Глава 22
24 часа спустя
Иногда с нами происходят вещи, которые слишком сложно описать словами. Слова кажутся слишком блеклыми, бессмысленными и ненужными. Поэтому, когда людям есть что сказать они часто молчат, боясь произнести ничего не стоящие слова. Мы молчим все чаще, ведь стали испытывать много трудностей и негативных эмоций, разбивающих сердца, а мне бы хотелось поговорить.
О том, что кажется, будто моя жизнь не существует и я тоже. Что все происходящее – видение, сон, который вскоре закончится. Я думала об этом, когда бродила по лесу два года назад. Ощутила это, когда очнулась в том грязном переулке, который приняла за чудное поле с живописными цветами. Думала забыла это ощущение, но нет; оно со мной, все еще преследует меня. И теперь мне кажется, будто я в чьем-то сне, который неподвластен ни мне, ни манипуляциям судьбы. Я во сне человека, который позволил себе управлять людскими жизнями, как марионетками. Я стала марионеткой, безвольной и нелепой, пытающейся убежать неведомо куда, и знающей, что кукольник не отпустит: он крепко держит за веревочки, наслаждаясь своей властью надо мной.
Эта безнадежность принадлежит мне, или человеку, который путает мою жизнь? Несомненно, она моя. Такая яркая и ослепительная, что дух захватывает и подкашиваются колени. Беспомощность и неуверенность в себе и в окружающих людях настолько реальна и ощутима, что кажется, я могу дотронуться до нее, провести пальцами по поверхности, смахнуть пылинку. И когда я делаю это, в моей груди вспыхивает яростная боль, словно рана реальна и из нее сейчас хлынет кровь, и остановится лишь тогда, когда я сделаю следующий, весомый шаг, который сможет исправить ситуацию.
Мое бездействие вызвало гнев, который подпитывался страхом.
Я вспоминала все – недоверие к Кэмерону, когда впервые его увидела в лечебнице. Вспомнила изумленное, перекошенное болью лицо. Почему поверила ему, когда он сказал, что я его сестра? Хоть не сразу, но я поверила. Он был искренен и добр ко мне. Так добр ко мне еще никто не был. Мое доверие было ошибкой. Так случилось, что все, кому я доверяла, предавали меня.
Я могла смириться с предательством Кристины. Оно ничто по сравнению с Кэмероном. Он был моей единственной семьей, он был единственным человеком, которому я доверяла безоговорочно, который мог сказать что угодно, и я бы верила каждому слову. Он лгал. Все произнесенное им – ложь.
Господи, насколько это ужасно – знать правду.
Это больно до смерти. Я готова умереть, лишь бы не знать того, что знаю сейчас. Отдала бы все, чтобы никогда не знать ни Экейна, ни Лиама, ни Кристину, ни даже своего брата Кэмерона, который оказался братом этих Коллинзов. Как это вообще возможно?!
В мозгу вновь вспыхнула боль, когда я услышала разговор Экейна и моего брата. Они, разумеется, не знали, что я слышу каждое их слово, а мне не составило труда спрятаться: когда я увидела этих двоих вместе и услышала их разговор, почувствовала, как часть меня умерла и больше никогда не восстановится.
Кэмерон сказал, что разберется со мной.
Я вспоминала его улыбку – улыбку человека, которого считала своим братом. Он был моей семьей, единственным, на кого я могла положиться, но, оказалось, что даже это было ложью. Я так переживала за него – за его личную жизнь, за то, что у него совсем не остается времени на себя из-за гиперзаботы обо мне. И едва не отдала в лапы этих преступников Ясмин. О боже, как хорошо, что она не понравилась Кэмерону. Если бы это был его типаж, я бы оказалась виновна в ее смерти…
Я вспомнила, как Кристина узнала о случившемся с моей семьей и изобразила изумление, и во мне вновь проснулся гнев. А как она притворно испугалась, когда я стала обвинять Лиама, хотя, несомненно, он был виновен! Кристина настоящая актриса! Теперь понятно, почему она была добра и все время крутилась рядом. Понятно ее отношение к Экейну. Вот почему она была против нашего общения. А я-то думала, что она просто пережила какую-нибудь драму, связанную с Экейном, и даже подозревала, что она была влюблена в него, но в корне оказалась не права. Кристина удерживала меня от общения с ним для того, чтобы я случайно не вспомнила какую-нибудь подробность. Но, несмотря на то что Кристина и Кэмерон пытались удержать меня от общения с Экейном, он все равно искал со мной встреч. Наверное, хотел пережить прежние ощущения, или хотел удостовериться, что я ничего не помню.
