— Ты слабая женщина, — заметила Заррина. — И это сыграть было сложнее всего.
Курт схватил Лилани, когда она уже собиралась залепить пощечину Заррине, и оттащил ее прочь на безопасное расстояние.
— Она тебя провоцирует, — сказал он. — Иди помогать остальным.
Лилани фыркнула, но подчинилась.
— Жаль, что ты так и не собрался с духом, чтобы меня утешить, — ухмыльнулась Заррина. — Это могло оказаться вполне забавным.
— Не льсти себе, — рявкнул Курт.
Джинн рядом с ней побагровел от злости.
Тоутог собрал своих людей и повел их в сторону ангаров.
— А как насчет пленных? — поинтересовался он у Курта.
Курт взглянул на Халифа.
— Что будешь делать, Джинн? Ты собираешься бросить своих людей, оставить их, чтобы их съели заживо?
— Какое мне до них дело? — ответил бедуин. — Мне безразлично, выживут они или умрут. Если ты так о них беспокоишься, иди и спасай их!
— Нет, — проговорил Курт. — Я не стану никого посылать вниз за ними.
— Значит, ты так же безжалостен, как и я.
Остин покосился на Джинна. Этот человек вызывал у него омерзение. Но Курт не собирался рисковать жизнями своих союзников ради тех, кого оставил внизу.
— Значит, так тому и быть, — объявил Курт. — Мы улетим на этих кораблях, а ты останешься здесь и примешь ту смерть, которую сам себе приготовил. Ты хотел власти? Поздравляю. Вот твой выигрыш: мучительная смерть для твоих людей, для этой женщины и для тебя самого.
Курт взял ноутбук, положил его на бетонную шероховатую поверхность и подтолкнул в сторону Джинна. Тот посмотрел на экран, но ничего не сказал. А вот Заррина, казалось, нервничала. Она прикусила губу, задумалась, а потом заговорила.
— Введи код, — взмолилась она.
Первые два воздушных корабля уже были готовы. Их шары раздулись, моторы гудели. Третья машина еще находилась в ангаре.
— Как дела? — не оборачиваясь, спросил Курт у Марчетти.
— Если мы сбросим якоря и хорошенько разгонимся, то, думаю, сможем поднять в воздух одиннадцать человек, — сказал Марчетти. — Я надеюсь.
— Грузи по двенадцать на каждый.
— Но я не уверен…
Курт посмотрел Марчетти прямо в глаза.
— Мне нужна твоя помощь, — проговорил он, протянув ему один из передатчиков. — Сможем?
— Двенадцать, — проговорил Марчетти. — Мы сможем взять двенадцать… Я надеюсь.
— Это только тридцать шесть, — тут же подсчитала Гаме. — А нас тридцать семь.
Джинн усмехнулся, услышав эти цифры.
— Полагаю, кому-то предстоит остаться тут и умереть.
И тогда Курт не моргнув глазом ответил:
— Я останусь.
Джо вошел в воду озера Насер, облаченный в старый водолазный костюм. Это, конечно, не был древний Mark V с медным шлемом, снятый с производства вскоре после Второй мировой войны, но та рухлядь, которую ему пришлось надеть, была лишь немногим новее.
Тринадцатифунтовый шлем из нержавеющей стали надевался на голову и плечи поверх гидрокостюма. На талию ему привязали пятидесятифунтовый пояс, на ноги натянули тяжелые сапоги, в которых его походка стала неотличима от той, что была у чудовища Франкенштейна.
Воздушный шланг, стальной трос, рукав для подачи «ультрасета» и для стабилизации давления крепились к плечу. Из-за них Джо чувствовал себя как марионетка, но, ударившись о воду, он обрадовался каждому грамму веса и прочности троса.
Вес позволял ему балансировать в бурлящей воде. Кабель, прикрепленный к лодке над головой Джо, был единственным способом подняться с таким весом. Если кабель лопнет, Джо опустится на дно, как камень, и вероятно, через тысячу лет, когда тут станут проводить раскопки, найдут его труп, что сильно озадачит археологов будущего.
Джо не имел ни малейшего желания стать еще одним экспонатом Долины царей. Все, что он хотел, — остановить разрушение плотины.
Если они с начальником смены правы и главную брешь еще возможно устранить, то, хотя диверсия уже нанесла страшный ущерб тем, кто жил неподалеку от дамбы, у них оставалось время предотвратить катастрофу для всей страны. Верхняя брешь увеличится, быть может, даже достигнет ширины дамбы, но если уцелеет ядро, плотина не прорвется. В конце концов, разливая воду, словно переполненная ванна, озеро успокоится, когда его вода окажется на уровне размыва. Поток замедлится и в конце концов иссякнет.
