После поражений последней войны чеченцам нужны были победы. Любые — пусть даже такие! Маленькая, прижатая Россией к Кавказскому хребту, но гордая и непобежденная Ичкерия нанесла своему великому врагу удар в самое сердце!..
И все, и даже те, кто служил федералам, кто был лоялен по отношению к властям, — радовались. Как радуются зрители, когда заведомо сильного противника вдруг, вопреки всему, вопреки ожиданиям и здравому смыслу, бьет более слабый. Пусть даже он бьет ниже пояса…
Чеченцы — радовались.
Федералы — готовились…
Они тоже знали о том, что случилось. Они на собственной шкуре это почувствовали, потому что их тут же перевели на усиленный режим несения службы. Войска готовили к полномасштабной на чеченском фронте атаке.
«Вот оно!» — сразу все понял Виктор Павлович. Вот о чем болтали на базарах и предупреждали его сексоты. Значит, не врали сексоты и не ошибался базар!.. Не зря он интриговал и протаскивал через блокпосты паленую водку, добывая информацию…
Не зря!
Но все же… зря!.. Потому что его предупреждениям не вняли и захват все-таки состоялся…
Аслан Салаев тоже радовался — как и все остальные. Радовался победе чеченского оружия. Что произошло, он понял еще раньше, чем узнал об этом, — понял по радостно-возбужденным лицам своих «братьев»! И лишь потом узнал подробности.
Значит, они дошли?..
Но как же так?.. Он же предупреждал, он же дал полную информацию о рейде, описав всех включенных в группу боевиков, обозначив их примерный маршрут! Почему их не взяли на границе с Чечней, почему пропустили дальше, в Россию, где они взяли заложников?
Или Центр не получил его шифровку? Или слишком поздно получил? Или не прореагировал?..
Нет, шифровка пришла вовремя и Центр прореагировал так, как должен был. Курирующий Тромбона Анатолий Михайлович вывел ценного агента из-под удара, перепроверил сообщение по другим источникам и передал информацию о готовящемся теракте по инстанции.
Так почему ничего не было сделано?.. Опять прошляпили?! Опять правая рука не смогла договориться с левой, а пальцы друг с другом?! За каким же тогда, спрашивается, ляхом рисковал своей жизнью Тромбон, если там, наверху, не умеют распорядиться добытой с таким трудом информацией?
Что за ерунда?!
У государства, которому служил Анатолий Михайлович, были крепкие мускулы и крепкие кулаки, которые перемолотили хребет фашизму. Были ФСБ, ГРУ, МВД, внутренние войска, разведка, налоговая полиция, армия… Были сексоты и Тромбоны. И чего только не было… Но, тем не менее, его государство никак не могло справиться с микроскопической, в сравнении с одной шестой частью суши, Чечней.
Лет двадцать назад все эти боевики и полевые командиры пасли бы своих баранов, тихо радуясь, что здесь пасут, а не в казахстанских пустынях или где-нибудь на Чукотке. А их первый самозваный президент пуп бы рвал, чтобы выслужить генеральское звание, всемерно повышая боевую и политическую подготовку своего авиационного полка.
А теперь не пасут… Теперь как баранам русским солдатам глотки режут и бросают безголовые тела на съедение псам!
Почему, ну почему Россия не может совладать с Чечней, которую даже на самой крупномасштабной карте можно одной ладошкой прикрыть?..
Может, потому, что не хочет справиться? Потому, что в стране царит и правит бардак? И не с Чечней Россия воюет, а сама с собой — с собственным жирующим на войне чиновничеством, которому необходима «черная», в которую сливаются сотни миллионов долларов, дыра! Может, в этом все дело?
По крайней мере, не в армии — это уж точно!
Дайте армии соответствующий, развязывающий им руки, приказ, и все — и через несколько дней в мятежном регионе наступит мир. Или мятежного региона не станет! А если так будет угодно власти, то и этих гор не станет, а вместо них будет гладкая, как стол, великая Кавказская равнина или море с лебедями! Второе Черное или Первое Чеченское — это уж как географы закажут.
Потому что маленькая Чечня не идет ни в какое сравнение с Третьим рейхом, а их главари близко не дотягивают до Гитлера. А ведь и тех сокрушили, растерев в порошок!
Так отдайте приказ!..
Но нет, не дают таких приказов!
А приказывают пропустить окруженного, которого осталось только добить, врага через свои позиции.
Заключают за спиной военных «мирные» договоры.
Разоружают.
Игнорируют сводки военных разведчиков, которые добываются потом, кровью и жизнями десятков Тромбонов…
Или он что-то в этой жизни не понимает.
