— Ты слышал о зомби? — спросила Ракель.
— Разумеется.
— Так вот, забудь о том, что слышал. «Ночь живых мертвецов» и тому подобное. У нас в Луизиане, а также на Гаити и в некоторых местах Западной Африки и Южной Америки практикуют два типа вуду. Традиционный культ, его называют рада, совершенно мирный и безвредный. Но есть другой вуду, его очень любят в Голливуде. Его называют петро или худу. Вот тут есть все — и поклонение злым духам, и смертельные заговоры, и человеческие жертвоприношения, и оргии. Зомби порождают в культе худу. В общих чертах происходит так: колдун во время совершения некого обряда дает человеку зелье — перорально либо местно, — которое полностью парализует нервную систему и отключает ключевые участки мозга. Такой человек выглядит клинически мертвым. Дыхание отсутствует, пульса нет. Его хоронят. А через несколько дней колдун выкапывает этого человека и оживляет, дав противоядие. Но это уже не та жизнь. Сознание к человеку не возвращается. Он никого не узнает и ничего не помнит. Воспринимает лишь команды хозяина, колдуна.
— Например, хозяин может приказать убить кого-то в зале суда? — произнес Макс.
— Да. Вполне вероятно. Галлюциногены и гипноз могут превратить любого человека в убийцу. В частности, уровень скополамина, обнаруженный в мозгу и крови убийцы, такой, что совершенно очевидно: стреляя в Мойеса и адвокатов, этот человек был полностью невменяем. Скополамин содержится в корне мандагоры, найденном в его желудке. Мандрагора принадлежит к классу так называемых делириантов, вызывающих бред. Очень мощный галлюциноген. Под его влиянием люди разговаривают сами с собой, веря, что обращаются к собеседнику. Сами себе отвечают, точно копируя характерные речевые особенности этого воображаемого собеседника. Выговор и все остальное.
— То есть это шизофрения?
— Делирианты действительно вызывают определенный вид шизофрении, побуждающий людей к немотивированной агрессии. Я видела больных, отравленных делириантом. Они жестоко избивали себя, думая, будто сражаются с врагом. Когда действие этого вещества заканчивается, человек не помнит ничего, что с ним происходило.
— А насколько распространены вещества, обнаруженные у него в желудке? — спросил Макс.
— Садовые разновидности. Кроме бобов.
— Когда ты получишь окончательный результат?
— Сложный вопрос, Макс. Морг сейчас переполнен. Кстати, один из убитых — коп из управления по борьбе с наркотиками. Застрелен во время засады в восточной части города. Ты слышал об этом?
— Да, по дороге сюда.
— Мы считаем, его пристрелил кто-то из своих.
— Зачем?
— Пока не ясно. Кокаин вывернул наш город наизнанку, поставив все с ног на голову.
— Да, — вздохнул Макс. Затем наклонился к ней и тихо проговорил: — Ракель, я не хочу на тебя давить, но мне очень нужно знать, что это за бобы.
Ракель тоже наклонилась к нему и подмигнула.
— Что, Макс, затеял очередной неофициальный крестовый поход?
— Я понимаю, ты занята…
— Элдон об этом знает?
Макс отрицательно покачал головой. Ракель шутливо-драматически вздохнула и изобразила приступ головной боли.
— Только пусть это все останется между нами, — попросил он. — Хорошо?
— Конечно. И что я буду за это иметь?
— А что бы ты хотела?
— Хм… что бы я от тебя хотела, Макс?
— А если нам с тобой выбраться куда-нибудь посидеть, как в старые добрые времена? Попить мохито… Ты его еще не разлюбила?
— Пока нет.
— Тогда договорились.
— А тебе известно, что попытка подкупить служителя закона является федеральным преступлением?
— Разумеется. — Макс широко улыбнулся. — Я ведь сам в некотором роде служитель закона.
— Ладно! — Она тоже улыбнулась.
— Только, когда получишь результат, звони мне домой, хорошо?
— Да.
— Спасибо, Ракель. Я этого никогда не забуду. И сделай мне копию документов гаитянина-зомби.
Вернувшись домой, Макс сел у телефона и стал обзванивать по списку магазины, где продаются карты таро, а также дистрибьюторов и индивидуальных поставщиков. Везде спрашивал колоду де Вильнёва. Большинство даже не слышали о таких, а немногие осведомленные объяснили, что колоду можно купить лишь непосредственно у родственников де Вильнёва. Несколько человек вызвались помочь. Называли цену от пяти до десяти тысяч долларов. На вопрос, заказывал ли у них недавно кто-нибудь подобную колоду, они ответили нет.