Но если микроботы зароются в глину ядра, невероятное давление воды разрушит его. Огромная брешь появится в нижней части плотины, и тогда ничто не спасет ее от полного разрушения.
Когда Джо наконец коснулся ногами наклонной поверхности, динамики в его шлеме затрещали.
— Дайвер, слышите меня?
Это был начальник смены. Рискуя жизнью, он сидел в лодке у Джо над головой, вместе с майором и другим техником.
— С трудом, — ответил Джо.
— Мы всего в сотне футов от отверстия, — объявил дежурный. — Оно продолжает увеличиваться в размере со скоростью три фута в минуту. У вас осталось меньше получаса, чтобы найти брешь, или нас подхватит поток и стащит прочь с плотины.
Джо прикинул время. Это значило, что уже через двадцать минут нарушения в структуре плотины будут слишком велики, чтобы он или лодка смогли бороться с течением.
— Никогда не мечтал спуститься по водопаду в бочке, — проговорил он. — И сейчас не хочу. Давайте-ка, за работу. Качайте краситель.
Насос на лодке у него над головой загремел, и дополнительный шланг, присоединенный к трубе с «ультрасетом», распрямился под давлением.
Из шланга под давлением ударила флуоресцентно-оранжевая струя. Джо включил ультрафиолетовый фонарь на шлеме. Капли красителя загорелись, словно светляки, кружась в мутной воде и уходя куда-то влево.
Джо заметил, что где-то на грани видимости они ускоряются и поднимаются к верхнему размыву. Там находилась зона смерти. Если он попадет в этот быстрый поток, ему не спастись.
Джо двинулся вдоль стены, подпрыгивая, словно космонавт на Луне. Он поливал краской стену там, где, как он подозревал, находилась брешь. Поток краски завихрялся, рисуя странные фигуры над неровным каменным дном.
Прошло минут десять, а удача до сих пор не улыбнулась ему.
— Я должен спуститься глубже, — объявил Джо. — Оттащите меня чуть подальше от плотины.
— Чем дальше мы отходим, тем сильнее нас тащит к дыре в плотине, — ответил дежурный.
— Или так, или расходимся по домам.
— Держись.
Через несколько секунд Джо почувствовал, как стальной трос подъемника потянул его прочь от склона. Его оттащили назад, возможно, на тридцать-сорок футов, после чего он снова начал погружаться.
Спустившись, он почувствовал сбоку какое-то волнение. Нажав на рычаг, он выпустил еще одну струю краски и сразу увидел течение слева. Вначале этот поток выглядел точно так же, как и все предыдущие, но Завала заметил странные завихрения.
— В десяти футах слева, — объявил он.
— Дыра рядом?
— Да.
Джо сделал несколько шагов. Высоко над головой лодка повторила его маневр. Джо выпустил еще краски, нацелив струю прямо в центр потока.
Сверкающие капли закружились, и большинство их тут же втянуло в щель между двумя бетонными балками. Они исчезли вмиг, словно рыбки, прячущиеся в коралловых зарослях при виде хищника. Это произошло так быстро, что Джо пришлось выпустить еще одно облако цветных брызг, чтобы окончательно увериться.
— Я нашел дыру, — объявил он. — Разрыв между двумя бетонными пилонами в каменной отсыпке. Я чувствую, как туда всасывает воду.
Подойдя ближе, Завала ощутил, как его тянет в дыру. Под ногами поток воды затягивал гравий и песок вдоль всего края балки. Дыра между ними расширялась, достигнув уже двадцати дюймов в диаметре.
Джо пришлось упереться ногой в одну из железобетонных балок, чтобы его не всосало. Он хотел заткнуть это отверстие, но не собственным телом.
— Запускайте клей.
— Клей?
— «Ультрасет», — пояснил Джо, неуклюже балансируя на краю дыры.
— Запускаю насосы, — объявил начальник смены.
Осторожно, чтобы не потерять равновесие, Джо погрузил сопло в отверстие. Почувствовав, что в шланге появилось давление, он открыл клапан.
«Ультрасет» ударил из шланга под высоким давлением. Часть потока рассеялась в воде, кружась, словно огромный цветок из лиловых взбитых сливок. Однако большая часть все же попала в дыру, увлекаемая подводным течением.
— Насколько разбухает этот состав? — поинтересовался Джо.
— В двадцать раз больше первоначального объема, — ответил начальник смены. — А потом застывает.
Джо надеялся, что так и будет. И если в ядре еще остались микроботы, пытающиеся его разъесть, он надеялся, что они застынут, как насекомые, скованные в янтаре.
