным кругам, который сообщил нам, что Ханна Гивенс, второкурсница Северо-Восточного университета, тоже числится пропавшей без вести. Она могла стать очередной жертвой действующего в Бостоне серийного убийцы. Сегодня после полудня должна состояться пресс-конференция комиссара полиции Бостона Кристины Чадзински. Оставайтесь с нами, и вы узнаете подробности».
Дарби перешагнула порог кабинета и увидела вольготно раскинувшихся в креслах Купа и Вудбери, которые смотрели новости в реальном времени по Интернету.
— О Малколме Флетчере что-нибудь было? — спросила она.
Ей ответил Куп:
— Я ничего не слышал, но времени просмотреть газеты не было. Мы только что вернулись из «Синклера».
— В новостях упоминали о найденных останках?
Куп отрицательно покачал головой. Глаза у него припухли и покраснели.
— Останки находятся в офисе Картера, — сообщил он. — Мы с Купом собираемся поработать с герметизирующей клейкой лентой и одеждой.
— Хорошо.
— Магнитола «Сони», которую ты нашла, — новой модели, комбинированная штучка, в которой есть все: радио, магнитофон и проигрыватель компакт-дисков. Есть даже гнездо для присоединения МР3-проигрывателя. Тебе ничего не показалось в ней странным?
— Она оказалась единственной вещью в комнате, на которой не было пыли.
— Правильно! — воскликнул Куп. — Так что магнитолу туда принес или Малколм Флетчер, или убийца.
— Ты полагаешь, это мог сделать убийца?
— Мы нашли картонную коробку, полную фигурок Девы Марии, да и большая ее статуя в часовне была абсолютно чистой. Мы знаем, что этот парень приходит туда. И там он, наверное, разговаривает с Богоматерью, а потом, может быть, заходит в соседнюю комнату и слушает запись, чтобы заново пережить то, что сделал с Сандерс. Это ведь как раз то, что вытворяют извращенцы, а?
— Иногда, — обронила Дарби.
— Похоже, ты не согласна со мной.
— Ты видел останки. Джинсы были спущены до колен. Эту женщину, кем бы она ни была, скорее всего, насиловали, быть может, даже мучили. — Дарби вспомнила звуки, записанные на пленке: мужчина рычал от удовольствия, а женщина кричала от боли и страха, умоляя его прекратить. — Если это тот же самый убийца, я не верю, что, начав с изнасилования женщин, он вдруг обзавелся привычкой похищать их и держать взаперти в течение многих недель. А потом он убивает их выстрелом в затылок, зашивает им в карман статуэтку Божьей Матери, а тело сбрасывает в реку. Так, по-твоему?
— Гейл и Чен долгое время оставались живы. Мы не знаем, что он сделал с ними за это время.
— Ты прав, не знаем, — согласилась Дарби. — Если магнитолу принес не убийца, то у нас остается только один кандидат — Малколм Флетчер. Не спрашивай меня, зачем он это сделал, я не имею об этом ни малейшего понятия.
— Сама кассета очень старая. На ней стоит штамп производителя с буквами «PLC». Я забыл, как они расшифровываются, но помню, что еще в восьмидесятые годы сам покупал их в магазинах звукозаписи. Тогда они были самыми дешевыми. Я почти уверен, что больше их не выпускают, но мы все-таки проверим. Что касается анализа записи — мы постараемся выделить или усилить отдельные звуки, разобрать фоновые шумы. У нас нет нужного оборудования, так что можно или отправить пленку в частную компанию, или передать ее в руки ФБР, — заявил Куп. — Федералы, вероятнее всего, перепоручат ее кому-нибудь из своих колдунов из Секретной службы.
Тут в разговор вмешался Вудбери.
— Я бы советовал обратиться к корпорации «Аэроспейс» в Лос-Анджелесе. Именно их привлекали в качестве экспертов к анализу звонка матери по номеру 9-1-1 в деле Джон-Бенет Рэмси. Специалисты у «Аэроспейс» лучше, чем в Секретной службе, да и везет им намного чаще.
— В таком случае звони немедленно, — распорядилась Дарби. — Можешь сделать для меня дубликат записи?
— Думаю, смогу сделать в формате .mp3 файла, а потом переписать на компакт-диск.
— Отлично! Как идут дела с неопознанным образцом макияжа?
— Я все еще работаю над ним с приятелем из МТИ, — откликнулся Вудбери. — Сегодня я как раз собирался туда, но, учитывая, что творится здесь, остается только разорваться, чтобы успеть везде.
— Пожалуй, именно этого и добивается Флетчер, — заметил Куп. — Он готов с головой завалить нас вещественными доказательствами. Похоже, с уликами, что мы обнаружили в больнице, предстоит провозиться до конца недели, не меньше, да и то с учетом нерабочего времени.
— Я хочу, чтобы мы сосредоточили все усилия на Ханне Гивенс, — сказала Дарби. — Сейчас она для нас важнее всего. Нейл Джозеф работает над делом Брайсона. Так что теперь Флетчер — его головная боль.