Сделав пятнадцать звонков, Макс устроил перерыв, сварил кофе, выкурил пару сигарет на балконе. День сегодня был солнечный, с приятным прохладным ветерком. Он постоял, подышал ароматом моря. Потом посмотрел вниз, на Луммус-парк, и скривился. Эту свалку давно пора переименовать в Парк Отбросов.
Макс вернулся в гостиную, сел, откинулся на спинку дивана. Просмотрел список. Предстояло позвонить в магазин «Таинственный Гаити» Сэма Исмаэля, который теперь, после выхода из игры Преваля Лакура и Ги Мартина, стал единственным инвестором в программе реконструкции Лимон-Сити. Но телефон зазвонил прежде, чем он успел снять трубку.
Это был Джо. Говорил из автомата. Максу показалось, что он запыхался и чем-то встревожен.
— Я знаю, кто убийца Мойеса, — сообщил он. — И только что нашел его родственников. Привози инструмент и пропусти завтрак.
Шторы в доме Рут Кажюсте на всех окнах были плотно задернуты. Жара, темень. И вонь. Настолько сильная, что они ее с трудом переносили. Не помогали ни маски, ни мазь в носу. Вонь проникала всюду.
Макс закрыл дверь, Джо включил свет. Они надели перчатки и пластиковые бахилы — место преступления скоро будут осматривать криминалисты и нельзя оставлять даже намека на свое присутствие.
Первые три трупа — зловещие темные фигуры — лежали близко друг к другу справа от двери. Еще два примерно в семи метрах от них.
Макс и Джо заглянули в комнаты. В кухне справа пусто, в двух спальнях слева тоже. В ванной комнате, последней по коридору, дверь выбита и сброшена с петель. Там они нашли еще труп в сидячем положении, в конце комнаты у стены, под небольшим прямоугольным окном с ледяным узором.
Черного входа в доме не было. Они проверили, прежде чем войти в холл. Всего шесть трупов. Макс и Джо вернулись и приступили к осмотру.
В гостиной оживленно суетилась армия черных жуков, отхватывая от трупов микроскопические кусочки вкусной плоти. Они не были такими дисциплинированными, как те, что в доме Лакура. Тут царил хаос. Видимо, жуки чувствовали, что время уходит. Жара в доме убыстряла процесс разложения.
— Какое сегодня число? — спросил Макс.
— Третье июня.
— Этим трупам более месяца. Думаю, их убили двадцать шестого апреля.
Пролежавшие пять недель мертвецы уже прошли стадию раздувания, и внутри у них все превратилось в жидкость. На торсах образовались лужи блестящей полупрозрачной слизи, смешанной с частицами засохшей черной крови. Кожа с костей слезла, превратилась в серо-зеленую кашицу. Над каждым мертвецом витало собственное облако мясных мух.
Джо решил, что женщина с пепельными волосами — Рут Кажюсте, а человек в метре от нее — Совер Кенскофф. Девочку в красном с белым клетчатом платье, которая лежала лицом вниз, он вначале принял за Кристал Таино, но затем понял, что это неизвестная девочка-подросток.
Рут Кажюсте застрелили в лоб. Во входном отверстии устроили гнездо извивающиеся желтоватые личинки мясных мух. Она лежала в углу на спине, сложив руки на груди. Макс и Джо пришли к выводу, что ее скорее всего убили первой. Вряд ли она успела осознать, что пулю в голову ей всаживает собственный сын, Жан Ассад.
А вот Совер, видимо, сообразил, что происходит, и попытался сопротивляться. У него в правой руке был зажат серебристый револьвер тридцать восьмого калибра. Но предохранитель он не успел снять. Жан пустил в него три пули — в плечо, грудь и в левый глаз. Последняя пуля разнесла Соверу череп и расплескала содержимое по стене сзади. Он тоже лежал на спине.
Кровавый след, тянувшийся от двери до головы девочки, свидетельствовал, что ее труп позднее перетащили. Ее застрелили в затылок, почти в упор.
— Никто не слышал выстрелов, — произнес Джо.
— Наверное, у него был глушитель, — предположил Макс. Ничего иного тут придумать было нельзя. Дом располагался в середине ряда однотипных одноэтажных, расстояние между ними не превышало пятнадцати метров. А стены в таких домах очень тонкие.
Макс оглядел место преступления. Ему показалось, что он заметил в трупах нечто странное, но теперь никак не мог найти, что именно.
В середине комнаты лежали Нептун Перо и Кристал Таино. Правая нога Нептуна переброшена через ноги Кристал. Раздутыми, сгнившими пальцами правой руки он крепко держал пальцы левой руки Кристал, а его взорванная голова — пуля попала точно в висок — склонилась к ее шее. Жуткая сцена — ласка после смерти. Кристал лежала лицом вниз, ее застрелили в затылок.