Вернее — недопонимает.
И ладно бы он один!..
Прошло несколько часов, и жизнь стала помаленьку налаживаться. Хоть это и звучит странно… Но человек такая «скотина», которая может притерпеться к чему угодно. И даже к такому!
Нельзя бесконечно бояться смерти — нужно либо умирать, либо продолжать жить.
Заложники — жили. Они хотели спать и дремали, хотели есть и шарили по карманам и сумочкам в поисках съестного, вспоминали о доме и беспокоились по поводу оставшихся без присмотра домашних животных и брошенных во дворах машинах. А несколько дам даже умудрились извлечь откуда-то карманные зеркальца и поправить размазанный макияж.
Смерть страшна, только когда тебя убивают, а когда нет, жизнь продолжается, несмотря ни на что…
Террористы тоже вели себя довольно спокойно, перебирая с увлечением, как дети новые игрушки, отобранные у заложников мобильники и вещи, спрашивая, на какие кнопки для чего нажимать, рассказывая, почему они пришли сюда, с интересом поглядывая на отдельных, с яркой внешностью, русских женщин. Когда долго находишься вместе, волей-неволей начинаешь присматриваться друг к другу и начинаешь налаживать отношения.
И уже многие заложники начали робко надеяться, что все кончится благополучно, потому их больше не убивают и даже не бьют.
И уже не заложники, а все надеялись, что все еще может закончиться пусть худым, но миром. Потому что в здание вошли переговорщики.
Самые первые, проявляя истинную мужественность и жертвенность, шли в неизвестность, потому что ничего еще не было понятно и никто не мог гарантировать, что их не возьмут в плен и не расстреляют.
Но их не расстреляли и не взяли в плен, а отпустили с миром, и сразу же образовалась живая очередь из желающих пойти к бандитам на переговоры. Десятки людей, движимых самыми разными, благородными и не очень, мотивами толклись перед оцеплением, путаясь под ногами у милиции и предлагая свои, никому не нужные, услуги.
Как-то незаметно и естественно трагедия стала превращаться в фарс. «Ящики» заполнили «говорящие головы», которые рассуждали о терроризме, десятками минут вися в прямом эфире и кочуя с канала на канал. Добровольные «эксперты» предлагали свои варианты решения проблемы, хотя не знали, что происходит в здании.
Раскручиваемое в стране виртуальное шоу с участием заложников, террористов и взрывчатки стараниями СМИ мгновенно набрало самые высокие рейтинги, и каждый стремился в нем поучаствовать, мелькнув своей физиономией на фоне общественно значимого события. Что понятно, ведь в обычной сетке вещания каждая минута рекламы стоит денег, а здесь можно было засветиться совершенно на халяву, гарантированно получив в свое распоряжение многомиллионную телерадиоаудиторию.
— Нам стало известно, что скоро может начаться расстрел заложников, — обещали ведущие, стараясь удержать на своей «кнопке» зрителей…
— Я слышу какие-то выстрелы!.. — с надеждой сообщали в прямом эфире тележурналисты…
— По самым скромным подсчетам, при штурме погибнет от двадцати до сорока процентов заложников, — обнадеживали эксперты…
Что, наверное, было ужасно.
Но было нормально. Для нового менталитета страны. Где шла гражданская война.
— Мы будем постоянно информировать вас о развитии событий…
В том смысле, что не вздумайте выключить телевизор!
И живущая в эре «застеколья» страна, несмотря на ночь, торчала перед голубыми экранами, с нетерпением ожидая трансляции смерти в прямом эфире, как совсем недавно ожидала публичной демонстрации актов любви. Сострадания почти не было — было воспитанное многочисленными телеиграми любопытство. Кто-то здесь обязательно должен был стать «слабым звеном», кто-то, кому не повезет в этой русско-чеченской рулетке, провалится в тартарары, кто-то окажется «последним героем»…
И тут же пиво…
Памперсы…
Прокладки…
Говорят, что эта, на фоне смерти, реклама стоит особенно дорого…
И даже обреченные на смерть террористы, поддавшись обаянию прямой трансляции, интересовались у телевизионщиков, как им лучше и где встать, принимая эффектные позы, демонстрируя оружие и произнося патриотические речи.
Это не телевизионщики, это мы такие… Потому что у любого заштатного дорожно-транспортного происшествия, где есть раздавленные, расплющенные, разорванные жертвы, находятся свои многочисленные, которые жаждут протиснуться поближе, чтобы увидеть побольше, зеваки.
