Я сделал большой глоток из бутылки спрайта.
Что до моего гнева, он весь был направлен на отца. Я смертельно его ненавидел — еще более жестокой ненавистью, чем та, которая терзала меня в детстве.
Этот мерзавец покончил с собой. Бросил меня в последний раз — как трус, без малейшего объяснения. По идее, это должно было бы оставить меня равнодушным — боже мой, я ведь полностью вычеркнул его из памяти и подсознательно даже надеялся, что он загнется в один прекрасный день! — но вместо этого я испытывал мучительную боль потери.
Я допил остатки спрайта и бросил бутылку в мусорную корзину.
Нужно было немедленно прогнать эти мрачные мысли. Лучшим средством для этого было сосредоточиться на чем-то другом. Я вернулся в подсобку, взял блокнот и карандаш и попытался вернуться к отправной точке, начав с главного источника моих проблем. Иными словами, с Коша.
Что я о нем знал?
Не так уж много — за исключением того, что он называл себя Алан Смит, родился в городке Тампа и в возрасте десяти лет исчез, словно растворился в воздухе. Кэмерон говорил, что у Коша нет ни водительских прав, ни кредитной карточки, ни постоянного места жительства. Призрак. Человек из тени, который никогда не выходил на сцену, лишь двигал по ней своих марионеток — Джорди, Рольфа, шефа Гарнера, рыжеволосую женщину или адвоката Бартона Фуллера. Первоклассный манипулятор и одновременно — форменный психопат, насколько я мог судить. Он оттеснил меня к последним защитным рубежам, оставив мне выбор из двух вариантов: упасть в пропасть или сражаться. О первом я уже получил некоторое представление и теперь рассматривал второй. Но у меня по-прежнему не было никакого представления о том, как сражаться с призраком.
Единственным направлением атаки, единственным конкретным элементом всей этой игры была компания «Карнавал теней».
По словам Кэмерона, она работала уже целый год. Компания была настоящей, вполне легальной и достаточно богатой, чтобы заключать сделки с известными ресторанами быстрого питания, оплачивать услуги дорогого адвоката, содержать роскошную яхту и, вероятно, давать щедрые взятки муниципальной верхушке Неаполя. Если же «Карнавал теней» был всего лишь прикрытием, откуда у Коша такие деньги?
Я черкнул в блокноте: «Первый след — деньги».
И продолжал размышлять.
Какова бы ни была тайная деятельность Коша, она требовала немалых затрат. Значит, его конечная цель должна была окупать эти вложения. Эта цель должна была оправдать расходы на оплату услуг наемного убийцы вроде Джорди или громилы вроде Рольфа. А также любые трудности, связанные с устранением тех, кто случайно оказался на его пути, — меня и моей семьи, например. Стало быть, Кэм был прав, утверждая, что ставка в этой игре, какой бы она ни была, скорее всего, очень высока.
Я снова взял карандаш и написал: «Второй след — ставка в игре».
Эти две фразы содержали в себе достаточно пищи для размышлений.
У меня появилось ощущение, что я держу в руках натянутую веревку: деньги на одном конце, ставка — на другом. Для того чтобы пойти по следу денег, требовалось задействовать очень мощные ресурсы, — Кош наверняка оберегал эту тайну столь же тщательно, как и свою собственную анонимность. Воображение рисовало мне офшорные банковские счета, подставные фирмы, системы электронной защиты и, конечно, целую армию адвокатов и менее цивилизованных подручных, всегда готовых к действию. Заниматься расследованием такого масштаба было под силу разве что ФБР, но уж никак не мне.
Оставался другой конец веревки — ставка в игре.
Чего добивается Кош?
В сущности, я ничего об этом не знал.
Но в таком случае — как же двигаться дальше?
Я долго грыз карандаш, борясь с ощущением, что оказался в тупике. Потом решил зайти с другой стороны, на сей раз выбрав отправной точкой материальные доказательства, которые были в моем распоряжении.
Прежде всего — мобильник Коша и три фотографии в нем. Одна — моего отца, другая — Шона, и третья, на которой множество весьма юных созданий, кажется, собирающихся устроить оргию. Вначале я предположил, что это происходит в каком-то месте, которое находится в Неаполе. Но теперь считал, что, скорее всего, это не так. Однако в любом случае эти фотографии представляли для Коша опасность. Возможно, потому, что могли разоблачить тайную сторону его деятельности.
