— Просыпайся, Тимми.
Брайсон стоял на краю крыши, рядом с пожарной лестницей. С этой высоты припаркованные внизу автомобили и пожарные машины казались игрушечными. На улицу безостановочным потоком выливались люди, а пожарные, наоборот, устремлялись внутрь клуба. Брайсону хотелось помахать им, но руки его были по-прежнему скованы за спиной.
Прямо под ним стоял фургон службы наружного наблюдения. Он блокировал переулок. Но Ланга или кого-то из его людей видно не было.
«Должно быть, они сейчас внутри клуба, ищут меня…»
— Я хочу, чтобы вы передали вот это Дарби МакКормик. — Флетчер сунул что-то в карман куртки Брайсона. — Вы уж постарайтесь доставить ей мою посылку в целости и сохранности.
— Передам.
— Обещаете?
— Да.
— Благодарю вас, — любезно сказал Флетчер и столкнул Брайсона с крыши.
Падая вниз, в холодную пустоту, с руками, скованными за спиной, Брайсон кричал, видя, как крыша фургона службы наружного наблюдения становится все ближе… ближе… совсем близко… Его голова врезалась в крышу, шея хрустнула и сломалась, когда тело его с отвратительным глухим стуком приземлилось на фургон, отчего сталь корпуса прогнулась, а лобовое стекло разлетелось вдребезги.
Брайсон глядел вверх, на крышу здания. Малколм Флетчер взмахнул рукой на прощание и исчез.
Вокруг него сгрудились неясные, размытые лица. Одно из них приблизилось вплотную.
— Помощь уже идет. — Голос принадлежал женщине. Она взяла его за руку и сжала ее. — Я останусь здесь, с вами. Как вас зовут?
Голос женщины звучал мягко и ободряюще, как у его матери. В тот день, сорвавшись с дерева, он лежал на земле и думал, что умирает. Но вот из задней двери выскочила мать, в фартуке, перепачканном мукой и сахарной глазурью от торта, и побежала к нему так быстро, как только позволяли высокие каблуки. «Помощь уже идет! — воскликнула она, целуя его в лоб. Брайсон смотрел, как на лужайке ветер гоняет разноцветные листья. — Расслабься, Тимми, просто лежи спокойно. Все будет хорошо. Вот увидишь».
Дарби узнала о случившемся от Билла Джордана, возглавлявшего группу, которая вела за ней наблюдение. Он ожидал ее на ступеньках перед входом в больницу. Джордан быстро изложил ей историю о преследовании черного «ягуара» и подробности последнего разговора Тима Брайсона с Марком Лангом, детективом из отдела борьбы с незаконным распространением наркотиков, действовавшим под прикрытием, который сидел за рулем второго фургона наружного наблюдения. Ланг приехал вслед за Брайсоном в Бостон. Брайсон вошел в клуб вместе со своим напарником, Клиффом Уоттсом, который подробно рассказал о том, что произошло на подземном уровне, но не смог объяснить, почему на Брайсона надели наручники и увели прочь и как случилось, что он упал на крышу второго фургона службы наблюдения.
Джордан забирал своих людей с собой, в город.
Дарби в одиночестве стояла в темноте, глубоко засунув руки в карманы куртки и глядя в лес. Ей нужно было время, чтобы осмыслить происходящее и свыкнуться с ним. Но она понимала, что должна действовать. И немедленно.
Она оставила Купа главным на месте преступления, а сама поехала в Бостон.
Одной рукой крепко держа руль «мустанга», под рев двигателя летевшего по шоссе и покрывающего милю за милей, другой Дарби набрала номер домашнего телефона комиссара полиции.
Чадзински регулярно докладывали о всё новых обстоятельствах происшествия в Бостоне. Но на данный момент многое по-прежнему оставалось неясным. Дарби вкратце рассказала комиссару полиции, что она обнаружила в больничной часовне.
— Те статуэтки Девы Марии, которые вы нашли в коробке, идентичны найденным у Гейл и Чен? — спросила Чадзински.
— На первый взгляд они совершенно одинаковы. Но меня больше интересует статуя Богоматери рядом с алтарем. — Дарби рассказала о тряпках, которые нашла в часовне, и о губке в ведре с водой. — Статуя была совершенно чистой, на ней не было ни пятнышка. Он недавно побывал там. После того как мы закончим с останками, я хочу взять часовню под наблюдение и оставить пару человек внутри, чтобы мы были готовы в следующий раз, когда он вернется.
— Вы так уверены, что он непременно вернется?
— Вернется обязательно. Во всяком случае, пока будет думать, что это ничем ему не грозит.
