Майкл закричал. У него в паху как будто разожгли костер. Он схватился за рану, и тут же убрал руки. Они были в крови.
Майкл кричал, не переставая. Как в тумане, он видел, как разъехались автомобили, прежде взявшие его в кольцо. Он потянулся к мобильнику и набрал 911.
Майкл сидел за письменным столом, работая над бюджетом фильма, который он готовил к производству в самое ближайшее время. Он пробегал глазами столбики цифр, мысленно сравнивал их с цифрами предыдущих работ, делал попутно пометки, чтобы в дальнейшем обсудить результаты своих расчетов с менеджером по производству.
В дверь тихо постучали, и вошла Марго.
— Сейчас должен состояться просмотр, — сказала она. — Без вас не начинают.
Майкл взглянул на Марго, спокойную и элегантную, как всегда. На свою нынешнюю зарплату она могла позволить себе одеваться еще элегантней. Она подошла к нему и встала позади.
— Могу я…
Майкл поднял руку. — Нет! — рявкнул он. — Я предпочитаю сделать это сам. Последнее время он стал еще более раздражительным, особенно с тех пор, как лишился возможности заниматься сексом. Он ухватился за ручку управления и развернулся. Кресло отъехало от стола. Он направил рычаг от себя и кресло покатилось к двери. Марго раскрыла дверь перед ним, и он направил каталку вдоль пандуса, который вел прямо в кинозал.
Томми Про и мистер Ямамото повернулись, чтобы приветствовать его.
— Привет, Винни, — обратился к нему Томми, когда он вкатился в пространство, в прошлом занимаемое обычным креслом.
— Доброе утро, Томми и мистер Ямамото. Он сделал небольшой кивок в сторону Ямамото. Как же он ненавидел этого гладенького маленького человечка!
— Готовы? — спросил Томми.
Майкл вынул телефон. — Макс, включай.
Он сидел и молча смотрел фильм, ужасную кровавую картину, в которой то и дело мелькали гонки с преследованиями, и в которой главным действующим лицом был эксперт в борьбе куй фу, в прошлом личный тренер Томми. А Томми выглядел просто великолепно, особенно с тех пор, как перенес свои операции в Лос Анжелес.
Кино закончилось, зажегся свет. Ямамото первый дал свою оценку.
— Оцень каласо, оцень каласо, — сказал он с сильным акцентом.
— Рад, что вам понравилось, мистер Ямамото, сказал Майкл.
Томми склонился к нему. — Винни, слышал про аварию? Я видел ее в новостях — мужик врезался в школьный автобус?
— Не думаю, что нам это пригодится, — сказал Майкл. — Кажется, это уж чересчур.
— А мне нравится. — Вставь этот сюжет в картину.
Майкл сник. — Ну, конечно же, Томми.
Майкл очистил письменный стол, убрал все блокноты с записями, ручки положил в компактный пенал. Удовлетворенный тем, что все выглядит вполне достойно, он оттолкнулся от стола и, положив на колени тяжеленный чемоданчик, выехал из своего офиса к двери, ведущий в конференц-зал для последней встречи с советом директоров Центуриона.
Как только он занял место в центре длинного стола (он уже не восседал во главе стола) — теперь это место занимал Томми Провесано, он почувствовал успокоение, сознавая, что его миссия в Центурионе практически завершена.
Определенно, он не испытывал никакой радости от того, что студия катилась вниз по наклонной плоскости из-за снижения качества продукции и роста задолженности. Он уже не принимал близко к сердцу то, что его имя нынче сделалось притчей во языцех. Он не ощущал ненависти к этим мужчинам и одной женщине, которые подобно пиявкам присосались к тому, что еще не столь давно было образцом высокого качества, и превратили уважаемый бизнес в насмешку над кинематографией. Несмотря ни на что, в его душе был покой, поскольку он знал, что скоро все будет кончено.
— Джентльмены, — обратился к присутствующим Томми, — прошу садиться.
Дюжина мужчин и одна женщина заняли свои места за столом. Томми Про во главе, а Марго — по его правую руку.
— Мы начинаем наше очередное ежемесячное собрание совета директоров Центурион Пикчерс, — объявил Томми. — Вице-председатель корпорации, мадам Глэдстоун, будет вести записи собрания.
Марго одарила лучезарной улыбкой сначала Томми, потом всех остальных.
— Наше собрание, — продолжал Провесано, — будет коротким, так как мы должны уладить всего одно небольшое дело. Мы…
— Господин председатель? — прервал его Майкл.
Томми раздраженно взглянул на Майкла. — Пожалуйста, давайте придерживаться повестки дня, — сказал он, и его тон не оставлял места для пререканий.
