— Да, — кивнул Хилльярд.
— Любопытно.
— Почему? — удивился прокурор.
— Ну, вспомните, Дорэн ведь с самого начала твердил, что трусики девушки ему кто-то подбросил, и, кстати, никаких следов его собственной ДНК на них ведь так и не нашли, верно? Предположим, вы хотите отыскать какую-нибудь улику, которую могли бы ему подбросить, причем улику, которая со всей очевидностью указывала бы на него, куда бы вы за ней пошли?
Хилльярд молчал. Вместо него ответил я:
— Разумеется, в дом, где она жила.
Джерри и Энн Хит обитали в современном фермерском доме в самом конце тихого глухого переулка Женевы. На лужайке перед домом высился флагшток, а на подъездной дорожке перед гаражом, рассчитанным на две машины, был припаркован огромный черный внедорожник F-350. Когда мы с Джо, остановившись подле него, вышли из машины, Джерри Хит был занят тем, что сгребал граблями опавшие листья. Завидев гостей, он окинул нас пристальным взглядом, но не спешил бросить свое занятие. Только покончив с участком между дорожкой и кучей листьев, которую он уже успел сгрести, хозяин не спеша повернулся, зашел в гараж и повесил грабли на вбитые в стену колышки. Это был высокий мужчина, довольно широкий в плечах, с седой гривой волос, которые спадали ему на шею, и такими же седыми усами, загибавшимися к подбородку. На нем была простая фланелевая рабочая рубашка, оливкового цвета комбинезон и грубые ботинки. Мы с Джо, выбравшись из пикапа, стояли на дорожке в ожидании, когда он нас заметит, но мистер Хит молча прошел мимо, будто нас тут и не было, скрылся за дверью гаража, повесил на место грабли и стащил с рук перчатки. Потом вышел из гаража и только тут соизволил обратить на нас внимание.
— Вы кто, детективы?
Мы предварительно позвонили ему из офиса Джорджа Хилльярда.
— Да, сэр. Меня зовут Джо Притчард, — представился Джо. — Это я разговаривал с вами по телефону.
— Угу. Что ж, пошли в дом. Мать уже ждет. Она будет рада потолковать с вами.
Как-то сразу стало понятно, что он говорит о своей жене, и в этом обращении «мать» не было ничего унизительного для нее, скорее наоборот, какой-то оттенок патриархальности. Он провел нас через гараж, миновав длинные ряды полок, на которых были аккуратно разложены инструменты, а позади них притулился старенький, но безукоризненно чистый «бьюик», и мы попали в дом. Но, прежде чем войти, Джерри остановился и аккуратно вытер ноги о лежащий возле дверей коврик, мы с Джо, переглянувшись, последовали его примеру. В доме стоял аромат сухих цветочных лепестков, на стенах повсюду были развешаны самодельные плетеные корзинки. Мы прошли через прихожую, миновали кухню и оказались в гостиной. Симпатичная светловолосая женщина, повернувшись к нам спиной, мыла окна, тщательно протирая их чистой тряпкой, и была так поглощена своим делом, что даже не заметила, как мы вошли.
— Слышь, Энн, те самые детективы приехали.
Обернувшись, Энн Хит приветливо улыбнулась нам, сунула тряпку в пластиковый тазик, стоявший у нее ног, и направилась к нам через всю комнату, протягивая руку для рукопожатия. Руки у нее оказались на удивление сильными, возле углов глаз лучиками расходились морщинки, как у человека, любящего посмеяться.
Мы с Джо устроились на одном диване, а супруги — на другом, напротив. Я украдкой огляделся по сторонам: мебель была немного потертой, но удобной и безукоризненно чистой, то же можно было сказать и обо всем доме. Все вокруг говорило не о достатке, а скорее о любви и заботе.
Разговор начал Джо — наверное, потому, что ему уже пришлось перед этим беседовать с Джерри Хитом по телефону. Прежде всего он объяснил, что дело Энди Дорэна заинтересовало нас только потому, что каким-то образом связано с другим расследованием, которое мы ведем в настоящее время. И еще раз повторил, что это не имеет никакого отношение к смерти их дочери.
— Просто есть люди, которые нас интересуют, — добавил он. — Я имею в виду тех, кто пять лет назад вел расследование. Конечно, я понимаю, что для вас обоих тяжело об этом вспоминать, но если бы вы смогли вспомнить хоть что-то об этих людях…
— Знаете, нам так хотелось, чтобы она поехала учиться в колледж, — вдруг с дрожащей улыбкой на губах проговорила Энн Хит. — Выпускные отметки у нее были очень хорошие, ее бы наверняка взяли. Конечно, с деньгами какое-то время было бы трудновато, но так ведь всегда бывает, когда дети учатся в колледже, верно? И потом, нам с Джерри удалось кое-что скопить. Но она отказалась. Говорила, что даже думать не хочет о том, чтобы снова сесть за парту — во всяком случае, не сразу. Ну, мы и согласились, решили, пусть девочка пропустит год-другой, передохнет малость от учебы, поработает, скопит немножко деньжат, глядишь, и снова пойдет учиться.
