Кристина спешила следом:
− Куда ты так торопишься? – ее голос был подавленным, напуганным. Она щелкнула выключателем в моей комнате, и зажегся верхний свет, который я забыла включить. Я так привыкла быть в темноте за те несколько минут/часов в лесу, что это уже казалось правильным.
− Я говорила, что должна сделать, − автоматически сказала я, мысленно отсутствуя. − Я должна забрать у Экейна свой дневник. Он может уничтожить его. Но если он сделает это, я убью его. Теперь я знаю, я могу это сделать.
Наверное, не я сказала эти слова, а кто-то другой.
− Что?.. – голос Кристины дрогнул и я обернулась. Она выглядела настолько ужаснувшейся во мне, в своей подруге, что внутри меня свернулось клубком чувство стыда и вины. Наверное, и ей показалось, что это сказала не я, а кто-то другой, но я вынуждена была повторить, чтобы до нее наконец дошло:
− Кристина, ты была права, Рэн Экейн плохой человек. – Слова должны звучать весомо, но что я говорю на самом деле? «Кристина, я собираюсь убить Экейна, потому что он плохой человек».
Она продолжала смотреть на меня этим взглядом, словно я стала худшим разочарованием в ее жизни, словно я превратилась в двухголового монстра и теперь смотрю на нее, пытаясь говорить на человеческом языке.
− Ты…ты серьезно? – прошептала она. – Ты действительно хочешь кого-то убить?
− Черт возьми, да. – Я впервые выругалась, но это принесло мне горькое удовлетворение. Да, я поступаю правильно. Я на мгновение сжала зубы, чтобы следующие слова не вырвались из моего рта, но это тем не менее случилось: – Я собираюсь убить не просто кого-то, а Экейна! Из-за него я стала такой! – обвиняя выкрикнула я. Взгляд Кристины убивает, действует на нервы. – Я больше не могу быть обычной и притворяться, что ничего не происходит. У тебя под носом, Кристина, творятся невероятные вещи, а ты ничего не делаешь! Экейн мучает меня! Им плевать, что я чувствую! И твой дружок Лиам напал на меня, после того, как многие недели терроризировал меня, следил за мной! Ты так ничего и не сделала!
− Он сделал это не специально! – выкрикнула Кристина, и захлопнула рот обеими ладонями.
Я уставилась на нее, соображая.
В голове, казалось, поселилось стадо муравьев, и они сновали туда-сюда, мешая думать. Я поняла лишь одно: Кристина с ними.
− Почему ты все время защищаешь его?! Ты с ними, Кристина? – Меня передернуло.
У меня паранойя!
Я собиралась извиниться за гневные высказывания, но она выскочила за дверь, и, спустя секунду послышалось, как поворачивается ключ в замке.
В живот бухнулся ком льда – чувство было именно такое.
− КРИСТИНА! – заорала я, бросившись к двери.
Я знала, что она стоит там, но хотела знать, о чем думает, хотела взглянуть на ее лицо.
− КРИСТИНА! – я забарабанила кулаками в дверь, не веря в происходящее.
− Я не могу позволить тебе уйти, – простонала она за дверью. Я замолчала, чтобы ее слышать. Изо рта лишь вырывалось шумное дыхание. − Я не думала, что все произойдет так, а теперь я вынуждена тебя запереть в комнате, прости, Аура.
− И что ты будешь делать?! Ты с ними, да?! Почему?!
Глаза заволокло непрошенными слезами.
− Аура, я не с ними. И они не со мной. Мы просто делаем одно дело.
− Что это за дело? – Я была способна на смех, и из меня непроизвольно вырвались какие-то каркающие звуки. – Это работорговля? Или заказное похищение? Вы похищаете людей?!
− Тебе придется провести здесь некоторое время, Аура, пока все не закончится. Ты не должна была вспоминать, что они с тобой что-то сделали, а теперь уже поздно. Я не могу тебе помочь.
− Что? Кристина! – Я снова забарабанила в дверь, и каждый стук отдавался в голове болью. Необходимо прилечь.
− Я позвоню Экейну, чтобы он приехал. Он знает, что делать. Это время ты проведешь здесь. Не пытайся сбежать, Аура, теперь тебе это не удастся. – Голос Кристины жутко изменился, и я, затаив дыхание, слушала ее слова.
Он знает, что делать…
Не пытайся сбежать… теперь тебе это не удастся…
Я вновь заплакала.
Что мне делать теперь? Кристина с Экейном и Лиамом. Вот почему она так слепо верила в Лиама. Но почему Кристина не хотела, чтобы я общалась с Экейном?
