Кинетическое оружие относилось к устройствам несмертельного действия, которые полиция использовала для подавления уличных беспорядков. Бостонская полиция тоже применяла их несколько лет назад — для усмирения толпы болельщиков, недовольных проигрышем любимой команды «Ред сокс». Пуля из такого дробовика угодила в голову студенту колледжа. Он умер, а его родители подали в суд на городские власти и выиграли крупную компенсацию.
Оружие, которое описывал Уоттс, обладало большей огневой мощью, чем стандартные помповые ружья с кассетными боеприпасами. Боеприпас дробовика был устроен таким образом, чтобы нанести жертве возможно более сильный удар. И, в отличие от обычной пули, во время соприкосновения с препятствием он разрывался.
— Меня стошнило, и я ничего не мог с этим поделать, — пожаловался Уоттс. — Флетчер связал мне руки и ноги, потом выволок Тима в соседнюю комнату, а меня запер в ванной. Пожарникам пришлось даже взламывать дверь.
Почему Флетчер оставил Уоттса в живых? Дарби отложила поиски ответа на этот вопрос до лучших времен и поинтересовалась:
— Он говорил вам что-нибудь, Клифф?
— Ни слова.
— А с Брайсоном он разговаривал? Может быть, вы слышали что-то?
Уоттс отрицательно покачал головой и в очередной раз поднес к лицу кислородную маску.
— Что представляет собой местная служба безопасности? — спросила Дарби.
— Два их человека колдуют вокруг вас со своими волшебными палочками в надежде увидеть, что вы пытаетесь пронести нож или пистолет. Они заявили, что Флетчер помахал у них перед носом своим жетоном, после чего они позволили ему пройти беспрепятственно. Камер наблюдения я не заметил, хотя, откровенно говоря, и не присматривался особо, есть там они или нет.
— Кто сейчас командует на месте преступления?
— Нейл Джозеф.
Очень хорошо. Дарби его знала. Надежный и грамотный полицейский.
— Флетчер спустился вниз с женщиной, рыжеволосой красоткой, — сказал Уоттс. — Мы решили, что он пошел туда, чтобы оттянуться. Это же один из частных секс-клубов с сауной, бассейном и массой комнат, в которых полно извращенных игрушек, способных заставить покраснеть такую славную девчушку-католичку, как вы.
По губам его скользнула усталая улыбка, и он опять поднес к лицу маску. Несколько секунд он просто дышал.
— Без противогаза туда опасно спускаться, — продолжал Уоттс. — Не считая газовой гранаты, Флетчер взорвал там еще контейнер с аэрозолем. Нижний уровень практически герметичен, так что вся эта дрянь до сих пор висит в воздухе. Период ее действия увеличивается из-за пара, который поступает из сауны.
Дарби отправилась на поиски Нейла Джозефа. Кто-то из патрульных показал ей на кирпичное здание клуба с претенциозным названием «Моментальное наслаждение».
Внутри горели все огни, и зал был забит свидетелями, которых допрашивали патрульные и детективы. Столы и стойки ломились от стаканов и пивных бутылок, во многих из которых еще плескалось спиртное. Дарби заприметила Нейла Джозефа позади бара, в уголке, огороженном бархатными канатами, где стояли плюшевые кресла и диваны. Он разговаривал с группой мускулистых молодых людей, похожих на боксеров-тяжеловесов. Все они были одеты в черные костюмы и рубашки в тон, на спинах которых большими белыми буквами значилось: «Служба безопасности».
Завидев Дарби, Нейл закрыл блокнот и, прихрамывая, направился к ней. Остатки его некогда пышной черноволосой шевелюры влажными прядями прилипли к черепу. За исключением хромоты, он оставался таким же, каким она запомнила его в первые дни своей работы в лаборатории, — коп старой закалки, преданный своей работе, что, впрочем, не мешало ему источать язвительный сарказм, благоприобретенный за долгие годы службы в полиции. Он был одним из двенадцати сыновей, выросших в почтенном ирландском католическом семействе.
— Вы уже нашли женщину, которая сопровождала нашего подозреваемого на нижний уровень? — спросила Дарби.
— Еще нет. Когда сработала пожарная сигнализация, все они кинулись бежать отсюда сломя голову. Ты знаешь женщину по имени Тина Сандерс?
Дарби кивнула.
— Ее дочь исчезла больше двадцати лет назад. Мы думали, что это может быть как-то связано с нынешним расследованием. — Она вспомнила о скелете, найденном в подвале клиники Синклера. Останки явно принадлежали женщине. — Полагаю, мы нашли ее.
— Когда ты сказала ей об этом?
— Я ничего ей не говорила.
— Получается, Тина Сандерс не знает, что ты нашла ее дочь?
— Мы еще не идентифицировали останки. А почему вы спрашиваете?
