И уже через несколько минут Уэсли благополучно очутился в катере. Джим напряжённо следил за движениями Флэша, когда тот устраивался на пассажирском месте – внутри катера как-то помочь ему уже не было возможности. Арнон не мог не заметить чрезмерной осторожности и медлительности этих движений, что так не свойственно было Уэсли прежде. Но другие не знали, что ему свойственно и что нет, да и не присматривались особенно.
Спустя ещё немного времени катер отплыл, Джим покинул пристань и вернулся к своей машине – ждать, как обещал.
«Надеюсь, у меня не тот же самый капитан, с которым плавала Пат», – не успел Флэш это подумать, как капитан сказал:
– Дней десять назад я возил на такую же прогулку одну женщину. Новая мода, что ли, нынешней осеню появилась… Нет, конечно, катера всегда брали напрокат – но летом, когда жарко. И компаниями – по многу человек, знаете. Отдохнуть, повеселиться. А в такую погоду – какое удовольствие плавать?
Деньги были заплачены, и капитан мог высказывать свои суждения без всякого риска.
«Ну, раз уж всё сложилось именно так, – решил Уэсли, – надо постараться повернуть ситуацию в свою пользу».
– Так вы говорите, какая-то женщина ездила с вами на прогулку? А что за женщина?
– Да откуда я знаю? Туристка какая-нибудь, со странностями. У нас туристы часто бывают. Но тоже всё больше летом. Любители на пляже поваляться.
– А я ведь и сам в Лотлорн отдохнуть приехал. Знакомые у меня здесь живут – давно к себе в гости звали, вот и решил съездить. В море неплохо было бы поплавать, но летом никак выбраться не удалось, только вот теперь.
– Ну, это ничего. В Лотлорне вам и кроме пляжа найдётся на что поглядеть: городишко у нас хоть небольшой, но с историей. Постарше соседнего Сэдэн-сити будет. И зданий старинных красивых много, и музей хороший – если природой интересуетесь, культурой, и всяким таким. В театре спектакли разные идут. А недавно ещё парк аттракционов простроили. Ну, это, конечно, для детишек больше. А насчёт той женщины не знаю – может, она всё это уже посмотрела, а может, просто такая любительница морских прогулок попалась. В общем, дошли мы с ней аж до самой Лабрисфортской скалы.
– Разве к Лабрисфорту можно подплывать?
– Да что вы, какое там подплывать! Во-первых, на наших катерах так далеко от берега нельзя – безопасность соблюдать надо. А во-вторых… Та женщина, видно, не слышала прежде про эту скалу, а вы-то, вижу, в курсе… Подплыть можно ровно настолько, чтобы остров чуть-чуть на горизонте виднелся.
«Значит, женщина прежде про скалу не слышала, – усмехнулся про себя Флэш. – Поздравляю, Пат, ты неплохая актриса».
– Да, мне известно, что это за остров. И, знаете, я тоже хочу на него взглянуть. Плывемте туда, откуда его будет видно.
Капитан хмыкнул и пробурчал что-то себе под нос – наверное, удивлялся, чего интересного нашли в Лабрисфортской скале эти дурные туристы. Но вслух сказал:
– Ладно, как пожелаете. Туда – так туда. Но я предупредил: смотреть будете издалека. Очень издалека.
– Конечно, жизнью я и сам рисковать не хочу, – Уэсли изобразил на лице улыбку человека, который понимает, о чём говорит. – Но у меня одна просьба: как только появится остров, пожалуйста, сразу скажите мне об этом. Зрение у меня не самое хорошее.
«Я должен быть хоть как-то готов… Должен знать хотя бы секундой раньше, чем…»
– Хорошо, скажу, – пожал плечами капитан. – Но с плохим-то зрением, может, вы и вовсе Лабрисфорта не разглядите.
– Ну – нет, так нет.
«Да уж, не разгляжу – это точно. Но это не имеет значения. Главное, он меня разглядит».
Зрение здесь не так уж и важно. Уэсли и без того чувствовал, что расстояние между ним и Лабрисфортом сокращается. Чувствовал всей душой и всем телом. Морской ветер, казалось, потерял свою свежесть. Ощущать его дуновение стало неприятно, как дыхание сквозняка в коридорах какого-нибудь сырого старого подземелья. Недоброе тёмное предчувствие тяжёлым грузом навалилось на плечи. В голове сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее завертелся водоворот воспоминаний.