Она боялась, что, увидев его, я все вспомню. А если я все вспомню, то и Лиаму и Кристине это не принесет ничего хорошего.
Я опустилась на корточки перед дверью тихо всхлипывая. От жалости к себе защемило в груди, а из горла вырывались странные звуки, - не хватало воздуха вздохнуть.
Я могла смириться с предательством Лиама, но Кристина… она была мне почти как сестра, и она предостерегала меня от общения с Экейном. Я ей верила всегда – ни разу не подвергла ее слова сомнениям!
… Через решетки на окнах в комнату стал пробиваться серый свет. Я с трудом открыла глаза, в них словно песка насыпали.
Ноги затекли: не знаю, сколько я так сидела у двери. С трудом поднялась. На мне по-прежнему была мокрая одежда, впитавшая отвратительный запах озера, и я с отвращением стянула свитер вместе с кофтой через голову и бросила у ног.
Медленными шагами, словно зомби, направилась к ванной комнате, ничего не соображая. Ощущала себя как человек, которому сделали лоботомию или которого лечили электрошоком. В голове не было ни одной мысли, лишь серый туман, и казалось, я сама состою из этого серого тумана.
Я полностью онемела.
Внутри не осталось никаких чувств, ведь я по неосторожности растратила их на ненужных людей, которые не заслуживают доверия.
Я включила воду и несколько минут наблюдала за тем, как наполняется ванна. Прислушивалась к шуму – единственное, что заполняло мозг, − и часто закрывала глаза, потому что не было сил держать их открытыми.
Когда ванная наполнилась, я полностью погрузилась под воду, позволяя ей смыть с меня всю грязь и мерзкие ощущения прошедшего дня.
Я больше не чувствовала страха из-за воды. Казалось, вообще ничего не чувствовала кроме обиды и разочарования. После первого предательства ты уже не должен ничего ощущать. Кажется, что все происходит не с тобой, а с кем-то другим – более наивным и доверчивым.
Вокруг все стихло; просто пришло время быть хладнокровнее и решительнее. Отныне мне нечего терять. У меня не осталось ничего, а кто-то, благодаря мне, хочет выйти сухим из воды.
Воздух закончился, и я резко села, расплескивая воду и кашляя. Склонила голову к коленям и громко всхлипнула. Это ничтожно – знать, что можно положиться лишь на себя. Знать, что никто не в состоянии понять, что с тобой происходит. Ничтожное ощущение, когда осознаешь, что никому больше не сможешь доверять, потому что люди не те, кем кажутся.
Четко осознавая, что должна сделать, я выбралась из ванны.
Глава 21
В семь утра время для меня остановилось.
Сна не было ни в одном глазу, ни одной мысли не было в голове. Я насколько устала, что сил не было даже моргать. Подумать о чем-то, чтобы уснуть. Умереть.
Внезапно я услышала шаги на лестнице, которые остановились у моей двери.
Сердце стремительно укорило ритм: я вспоминала, что Кристина обещала прислать Экейна «разобраться со мной». Я резко встала и на цыпочках подошла к двери. Когда Экейн откроет дверь, я оглушу его лампой и смогу уйти. Сейчас во мне столько адреналина и неприкрытой агрессией, что я запросто смогу раскроить ему череп.
Я взяла с тумбочки лампу, декорированную под дерево, и прижала к груди.
Ручка двери повернулась, но дверь, запертая на ключ, разумеется не открылась.
Кто-то (я уже не была уверена, что это Экейн) стал дергать дверную ручку, безуспешно поворачивая, затем, не добившись результата, смущенным голосом позвал:
− Эм… Аура? Ты здесь?
Вздрогнув, я опустила руку с лампой и подозрительно спросила:
− Адам? Это ты?
− Аура, отопри дверь, − с расстановкой попросил Адам. От звука его голоса у меня закружилась голова и подкосились ноги. Я бросилась к двери.
− Кристина заперла меня, – сказала я жалобным голосом. − Я не могу выйти.
− Отойди, – глухо приказал Адам. Я отошла от двери, прижимая лампу к груди. Голова все еще гудела от возбуждения и облегчения, прокатившихся по моей крови с огромной скоростью. Я ощущала себя как в тот день, когда прокатилась на американских горках в пятом классе, и меня едва не стошнило на Аву.
В комнате внезапно раздался оглушающий грохот, от которого на спине выступил пот и заложило уши, ведь долгое время я сидела в тишине и теперь скрип и глухие удары были словно гром среди ясного неба.
Дверь поддалась, открывшись с иступленным вдохом. Адам вошел внутрь, и я наконец смогла дышать, увидев кого-то, кто на моей стороне.