Все это адресовалось в основном Джо, но я был даже немного рад этому. Джо обладал тем, чего никогда не было у меня, — умением слушать. Ему сотни раз доводилось бывать в таких ситуациях, как сейчас, выслушивать родственников жертв, он умел успокаивать их и при этом без каких-то драматических жестов и прочего. Я имею в виду, что он вовсе не держал никого из них за руку, не проливал слез сочувствия и не гладил их по головке. Нет, это было что-то врожденное, Богом данный талант, то, чему нельзя научиться, потому что он либо есть, либо его нет. Джо просто молча смотрел им в глаза, и они чувствовали, что он все понимает.
— Мне очень жаль, что у нее так и не оказалось этой возможности, — произнес он на этот раз.
И Энн Хит снова улыбнулась ему и кивнула.
— Спасибо вам. Мне кажется, у нее бы все получилось замечательно. Но Господь предпочел забрать ее к себе, и мы смирились с этим. Нам пришлось каждый день уговаривать себя, но со временем мы смирились.
Я осторожно посмотрел на Энн Хит, потом незаметно окинул взглядом дом и попытался представить себе девушку двадцати с небольшим лет, которая когда-то здесь жила: как они растили ее с любовью и заботой, как воспитывали и лелеяли ее, как она жила тут, в уюте и чистоте, и мне показалось, я смог понять, как постепенно в ее душе вспыхнула и стала тлеть искорка бунтарства, как она стала разгораться, как этот юношеский бунт толкнул ее искать встреч с парнями намного старше ее, вроде Энди Дорэна, и даже не потому, что этот задира так уж ей нравился, а просто из желания ничего не упустить и все испытать — все, что имеет хоть какое-то значение в глазах ее сверстников. Собственно говоря, если мы с Джо были правы, свидания с Дорэном не так уж много значили для нее. Во всяком случае, намного меньше, чем думали ее родители. И уж, конечно, меньше, чем считала полиция.
Джерри Хит опустил руку на колено жены.
— А кто он, о ком вы хотели нас спросить? — поинтересовался он.
— Нам сказали, был один адвокат, который в то время приезжал к вам, — вступил в разговор я. — По имени Алекс Джефферсон.
Джерри с Энн дружно закивали.
— Да, он приезжал к нам. С Фентоном Бруксом, — подтвердила Энн. — Они привезли цветы, и мистер Брукс был очень добр к нам. Сказал, что ужасно переживает из-за того, что случилось, ведь ту вечеринку — ту, после которой убили нашу девочку, — устраивал он для своих друзей. Пообещал, что сделает все, чтобы помочь следствию, ни перед чем, сказал, не остановится!
— Ну да, а этот самый Джефферсон даже привез с собой детектива, — добавил Джерри. — Ну, сами понимаете, чтобы тот подсобил малость полиции. И чтобы мы с матерью были в курсе того, что происходит. Это адвокат сам нам так объяснил.
— Чтобы он подсобил полиции, — повторил я. — А вы случайно не помните, как звали того детектива?
— А как же! Конечно, помню. Роберт Уокер. Бывший полицейский из Кливленда. Вроде он на пенсию уже вышел, да стал детективом. А может, и не на пенсию, он ведь был еще нестарый. Только в полиции он уже точно не работал.
Я бросил взгляд на Джо.
— Знаешь такого — Роберта Уокера?
— Нет.
— Вот и я не знаю. Мистер Хит, а как он выглядел, я имею в виду — этот человек? Прикидываю про себя, кто бы это мог быть. Видите ли, мы с Джо тоже когда-то служили в полиции Кливленда. Значит, должны его знать.
Джерри Хит, нахмурившись, обернулся к жене.
— На вид, наверное, лет сорока, верно? Что скажешь, мать?
— Или чуть моложе. Он итальянец… во всяком случае, сильно смахивает на итальянца. Тихий такой, немногословный. Просто слушал да что-то записывал себе в блокнот.
— Значит, итальянец по фамилии Уокер, — пробормотал Джо, искоса глянув на меня и слегка приподняв при этом одну бровь.
— А могу я узнать… вы не помните, этот Уокер не заходил в комнату вашей дочери? Мог он на какое-то время оставаться там один? — спросил я.
Лицо Джерри Хита посуровело и стало похоже на маску. Вместо него мне ответила его жена:
— Да, конечно. Полиция уже обыскала ее, но он сказал, что хочет сам взглянуть, убедиться своими глазами, что они сделали все, как надо, и ничего не упустили. Сказал, мол, хочет знать, на что они обратили внимание, сделали ли они снимки и эту самую… как это у вас называется? Инвентарная опись, что ли. Сказал, что хочет быть уверен, что все сделано, как положено. Мне показалось, он здорово разбирается в таких вещах, — уважительно добавила она.