Серые бетонные стены, холод, бесконечный холод, изрисованный потолок камеры, выстрелы в предутренней темноте, тесный сырой карцер, сумасшедшие глаза Мьюта, автоматные дула, автоматные приклады, безумная болтовня Филдингтона, обречённость Керка Шеви, отсюда нет выхода, нет выхода, рухнувший потолок в камере Фортадо, клетка-лабиринт-кошмар-катастрофа, стены-ограды-решётки, изрисованный потолок камеры
А что, если это случится раньше, когда скала ещё не покажется из-за горизонта? А что, если…
– Приплыли, – объявил капитан, останавливая катер. – Вон, глядите: ваш остров во всей красе.
Ответа не последовало. В первые мгновения капитан не придал этому особого значения, но потом, словно почувствовав неладное, обернулся и посмотрел на пассажира.
– Эй… Мистер, что с вами?
Уэсли смотрел на туман. И видел его. И это было совсем не как во сне. Во сне ты порой не отдаёшь себе отчёта в том, что видишь. Или замечаешь какие-то отдельные детали, которые почему-то слишком выделяются на общем фоне, а остальное ускользает от восприятия. Во сне, даже если ты не понимаешь, что спишь, всегда остаётся ощущение нереальности. Здесь же зрение работало точно как в действительности, в привычной действительности бодрствования. Не важно, насколько реально само видимое. Главное – зрение вполне реально…
По живой – или полуживой – лестнице Флэш спустился, почти не чувствуя обычной брезгливости. Даже эти отвратительные ступени под ногами было приятно видеть. Не важно, какие они, и из чего.
Из тумана показались груда камней – обломки Храма Времени, тюрьмы Грэгори Пинго. Тюрьмы, которую он сам для себя построил, и покинул лишь благодаря счастливой случайности. Молча и неподвижно сидела возле рухнувшего Храма Жрица. Тот раз, когда она заметила Уэсли и заговорила с ним, так и остался единственным.
Фортадо и Голд, стражи золотых ворот, Гэбриэл Уинслейт, Керк Шеви – Флэш был уверен, что никогда больше не увидит этих людей, ведь в человеческом мире всех их, кроме одного, уже не было, а в параллели Лабрисфорта он возвращаться не собирался… Но вернулся – и опять все эти лица промелькнули перед ним.
Дальше его вновь ждала дорога. Самая обыкновенная дорога, по сторонам которой тянулись сначала пустыри, поросшие редким кустарником, потом показались какие-то постройки, похожие на фермы. Когда эта сельская местность осталась позади, начались придорожные забегаловки, магазинчики, автозаправки и здания явно промышленного назначения. Уэсли приближался к городу – снова к городу, но этот город отличался от всех, которые он видел в других лабрисфортских параллелях. В тех городах – или одном городе, меняющем свои обличия – всегда присутствовала какая-то схематичность, условность, это были хотя и приближённые к реальности, но всё-таки только символы. Здесь же, по дороге в обитель человеческой цивилизации, не было совершенно ничего символического – настолько всё выглядело обыденным и привычным. Флэш ожидал чего угодно, только не этого. Пройти мир оживающих ночных кошмаров, пройти огненную бездну – и оказаться на обычном шоссе, ведущем в самый обычный город, каких в мире тысячи… Это было до того неожиданно – наверное, ничто другое так не удивило бы Уэсли. Поджидающая его толпа убийц, которые схватят и отведут в какой-нибудь концентрационный лагерь, полчище монстров голливудского образца, десять казней египетских, четыре всадника, семь печатей, и жена, сидящая на звере багряном в придачу – всё это показалось бы более уместным для десятой лабрисфортской параллели, чем вон тот загородный гипермаркет, или автомобильная стоянка рядом с ним, или железнодорожный мост над головой… Город и его обитатели жили своей жизнью. И не ждали гостей из других миров. Не обращали на Флэша внимания, не узнавали в нём чужака, не желали причинять вреда и не пытались вести к местным правителям, начальникам – или кто у них здесь был. Никаких бедствий и катастроф тоже как будто не предвиделось. Этот вояж всё больше напоминал не путешествие в другой мир, а поездку в соседний округ. Или…
Наконец-то оно появилось, это «или». Флэш настолько погрузился в собственное недоумение, что не сразу всё встало на свои места, не сразу он понял, по какому шоссе идёт, и черту какого города только что пересёк.
Вэст-Вэлли-роуд, кратчайшая дорога из Лотлорна в Хиллз-Гарден. Сэдэн-сити – вот куда Уэсли пришёл. Город, в котором он родился и в котором прожил всю жизнь. Гипермаркет – это недавно построенный филиал торговой сети «Орион»; заводские помещения, которые он миновал – цеха аккумуляторного завода, вокруг вредности которого в последние пять лет столько шуму. А поезда, едущие по железнодорожному мосту, направляются к сэдэнскому вокзалу «Глория» – или, наоборот, от него.