− Аура, почему ты не говоришь со мной? – Адам пытался быть самим собой, но я чувствовала нервозность в его голосе. – Куда мы едем? Что случилось в доме Экейна?
− Я не хотела, чтобы все это произошло, Адам, – с расстановкой сказала я. Мой безжизненный голос пугал меня. Но это уже не важно. Больше всего пугало то, что Кэмерон, Лиам и Экейн – братья.
Как они могли столь долгое время скрывать это? Как они нашли друг друга? Почему мама и папа никогда не говорили о том, что они усыновили Кэмерона? Это какой-то бред.
Мысли, одна хуже другой, вертелись в голове отравляя. И Адам, сидящий рядом, действующий мне на нервы, совсем не помогал.
− Ты можешь объяснить, что происходит? – он откинулся на сидении, скрещивая руки на груди. – Ну, или хотя бы написать? Намекнуть? Громко подумать?
− Из-за меня у тебя могут быть проблемы, – только и сказала я.
Я давно не водила машину. Несколько лет точно. И думала, что утеряла все навыки, но когда вышла из дома Экейна случайно услышав то, о чем говорили те двое, не думала, что делаю. Оттеснила Адама с водительского сидения и уехала.
Я не могла бросить его. Если с ним что-то случится я никогда не прощу себя.
− У меня уже из-за тебя проблемы, − со смешком сказал он очевидное. – Мои ноги занемели. Я хочу прогуляться. И хочу есть. Мужчина должен употреблять три тысячи калорий в день, а я всего-то выпил воды за эти часы, что мы в дороге. Ты хочешь меня убить?
Я бросила на него взгляд:
− Адам, мне чертовски жаль, что все это происходит. Клянусь.
Выражение его лица сменилось тревогой:
− Аура, ты никогда не ругалась. – Я рассмеялась, не выдержав. Адам еще сильнее обеспокоился: − Скажи мне, что ты узнала… я помогу тебе. Обещаю.
О, милый-милый Адам, помощь нужна вовсе не мне.
Я покачала головой, продолжая усмехаться. Чувствовала себя свихнувшейся, но не хотела показывать свое сумасшедшее состояние.
Что я скажу?
«Адам, из-за того, что ты все время был рядом со мной, из-за того, что у меня длинный нос, нас хотят убить»?
Ха-ха, Аура, посмотрим, как он отреагирует на подобное заявление. Это же Адам. В ответ мне прозвучит целая делегация специально подготовленных шуточек. Но это не смешно. Это правда.
Я действительно ему скажу.
Я все расскажу ему, но лишь тогда, когда смогу убедиться, что беседа между Кэмероном и Экейном не вымысел.
Я найду свидетельство о рождении Кэмерона, и тогда я просто… я просто…
Я съехала с дороги, окруженной зимним лесом, и выключила двигатель.
Адам молчал, терпеливо ожидая, когда я что-то скажу, но я не могла выдавить ни звука. Горло сдавили слезы, я не могла дышать. Я ненавижу это.
Внезапно парень произнес:
− Я помню, как впервые увидел тебя.
Я резко посмотрела на него, но в темноте не увидела лица. Голос не был измученным, расстроенным или напуганным.
− Что ты подумал?
− Я подумал, что у тебя отличная фигура. – Мои брови взлетели и Адам поправился: − Я подумал, что никогда еще не видел человека, способного высвободить столько эмоций во мне за столь короткий срок.
− Это были хорошие эмоции надеюсь?
− Да, бесспорно хорошие. И даже сейчас, когда тебе грустно, мне хочется сделать все, чтобы высвободить твою внутреннюю энергию на волю, чтобы ты перестала страдать. Поэтому хочу, чтобы ты выплеснула ее через слезы.
− У меня нет сил, Адам.
В темноте он взял меня за руку и переплел пальцы.
− Расскажи, что произошло. Ты должна мне, Аура. Хотя бы за то, что я ехал с тобой в машине на протяжении суток и ни разу не выдал испуга, когда ты неумело сворачивала на поворотах.
Я не смогла сдержать улыбку:
− У меня есть права, просто… − я замолчала, потому что Адам принялся водить большим пальцем по тыльной стороне мой ладони и потому, что кажется, будто бы когда-то давно уже произносила подобные слова.
Адам. Адам прикасается ко мне.
Я сглотнула.
Он нужен мне. Его забота, искренность, чувство юмора и доброта. Адам улыбается даже сейчас, когда ситуация даже отдаленно не напоминает смешную.
− Что? – он смутился. − Почему ты так смотришь на меня?
− Просто смотрю, – сказала я, продолжая смотреть в упор. Глаза уже привыкли к темноте, и я могла различить мягкие черты лица Адама и легкую улыбку.