— Хорошо, я распоряжусь, чтобы в часовне организовали наблюдение.
— Мы не можем привлечь к этому полицию Данверса.
— А разве мы уже не пользуемся их услугами?
— О найденных останках им ничего неизвестно. И я бы предпочла, чтобы такое положение дел сохранялось и дальше.
— Дарби, мы не можем…
— Я знаю, что мы играем в их песочнице. Но чем больше людей мы привлекаем к расследованию, тем выше риск того, что информация просочится наружу. Если пресса пронюхает о скелете, обнаруженном внутри часовни, и решит сообщить об этом, то человек, убивший Чен и Гейл, не вернется туда. А если он, вдобавок, еще и держит у себя Ханну Гивенс, то может убить ее и пуститься в бега.
— А как насчет людей Рида? Как вы намерены заставить их молчать?
— Никак. Здесь мы ничего не можем поделать. Билл Джоржан и его люди уже работают с охранниками Рида, и пока что мы держим ситуацию под контролем, насколько это нам удается. Быть может, то, что мы обнаружили часовню, и есть тот самый прорыв, который нам так необходим. И мне бы не хотелось бездарно упустить его.
— Я поговорю с Джорданом. Позвоните мне, когда узнаете еще что-то о Брайсоне. Я хочу быть в курсе самых последних новостей.
Дарби бросила машину на первом же подвернувшемся свободном месте и остаток пути проделала бегом, держа направление на бешеную круговерть красных, синих и белых огней, напоминавших аварийные сигналы маяка, тревожные сполохи которых метались над крышами домов на Ландсдаун-стрит.
Улицы перегораживали специальные заграждения и патрульные автомобили. Создавалось впечатление, что сюда прибыли все аварийно-технические службы города. Полицейские пытались заставить зевак разойтись.
Дарби протолкалась сквозь плотную толпу репортеров и предъявила свое удостоверение личности одному из патрульных. Спустя мгновение она лавировала между детективами в форме и штатском, пожарными, судебно-медицинскими экспертами и врачами «скорой помощи», пока не оказалась подле тела Тима Брайсона.
Тим Брайсон лежал в луже собственной крови на искореженной крыше фургона наружного наблюдения. Потеки ее замерзли на боках и задних дверцах автомобиля, красно-бурые брызги усеивали разбитое ветровое стекло, на которое свешивались его скрюченные ноги, одна из которых покачивалась прямо над приборной доской. Он смотрел в ночное небо, склонив голову к плечу, словно удивляясь чему-то. Шея у Брайсона была сломана.
Два детектива из отдела идентификации фотографировали тело. Дарби не могла приступить к осмотру, пока они не закончат свою работу.
Она подняла голову, глядя на кирпичное здание, мрачно взиравшее на нее провалами темных окон. «Офисы… — подумала она. Здание имело в высоту, по крайней мере, десять этажей. — Для чего Флетчер привел тебя на крышу, Тим? Если он хотел убить тебя, почему не сделал этого внизу?»
Она обнаружила Клиффа Уоттса в карете «скорой помощи». Он прижимал к лицу кислородную маску, пока врач зашивал ему уродливый порез на лбу. Его куртка и рубашка спереди были испачканы кровью и рвотой.
Заметив Дарби, он отнял от лица маску и во всех подробностях рассказал ей о случившемся в подвале.
— Он оставил в ду́ше газовую гранату, — говорил Уоттс. — Пожарники сказали, что в ней содержались химические вещества, вызывающие рвоту. Я смотрел на нее, когда меня вдруг ударили сзади. Я решил, что в меня кто-то выстрелил, — черт возьми, ощущения были те же самые! Я упал и разбил голову о смеситель. — Он снова приложил кислородную маску к лицу и сделал глубокий вдох, а потом сунул руку в карман. — Он стрелял в нас вот из этого.
Уоттс вытащил из кармана синий шарик, похожий на мраморный камешек, из тех, которыми так любят играть дети.
— Кинетическое оружие, — пояснил он. — По-моему, у него был дробовик. Не знаю, как он пронес его мимо охранников с металлоискателями. Там, внизу, везде валяются гильзы от дробовика и вот такие резиновые шарики.
Дарби покрутила шарик в пальцах. Он был очень твердым на ощупь.
Кинетическое оружие относилось к устройствам несмертельного действия, которые полиция использовала для подавления уличных беспорядков. Бостонская полиция тоже применяла их несколько лет назад — для усмирения толпы болельщиков, недовольных проигрышем любимой команды «Ред сокс». Пуля из такого дробовика угодила в голову студенту колледжа. Он умер, а его родители подали в суд на городские власти и выиграли крупную компенсацию.