— Потому что она здесь. Она высадилась из такси поблизости от этого столпотворения и попыталась пробиться через толпу со своим костылем, выкрикивая что-то бессвязное об убийстве дочери и лебедином полете Брайсона с крыши.
— Откуда она об этом знает? Ей кто-нибудь сказал?
— Больше мне ничего не известно, — ответил Нейл. — Эта женщина заявила, что не будет разговаривать ни с кем, кроме тебя.
Когда они выходили из клуба, Нейл Джозеф объяснил Дарби, как следует себя вести.
— Наберись терпения. Если женщина сразу не ответит на поставленный вопрос, отступи и не напирай. Молчание станет твоим самым главным союзником. Большинство людей хотят поговорить, хотят снять камень с души. Поэтому для них очень важно, чтобы их выслушали. Так что когда она заговорит, то слушай ее с подчеркнутым вниманием. Не делай никаких записей, просто слушай. Ты же хочешь, чтобы она тебе доверяла…
Тина Сандерс сидела на заднем сиденье патрульной машины, припаркованной в темном переулке неподалеку от вавилонского столпотворения, в которое превратился клуб. На ней было то же самое потертое зимнее пальто, которое Дарби уже видела утром в лаборатории.
Нейл постучал в окошко со стороны водителя. Патрульный вылез из-за руля и, не заглушив двигатель, отошел с Нейлом покурить в переулок.
Дарби открыла заднюю дверцу. В салоне вспыхнул свет. Тина Сандерс не взглянула на нее, даже не подняла голову. Макияж на лице пожилой женщины потек и превратился в неопрятные пятна, седые волосы растрепались, как будто она вскочила с постели и сразу же примчалась сюда, не умывшись и даже не подумав привести себя в порядок. Подагрическими руками она сжимала сигаретную пачку, под целлофановую обертку которой было засунуто распятие, и ее скрюченные пальцы напоминали когти какого-то жуткого животного или высохшие корни дерева.
Дарби скользнула на сиденье рядом с ней и закрыла дверцу. В салоне было душно и пахло прокисшим пивом и сигаретами.
— Насколько я понимаю, вы хотели поговорить со мной.
Тина Сандерс не ответила. В мягком синеватом свете приборной доски Дарби хорошо видела темные мешки у нее под глазами. Щеки женщины, изборожденные глубокими морщинами, были мокрыми и блестящими, но, когда она заговорила, голос звучал четко и ясно.
— Он сказал, что я могу доверять вам, — произнесла Тина Сандерс.
— Кто вам это сказал?
— Малколм Флетчер. Он сказал, что его зовут Малколм Флетчер. Он из этих… федеральных агентов. Он звонил мне сегодня. Дважды. — Между словами женщина делала паузы, чтобы глотнуть воздуха. — Тот самый человек, который позвонил мне и сказал, чтобы я проверила свой почтовый ящик, а потом поехала в криминалистическую лабораторию поговорить с вами о Дженни.
— Вы сказали, что он звонил дважды.
Сандерс облизнула губы и кивнула.
— Когда он звонил вам в первый раз?
— Сегодня днем, — ответила Тина Сандерс. — Он сообщил, что вы нашли тело Дженни.
Дарби заерзала на сиденье.
— Вы и вправду нашли Дженни?
— Мы нашли чьи-то останки, но пока я не могу с уверенностью утверждать, что это ваша дочь, — сказала Дарби. — Для начала нам придется сравнить отпечатки зубов с зубной картой.
— Как она умерла?
— Я не знаю.
Мать Дженнифер опустила взгляд на распятие, зажатое в пальцах, и по ее щекам ручьем потекли слезы.
— Он сказал, что вы расскажете мне обо всем. Он сказал, чтобы я приехала сюда, нашла вас, и вы расскажете, что случилось с моей дочерью.
— В данный момент мне ничего не известно, — ответила Дарби. — Я еще не осматривала останки.
— Он пообещал, что вы расскажете мне правду.
— Я и говорю вам правду. Если останки, которые мы обнаружили, принадлежат Дженнифер, я так и скажу вам. Обещаю, что расскажу все.
— Вы нашли Сэма Дингла?
— Кого?
Тина Сандерс отвернулась и уставилась в окно.
— Кто такой Сэм Дингл? — спросила Дарби.
Женщина не ответила. Ее лицо ничего не выражало, и Дарби вспомнила свою мать: Шейла точно так же смотрела на гроб с телом мужа, не веря, что это он лежит там мертвый, в ожидании того момента, когда его опустят в землю. А священник разливался соловьем, рассказывая о Божественном плане, который есть у Господа для каждого из нас. Перед Дарби чередой прошли воспоминания: Шейла заглядывает в платяной шкаф, боясь притронуться к вещам мужа; Шейла бродит по дому через много месяцев после похорон, не понимая, как она сюда попала и что сталось с ее жизнью.