Господин председатель, — несмотря на предупреждение продолжал настаивать Майкл, — могу я прервать вас на одну минуту? Совет в курсе, что сегодня у нашего главы день рождения, и меня попросили сказать в его адрес несколько слов и передать небольшой подарок.
Томми был слегка озадачен, но тут же улыбнулся. — Что ж, Майкл, приятно слышать, и я хочу поблагодарить вас всех.
— Не стану говорить о возрасте нашего председателя, — произнес Майкл с легкой улыбкой, — но нам всем известно, что он проявляет большой интерес к разным видам оружия, используемого в картинах Центурион. Поэтому я запросил наш отдел спецэффектов изготовить нечто, что будет использовано в картине, которая скоро выйдет в прокат под названием Вооруженные силы , в картине, к которой наш именинник проявляет особый интерес.
Томми откинулся назад в своем кресле и широко заулыбался.
— Майкл, что ты приготовил для меня?
Майкл щелкнул замками чемоданчика, лежащего перед ним? и раскрыл его. Внутри были два сверкающих автомата с набором аксессуаров. Майкл вынул один из автоматов и начал навинчивать на него насадки. — Томми, это прототип нового автоматического оружия по заказу ЦРУ в кооперации с Агентством по борьбе с наркотиками. У меня была возможность уговорить директора Управления позволить нам использовать его в фильме Вооруженные силы . Он пустил оружие по рукам, чтобы его передали Томми.
— Он заряжен? — спросил Провесано.
Майкл стал навинчивать насадки на второй автомат. — Конечно же, Томми, — но все сделано по заказу нашего отдела спецэффектов. Я хочу заверить, что будет вполне безопасно, если вы пройдетесь по этому столу очередью. Он снял с предохранителя свой автомат и показал боссу, как это сделать.
Томми встал с места и поднял автомат. — Майкл, надеюсь, вы не возражаете, если в свете предыдущих событий в этой студии, я не стану целиться в кого бы то ни было.
Конечно же, Томми, — ответил Майкл. — Попробуйте вот эту красивую панельную стену. Заверяю вас, это не причинит никакого вреда.
Все поднялись и отпрянули в сторону, противоположную той, куда Томми направил оружие. — Хорошо. Представим себе, что все нью-йоркские кинокритики выстроились вдоль этой стенки. Он направил автомат на стенку и нажал на спусковой крючок.
Осколки рванули ему в лицо. Началась паника. Кто-то из уважаемых членов совета нырнул под стол, кто-то поспешил к Томми на помощь. Марго Глэдстоун вытащила его из-за стола и прислонила к стене.
— Томми, — крикнула она. — Вы живы?
Томми и впрямь был жив, хотя его лицо являло собой жуткое зрелище, а он сам, казалось, пытался издать какие-то булькающие звуки.
— Марго, благодарю вас за столь нежные попытки помочь Томми, — сказал Майкл, после чего дал короткую очередь в ее сторону. Марго закрутило, отбросило от стены, и она упала возле Томми, который все еще пытался что-то сказать.
Майкл развернул автомат в направлении группы директоров, которые забились в дальний угол помещения. — А сейчас, мистер Ямамото, — сказал он, — ваша очередь присоединиться к своим далеким предкам. Он дал длинную очередь по группе, перебегающей из угла в угол. В его автомате закончились заряды, и он потянулся за другой обоймой, вставил ее и вновь поднял оружие. Майкл направил свое кресло в сторону Томми. — Слушай, я не хочу, чтобы ты подумал, что я собирался тебя убить.
В это время в дверь, ведущую в коридор, начали колотить. Майкл прекрасно знал, что она всегда была на замке.
Томми проревел что-то, но понять его было невозможно. Теперь уже несколько человек пытались сокрушить прочную дверь.
Майкл направил автомат на Томми. — От имени истинных ценителей кино, получай еще, — сказал он. Он выстрелил, и тело Томми заплясало под ударами крупнокалиберных пистонов. Скоро оружие в руках Майкла смолкло. Он хотел вставить очередную обойму, когда попытки выломать дверь, наконец, увенчались успехом. Майкл спешил, но на сей раз, не успел. Двое охранников в униформе разрядили в него свои пистолеты.
Он едва успел почувствовать, как его сдувает с кресла-каталки.
Майкл медленно открыл глаза. За прошедшие несколько дней он осознал, какие героические попытки делались для спасения его жизни. Он находился в палате интенсивной терапии, в которой обычно было шумно и полно людей, но сейчас здесь было тихо. Он хотел поднять голову, но не смог. Он попытался пошевелить кончиками пальцев ног, но мускулы вышли из повиновения. Он попробывал ухватиться руками за пружины постели, но у него снова ничего не вышло. Его охватила паника, и он хотел закричать, но и тут его попытки оказались тщетными.