Второй элемент — флэшка с порнографической видеозаписью, в которой участвовал мой сын.
Третий — список телефонных разговоров моего отца. Я сохранил его в своем бумажнике, но у меня так и не нашлось времени внимательнее его просмотреть. А зря — там могло обнаружиться что-то интересное.
Я записал в блокнот: «Фотографии, флэшка, список телефонов».
М-да, не слишком-то я продвинулся.
Я вернулся во дворик, желая купить еще спрайта. Некоторое время постоял там, рассеянно переминаясь с ноги на ногу и слегка сжимая в пальцах пластиковую бутылку, отчего она потрескивала.
Иди по самому простому следу. Сделай хотя бы один шаг. Не важно какой.
Хорошо.
Я вынул из кармана сложенные листки — список телефонных разговоров отца.
Период времени, на протяжении которого велись эти разговоры, составлял четыре месяца — с мая по август включительно. Я определил почти все номера, но за исключением «Карнавала теней» и кафе быстрого питания, из которого был похищен Шон, не обнаружил ничего примечательного.
Я раз за разом внимательно просматривал список — до тех пор, пока меня не сморила усталость и цифры не начали беспорядочно мельтешить перед глазами.
Тогда я вынес два стула во двор, на один из них сел, на другой положил вытянутые ноги. С улицы до меня доносились голоса загулявших полуночников. Я устроился поудобнее и снова принялся за телефонные номера. Цифры были еле видны. Строчка, пустое пространство, новая строчка… Эти строчки были похожи на черные полосы штрих-кода, между которыми размещались белые, разной ширины…
И вдруг меня осенило.
Пробелы. Пустоты. Перерывы между вызовами.
Я-то все время смотрел на то, что было напечатано на листках, и совсем не обращал внимания на то, чего там не было!
Я выпрямился, опустил ноги на землю и начал лихорадочно перебирать листки, на этот раз обращая внимания на те временные интервалы, когда Джордж не общался по телефону.
И тут же обратил внимание на начало августа: пробел с шестого по двенадцатое. Почти целая неделя.
Мой мозг буквально закипел.
Шон исчез третьего августа, и во время предыдущего просмотра распечатки я уже обратил внимание на то, что в этот день мой отец по телефону не разговаривал. Но четвертого и пятого какие-то разговоры были. А вот с шестого по двенадцатое — вообще ничего. По словам Конни, мой отец был замечен в фастфуд-кафе, из которого был похищен Шон, несколько дней спустя после его исчезновения. Пауза длиной в неделю могла соответствовать продолжительности его отсутствия дома. Логично.
Хорошо. Но тогда непонятно вот что: Майами и Эверглейд-сити находятся довольно близко друг от друга — так почему же вдруг целая неделя?.. Чем объяснить такое долгое отсутствие?
Возможно, он отвез мальчика в какое-то тайное место, там несколько дней с ним развлекался, а потом убил и спрятал тело. Вот и неделя.
От этой мысли у меня пробежал мороз по коже, несмотря на окружающую духоту. Однако сдаваться я не собирался. Поэтому начал искать похожие пробелы на других страницах.
И нашел.
Правда, всего один. Промежуток без звонков длиной в неделю. В начале мая — пробел был в самом верху страницы с перечнем разговоров за май.
А незадолго до него — номер, набранный несколько раз подряд, на который я тоже уже обращал внимание прежде, когда просматривал августовские вызовы. Начинающийся на 305.
Майами.
У меня разом подскочило давление.
Схема была та же самая: несколько звонков в город, потом абсолютно пустая неделя.
Вывод напрашивался сам собой: августовское путешествие было для отца не первым.
Подобное уже случалось раньше — в начале мая. Должно быть, это было важное для него событие, раз уж он решил на такой долгий срок вылезти из своей берлоги. И в августе все повторилось.
Я встал и прошелся из стороны в сторону по небольшому двору, не в силах сдержать возбуждения. Кажется, я неожиданно для себя нашел главный элемент всей этой истории.
Но что конкретно тогда происходило? Почему мой отец совершал все эти передвижения? Он реагировал на какие-то внешние события? Услышал новость по телевизору, прочитал статью в газете?.. И это было как-то связано с его прошлым — с тем периодом протяженностью в шесть лет, который он якобы провел в тюрьме, а на самом деле болтался неизвестно где?..
Я остановился. Мне в голову пришло одно мрачное предположение.
